Итак, друзья, фарс продолжался. Гаске отнюдь не безосновательно утверждал, что именно Кен, по всей видимости, спрятал пистолет и оставил следы грязи на подоконнике. И это выглядело вполне логично, раз уж никто другой из нас либо не поднимался наверх ни на секунду, либо имел чистую обувь. Но я допускал иную возможность. Если это был не кто-то из нас и не Кен, тогда это мог быть только один человек.
Конечно, теперь вы сами можете додумать, как все получилось с коричневой сумкой. У Фламана было достаточно времени, чтобы подкорректировать свой план, когда мы сошлись внизу перед ужином. Он собирался сделать неопровержимыми обвинения против Кена, скрутить его по рукам и ногам, чтобы тот шевельнуться не мог. Итак, получив свободу действий, он пробрался в комнату Кена, вытряхнул все вещи из его черной сумки и проделал обычный трюк – вышвырнул ее в окно. Вещи Кена он уложил в свой коричневый саквояж, оставив пистолет в двойном дне. И вот она перед нами – лежит на полу для осмотра.
Затея удалась на славу. Фламан, должно быть, слушал и злорадствовал. Он отслеживал каждое наше движение, черт возьми! И вот я, уверенный в глубине души, что Фламан находится в замке, возможно на расстоянии вытянутой руки, оставался абсолютно беспомощен, ибо в то время мой друг Гаске решительно восставал против всего, что я предлагал. Я ждал своего часа, и наконец мне удалось заставить Гаске усомниться в его теории. Правда, это произошло лишь после того, как мы с Эвелин солгали насчет того происшествия на дороге…
– Думаю, нам нет необходимости вдаваться в подробности, – дружелюбно заметил Д’Андрие.
– Настроение у меня упало, когда я услышал, что у вас, ребята, есть мост, который можно навести через реку, и вы собираетесь отправить в каталажку Эвелин и Кена, на радость Фламану. Теперь и Фламан мог покинуть замок. В особенности после того, как услышал, что Рамсден не везет единорога, а значит, повода оставаться нет. Минуты шли, а шансов заполучить ценную добычу не было. Что ж, после того как Эвелин и Кена решено было запереть наверху, я отвел друга Гаске для разговора в сторонку, где нас никто не мог слышать. Я был в отчаянии, поскольку таксист Марсель Селестен нанес нам всем несколько неприятных ударов. Но я рад признать, что старина Гаске обладает врожденным здравым смыслом…
Д’Андрие кашлянул.
– Скажем так: я начал колебаться… Может, этого будет достаточно? – смущенно произнес он. – Друзья, сэр Генри умолчал о том, что в самый решающий момент появился сержант Аллен с портфелем, который обнаружился в комнате доктора Эбера. В нем содержались доказательства…
Огюст нахмурился.
– Если я что-то скажу невпопад, уж извините, – вмешался он, – но я буду очень благодарен, если вы объясните, что это за история с портфелем? Знал Фламан о нем или он не обратил на него внимания? А если обратил, то почему от него не избавился?
– Не думаю, что он о нем знал, – разъяснил Г. М. – Понимаете, он не мог подслушать разговор между вами и Гилбертом Драммондом в комнате последнего. Он догадывался, что в багаже чего-то не хватает, раз уж Огюста послали на поиски, но не знал, чего именно, и не осмеливался спросить. Обнаружив кое-какие бумаги в чемоданах Драммонда – юридическое досье, призванное дать ключ к разгадке профессии неизвестного мужчины, – он решил, что нашел все нужное.
Наконец, когда мы с Гаске сошлись во мнениях и он согласился с тем, что Фламан разгуливает по дому, было уже слишком поздно. Если бы полиция стала обшаривать замок и его окрестности, злодей догадался бы, что мы его раскусили, и вероятность поимки преступника равнялась бы шансам на то, что он от нас ускользнет. Мост был наведен, река успокоилась достаточно, чтобы ее переплыть, и нам вовсе не улыбалось, чтобы он перебрался на другой берег. Как бы то ни было, он нисколько не сомневался, что может когда заблагорассудится явиться в замок как Харви Драммонд и мы ему поверим.
Нам пришло в голову, что, если я придумаю план побега Кена и Эвелин, Фламан не удержится от того, чтобы их остановить, и угодит прямо к нам в руки. Расчет был на характер Фламана. Ему удалось бы избежать ловушки… не будь он так мстителен. Ему так хотелось отправить эту парочку в Париж в наручниках, что он ни за что не дал бы им шанса убежать. Славный парень этот Фламан. Чрезвычайно приятный.
Последовало долгое молчание.
– Мне непонятна только одна маленькая деталь, – пожаловался я. – Вы не могли бы объяснить про единорога. Меня спрашивали, что я знаю о единорогах и как они связаны с Индией, но ничто до сих пор…
Рамсден усмехнулся:
– Вы уловили намек насчет Индии, не так ли? – Он взглянул на Фаулера. – Кстати, вы с этими вашими провокационными вопросами прошлым вечером заставили меня всерьез поволноваться. Когда вы справились насчет низама…
– Но при чем здесь единорог? – перебил я. – Я тут вспоминал все связанные с ним легенды и поверья. Что рог единорога – амулет против яда. И что он может становиться невидимым. И что единорога можно поймать лишь с помощью девственницы.
По какой-то причине это, казалось, необычайно позабавило Рамсдена.
– Полагаю, нет ничего плохого в том, чтобы поговорить на эту тему, раз уж мы поймали Фламана, – усмехнулся он. – Знаете ли вы еще что-нибудь о единороге? Мифы о нем уходят корнями в глубину веков. Дело в том, что первое упоминание этого животного мы встречаем…
– У Аристотеля, – буркнул Г. М. – Это моя область, сынок. Ба! А знаете, у каких животных, по мнению старика Аристотеля, имеется всего один рог? У орикса и индийского осла. Аристотеля долгое время почитали как бога науки, авторитетнейшего из авторитетов. Утверждается, что более поздние рассказы об индийском единороге были навеяны описаниями носорогов, и Индия была признана родиной единорога. И даже некая шахта в Партиале называлась копи Единорога. Вы знаете, где находится Партиал?
– Ясно! – воскликнула Эвелин. – Я так и думала. Это недалеко от Голконды, верно?
– Голконда! – вскричал я. – Ты имеешь в виду алмазные копи? Черт возьми, они были заброшены и не разрабатывались столько лет, что…
– Успокойся, сынок, – усмехнулся Г. М. – В Голконде были не копи. Там ограняли и шлифовали камни. Подумайте еще. Можете ли вы назвать единственное независимое государство на полуострове Индостан, находящееся под британским протекторатом, правитель которого зовется низамом?
– Хайдарабад, – ответила Эвелин и повернула ко мне торжествующее лицо. – Голконда – его часть. Всего в семи милях от него. Партиал…
– Я полагаю, если бы вы заглянули в газету, то не пропустили бы заметку о волнениях в Индии?
– Это было первое, что привлекло мое внимание, – сказал я, – как раз перед этим я читал о Фламане и Гаске. Но я просмотрел только заголовки. О чем говорилось в статье?
– Не стоит верить болтовне газетчиков, – пожал плечами Рамсден. – Они несут слишком много чепухи. Если быть кратким, в Партиале открыто новое месторождение алмазов на месте старых копей Единорога, которые предполагалось разрабатывать вновь. Ни для кого не секрет, что оно, по-видимому, гораздо богаче всего, что Родс[50] нашел в Южной Африке… Ну, если не вдаваться в подробности, разработка нового месторождения могла вызвать чертовски много проблем. Хайдарабад – индуистский город, но правят в нем мусульмане. И местный губернатор – не станем называть имен – нарывался на неприятности. Много чего не слишком приятного могло там приключиться, если бы не низам, самый сильный и влиятельный человек в стране. Правительство и советники его поддерживают. Возникшие затруднения призван был разрешить небольшой подарок для короля Англии. К подарку прилагалась записка, гласящая, что новое богатство Индии не должно использоваться для борьбы с ее друзьями. Напротив, его высочество хотел бы, чтобы его величество принял от него в качестве небольшого знака внимания скромное подношение – плоскую фигурку единорога длиной около десяти дюймов, украшенную лучшими алмазами, которые добыты в новом месторождении. И вчера она была отправлена в Лондон, к празднованию серебряного юбилея. Мне пришлось тайком пробираться в Хайдарабад и обратно, дабы убедиться, что все проходит гладко. Я вынужден был даже наведаться в Афины, чтобы оставить там ложный след…
Он снова усмехнулся, пожал плечами и встал.
– Я слышал, самолет готов доставить нас в Париж, – произнес Рамсден. – И мы можем продолжить наше путешествие. Думаю, для вас найдется местечко, Мерривейл, если вы пожелаете отправить такси обратно. – Он посмотрел на лучезарного д’Андрие, который с готовностью кивнул. – А как насчет вас двоих?
Я взглянул на Эвелин, и мы обменялись улыбками.
– Не в этот раз, – твердо сказал я. – Мы решили немного полюбоваться красотами юга Франции…
– Естественно! – взревел Г. М., и на его лице появилось выражение восторженного ликования. – То, что я всегда и советовал, верно? И если верить легендам, теперь, когда единорог пойман, нет никакого смысла…
– В амулете от яда, конечно! – воскликнула Эвелин и подмигнула. – О сэр, вы, как всегда, правы!