Однако людская алчность и жадность, как известно, безгранична… Обнаглевшее авдеевское окружение, уже перестало стесняться воровать тайно, и предприняло попытку делать это открыто. Назревший инцидент произошёл днём 27 мая, когда проверявший комнаты А.М. Мошкин решил снять и присвоить себе золотую цепочку с крестиками и образками, висевшую над кроватью Наследника Цесаревича. Этому в резкой форме стали препятствовать бывшие матросы И.Д. Седнев и К.Г. Нагорный. Завязалась потасовка. О произошедшем инциденте было доложено А.Д. Авдееву, который, во избежание лишних разговоров, решил доложить о случившемся по инстанции. В результате этого, около 18 час. 30 мин. этого дня И.Д. Седнев и К.Г. Нагорный были под охраной доставлены для допроса в Исполком Уральского Облсовета, а оттуда препровождены в тюрьму и впоследствии расстреляны.
С появлением в доме И.М. Харитонова и произведённым ремонтом ранее дымившей плиты, узники перестали быть полностью зависимы от доставки блюд из «советской столовой». Теперь Старший повар готовил для них лично не только первые и вторые блюда, но даже выпекал хлеб.
О том, что подавали в то время к столу Августейшим Узникам, сведения почти не сохранились. Их пища не отличалась деликатесами и разнообразием. По получаемым из магазинов и лавок счетам, очевидно, что основным продуктом было мясо.
20 (7) июня случился очередной перебой в доставке мяса. Но не растерявшийся И.М. Харитонов приготовил для всех в этот день вкусный макаронный пирог. Не меньшую радость доставлял узникам и компот, приготовленный им из сухофруктов.
И, надо сказать, кулинарный талант и личный пример «повара-универсала» И.М. Харитонова так увлёк Великих Княжон, что те с самого первого дня взялись помогать ему не только в выпечке хлеба, но и во всей прочей стряпне.
Если учесть, что львиную долю всего приносимого из монастыря забирал А.Д. Авдеев «с товарищами», равно как и из всех других продуктов, доставляемых в ДОН из магазинов и лавок, то просто нельзя не отметить особого таланта И.М. Харитонова, способного выходить из любого сложного положения. После приезда Августейших Детей режим содержания арестованных в принципе не изменился и по-прежнему зависел от прихоти А.Д. Авдеева.
К наиболее значимым событиям этого времени можно отнести строительство большого наружного забора, опоясывавшего ДОН со стороны не только Вознесенского проспекта, но и Вознесенского переулка, которое началось 31 (18) мая 1918 года. Но и этого членам Президиума Исполкома Уралсовета казалось недостаточно.
Главным духовным утешением Царской Семьи и Её слуг по-прежнему оставались церковные службы, но их было очень мало — за это время в ДОН всего две службы.
Первая из них — обедница была отслужена протоиереем о. Иоанном (И.В. Сторожевым) и дьяконом В.А. Буймировым, 2 июня (20 мая) 1918 года, а 23 (10) июня о. Анатолием (А.Г. Мел единым) и дьяконом В.А. Буймировым было отслужено сразу две службы — обедня и вечеря.
Говоря же о досуге членов Царской Семьи, то здесь все оставалась по-прежнему.
Государь много читал. Государыня занималась рукоделием и обучала плетению кружев дочерей. Каждый день — неизменное Духовное чтение в кругу семьи.
В свою очередь, А.С. Демидова обучала Великих Княжон штопке и мелкому ремонту белья, о чем Государыня не раз отмечала в Своём дневнике.
Иногда все они пели под аккомпанемент Великой Княжны Ольги Николаевны, которая прекрасно играла на рояле. Но это продолжалось недолго, так как уже довольно скоро по распоряжению коменданта А.Д. Авдеева рояль был убран из залы и перевезён в соседнюю с комендантской комнату.
По вечерам Государь и Государыня играли в неизменный безик.
А у детей — Наследника Цесаревича и Леонида Седнева были свои развлечения. Когда Алексей Николаевич уже мог вставать с постели, его возили по комнатам верхнего этажа в принадлежащем Государыне кресле на колёсиках. А когда он почувствовал себя лучше, его стали выносить для прогулок в сад, и там они стреляли из детского лука или бузиной из трубочки.
На V Чрезвычайном съезде Советов, который должен был проводиться в июле 1918 года планировалось обсудить вопрос суда над бывшим Самодержцем, который бы определил Его дальнейшую судьбу.
В свою очередь, на заседании Наркомата Юстиции Р.С.Ф.С.Р., состоявшемся 4 июня 1918 года, было вынесено решение о делегировании в распоряжение Совнаркома (по его просьбе) «в качестве свидетеля т. Багрова», с целью подготовки данного процесса. Главным обвинителем на этом подготавливаемом политическом судилище себя видел Л.Д. Троцкий, который не раз спорил с В.И. Лениным, доказывая «вождю мирового пролетариата» на необходимость этого «показательного суда».
На самом же деле, о готовящейся расправе над Царской Семьёй знал очень узкий круг лиц. Ибо В.И. Ленин прекрасно понимал, что при организации какого-либо суда над Романовыми, буквально, «притянув за уши», можно будет добиться смертных приговоров в отношении Государя и Государыни. Приговорить же к смерти Августейших Детей было невозможно, так как состряпать против них доказательства их вмешательств в политическую жизнь страны, было невозможно. А В.И. Ленин издавна мечтал уничтожить, извести под корень «всю большую ектенью», то есть, попросту говоря, весь Русский Императорский Дом Романовых.
И надо сказать, что вера в необходимости и правильности уничтожения всех членов Царской Семьи, как потенциального «знамени контрреволюции», настолько укрепилась в общественном сознании, что даже годы спустя бывший цареубийца Г.П. Никулин рассказывал:
«Иногда, я выступал с такими воспоминаниями. (Воспоминаниями об убийстве Царской Семьи. — Ю.Ж.) Это обычно бывало в санаториях. Отдыхаешь…
— «Ну, слушай, — подходят ко мне, — давай, расскажи!»
Ну, я соглашался, при условии, если вы соберите надёжный круг товарищей — членов партии… я расскажу.
Они [часто] задавали такой вопрос:
— «А почему всех? Зачем?»
Ну, я объяснял, зачем. Чтобы не было, во-первых, никаких претендентов ни на что.
Д.П. МОРОЗОВ:
— Ну, да. [Ведь] любой из членов фамилии мог бы стать претендентом.
Г.П. НИКУЛИН:
— Ну, да. Если бы даже был [бы] обнаружен труп (кого-нибудь из членов Царской Семьи. — Ю.Ж.), то, очевидно, из него были [бы] созданы какие-то мощи. Понимаете, вокруг которых группировалась [бы] какая-то контрреволюция. А если бы в живых оставить, то это был бы готовый царь, потому что ведь, по существу, за рубежом, — на почве того, кому быть царем: Николаю Николаевичу или, как его еще [кому]… Произошла же грызня? А то был готовый, так сказать, царь и наследник».
Таким образом, о пока ещё возможном плане уничтожения всей Царской Семьи знал лишь очень узкий круг лиц, во главе которого стояли В.И. Ленин и Я.М. Свердлов.
Доказательством того — телеграмма Управляющего делами СНК Р.С.Ф.С.Р. В.Д. Бонч-Бруевича на имя Председателя Екатеринбургского Совдепа (на самом деле — Председателю Президиума Исполкома Уральского Облсовета) от 20 июня 1918 года, в которой он просил сообщить имеющиеся у них сведения по поводу распространяемых в Москве слухов об убийстве бывшего Государя. Из-за неполадок со связью, телеграмма эта была принята в Екатеринбурге только через три дня.
Имеются также все основания для того, чтобы полагать, что уже в этот же день, Председатель СНК Р.С.Ф.С.Р. В.И. Ленин вёл переговоры по прямому проводу с Екатеринбургом. В пользу этого говорят свидетельские показания бывших работников Штаба Северо-Урало-Сибирского фронта. Вызвав к аппарату Командующего фронтом Р.И. Берзина, он приказал ему взять под свою личную охрану всю Царскую Семью, с целью недопущения над Ней какого-либо насилия.
И это справедливо, так как возможное «непослушание уральцев» сразу выбило бы из рук В.И. Ленина один из его главных козырей… Ибо в соответствии с его политическими прогнозами, Царская Семья должна была стать одной из главных ставок в затеянной им дьявольской игре с немцами, конечной целью которой было снижение размера контрибуции, оговорённой Брест-Литовскими соглашениями.
Точная дата разговора В.И. Ленина с Р.И. Берзиным неизвестна, но, есть все основания полагать, что таковой состоялся никак не ранее 20 июня 1918 года, то есть уже после опубликования статьи в газете «Наше Слово».
Выполняя распоряжение В.И. Ленина, Р.И. Берзин вместе с тремя членами Военной Инспекции Северо-Урало-Сибирского фронта, а также с Ф.И. Голощёкиным и представителем УОЧК (вероятнее всего, с Ф.И. Лукояновым) днём 22 июня 1918 года посетил ДОН.
Так что же на самом деле замышлял В.И. Ленин?
В 1964 году Первый Секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущёв после целого ряда событий отдал распоряжение Заведующему Отделом пропаганды и агитации ЦК СССР Л.Ф. Ильичёву выяснить роль «вождя мировой революции» в деле убийства Романовых. И после, более чем года проверок, его заместитель А.Н. Яковлев, фактически проводивший это расследование, пришёл к выводу, что обнаружить какие-либо документы, подтверждающие эту роль, вряд ли удастся.
И, надо полагать, что этот вопрос так бы и остался повисшим в воздухе, если бы не одно обстоятельство.
По сообщениям западных источников, в 60-е годы прошлого столетия один невозвращенец сумел вывезти из СССР весьма интересные документы, которые впоследствии были опубликованы в Париже.
Общеизвестно, что 19 мая 1918 года, то есть всего за несколько дней до того, как Президиум Исполкома Уральского Облсовета взял на себя контроль над всей Царской Семьёй, состоялось заседание ЦК РКП (б), на котором выступил Я.М. Свердлов с вопросом о дальнейшей судьбе бывшего Государя.
В документах также указывалось, что 23 мая состоялось закрытое заседание ВЦИК, в ходе которого ещё раз обсуждалась судьба Романовых. А далее, вопреки существующему мнению, говорилось, что далеко не все присутствующие на нем члены ВЦИК были единодушны в своём желании истребить Царскую Семью. Ибо на самом деле в их рядах произошёл глубокий раскол.