Поначалу смысл сказанных Я.М. Юровским слов не дошёл до Государя, так как Он в тот момент, обращённый лицом к Государыне, перебрасывался с Ней короткими фразами на английском языке. Посему, обернувшись к Я.М. Юровскому, Он переспросил: Что? Что?
Не ожидая подобного поворота событий, Я.М. Юровский был вынужден повторить свои слова вновь. Обратимся еще раз к книге Э.С. Радзинского:
«Переспросил» — и «более ничего не произнес»! Так пишут Юровский и Стрекотин.
Но царь сказал еще несколько слов… Юровский и Стрекотин их не поняли. Или не захотели записать.
Ермаков тоже не записал. Но о них помнил. Немногое он запомнил, но этого не забыл. И даже иногда об этих словах рассказывал.
Из письма А.Л. Карелина (Магнитогорск): «Помню, Ермакову был задан вопрос: «Что сказал царь перед казнью?» «Царь, — ответил он, — сказал: «Вы не ведаете, что творите».
Нет, не придумать Ермакову эту фразу, не знал он ее — этот убийца и безбожник. И уж совсем не мог знать, что эти слова Господа написаны на кресте убиенного дяди царя — Сергея Александровича. Царь повторил их».
Сразу же после этого, М.А. Медведев (Кудрин), не дожидаясь, пока Я.М. Юровский повторит всё сказанное им прежде, опередив остальных на какие-то секунды, на глазах у всех первым стреляет в Государя, ибо прекрасно понимает, что судьба никогда уже больше не предоставит ему такой уникальной возможности «вписать своё имя в историю».
До самых последних дней своей жизни Я.М. Юровский не смог простить ему этой «непростительной выходки». Посему, описывая расстрел, во всех своих мемуарах ни разу не упомянул фамилии «настоящего цареубийцы» М.А. Медведева (Кудрина). И лишь только раз он написал: «Принимать трупы я поручил Михаилу Медведеву, это бывший чекист и в настоящее время работник ГПУ».
Вспоминает М.М. Медведев:
«Юровский никогда не спорил с отцом. Более того, однажды он сказал отцу: «Эх, не дал ты мне докончить чтение — начал стрельбу! А ведь я, когда читал второй раз ему постановление, хотел добавить, что это месть за казни революционеров…».
А после того, как раздались первые выстрелы М.А. Медведева (Кудрина), началась беспорядочная стрельбы по всем жертвам без разбора.
А теперь постараемся представить то, что могло произойти дальше.
Осознав, что его «опередили», Я.М. Юровский, видимо, забыв о находящимся в кармане Нагане, только тогда начинает вынимать свой Маузер из кобуры, машинально отступая с ним в правый свободный угол комнаты. И, вероятнее всего, именно тогда он делает свои первые выстрелы в сторону несчастных жертв.
Произведя эти выстрелы, Я.М. Юровский слегка перемещается в сторону дверного проёма, где и получает при попытке очередного прицеливания, лёгкое касательное ранение руки от пули нагана А.Г. Кабанова, а М.А. Медведев (Кудрин) получает от его же оружия лёгкое ранение шеи. А Кабанов, бывший «лейб-гвардеец», в силу ущемлённого самолюбия, а также «горя революционной ненавистью к кровавому тирану», не выполнив распоряжения коменданта (несмотря на запрет Я.М. Юровского, приказавшего ему во время расстрела находиться на своём посту и внимательно наблюдать за площадью перед домом), самовольно оставляет свой пост, чтобы принять участие в этом убийстве. Оказавшись в комнате, предшествующей той, где совершалось убийство, он «разрядил свой наган по осужденным». А так как А.Г. Кабанов находился позади любопытных, толпящихся в дверном проёме комнаты убийства, то стрелял он, что называется, поверх их голов, посему вместе с Романовыми, чуть не уложил и упомянутых лиц.
Опасаясь за безопасность вверенных ему людей, а также ввиду того, что в комнате уже стояла сплошная пелена из порохового дыма и известковой пыли, Я.М. Юровский даёт команду о прекращении огня, которая почти сразу же выполняется всеми, кроме П.З. Ермакова, который вошёл в раж, и поначалу не намерен был вовсе подчиняться каким-либо приказам…
Из Протокола допроса П.С. Медведева:
«…зайдя в ту комнату, где был произведен расстрел, увидел, что все члены Царской Семьи: Царь, Царица, четыре дочери и Наследник уже лежат на полу с многочисленными ранами на телах. Кровь текла потоками. Были также убиты доктор, служанка и двое слуг. При моем появлении Наследник еще был жив — стонал.
К нему подошел Юровский и два или три раза выстрелил в него в упор.
Наследник затих.
Картина убийств, запах и вид крови вызвали во мне тошноту».
Из воспоминаний Я.М. Юровского:
«Например, доктор Боткин лежал, опершись локтем правой руки, как бы в позе отдыхающего, револьверным выстрелом с ним покончил. Алексей, Татьяна, Анастасия и Ольга были живы. Жива была еще и Демидова».
Из письма А.Г. Кабанова М.М. Медведеву:
«Когда я вбежал в помещение казни, я крикнул, чтобы немедленно прекратили стрельбу, а живых докончили штыками. Но к этому времени [в] живых остались только Алексей и Фрельна (Фрейлина. — Ю.Ж.). Один из товарищей (П.З. Ермаков. — Ю.Ж.) в грудь фрельны стал во[н]зать штык американской винтовки Винчестер. Штык вроде кинжала, но тупой и грудь не пронзал, а фрельна ухватилась обеими руками за штык и стала кричать».
Из воспоминаний А.А. Стрекотина:
«Кроме того, живыми оказались еще одна из дочерей и та особа, дама, которая находилась при царской семье. Стрелять в них было уже нельзя, так как двери все внутри здания были раскрыты, тогда тов. Ермаков видя, что держу в руках винтовку со штыком, предложил мне доколоть оставшихся в живых. Я отказался, тогда он взял у меня из рук винтовку и начал их докалывать. Это был самый ужасный момент их смерти. Они долго не умирали, кричали, стонали, передергивались. В особенности тяжело умерла та особа — дама. Ермаков ей всю грудь исколол. Удары штыком он делал так сильно, что штык каждый раз глубоко втыкался в пол. Один из расстрелянных мужчин, видимо, стоял до расстрела во втором ряду и около угла комнаты, и когда их стреляли он упасть не мог, а просто присел в угол и в таком положении: остался умершим».
Из воспоминаний В.Н. Нетребина:
«Младшая дочь б/царя упала на спину и притаилась убитой. Замеченная тов. Ермаковым она была убита выстрелом в грудь. Он, встав на обе руки, выстрелил ей в грудь».
Выше уже говорилось, что после прекращения огня выяснилось, что некоторые из жертв оказались живы. В силу этих обстоятельств, Я.М. Юровский лично достреливает Е.С. Боткина и Великую Княжну Ольгу Николаевну, а П.З. Ермаков убивает штыком А.С. Демидову и достреливает Великую Княжну Анастасию Николаевну. Ещё одной неожиданностью для убийц стала «исключительная живучесть наследника», который вдруг зашевелился и тихо застонал…
Заслышав это, Я.М. Юровский, как говорится, уже не стал второй раз упускать свой шанс — «одним махом покончить с династией!» Подойдя к находившемуся без сознания 13-ти летнему раненному и безнадёжно больному ребёнку, он, вытащил из кармана револьвер Нагана и, приставив таковой к его голове, произвёл, не менее двух выстрелов.
После этого Я.М. Юровский предлагает П.З. Ермакову и М.А. Медведеву (Кудрину) (как представителям РККА и УОЧК) удостовериться в смерти каждой из жертв. А в случае проявления признаков жизни у кого-нибудь из них — добить.
Следуя примеру коменданта, М.А. Медведев (Кудрин) подошёл к лежавшей на полу лицом вниз, Великой Княжне Татьяне Николаевне (которая также вдруг стала подавать признаки жизни) и, вытащив из кобуры свой Кольт, выстрелил в неё один раз, так как к тому времени магазин его Браунинга был уже пуст.
Но картина этой зверской расправы не была бы полной, если бы вслед за ней не последовало вполне закономерное в таких случаях мародёрство.
И, конечно же, в числе его первых застрельщиков оказался П.З. Ермаков, который первым делом, вытащив у мертвого Государя золотой портсигар, положил его себе в карман.
«Почин» П.З. Ермакова был поддержан А.А. Стрекотиным и другими, не менее «закаленными товарищами», когда трупы казнённых стали переносить в кузов грузовика.
Узнав об этом, Я.М. Юровский остановил «товарищей» и, собрав всех участников, предложил немедленно вернуть награбленное, пригрозив расстрелом. Понимая, что комендант не намерен шутить, многие подчинились. Все они (включая и А.А. Стрекотина) были немедленно отстранены, а дальнейшая переноска трупов стала уже осуществляться под непосредственным контролем Г.П. Никулина (в комнате) и М.А. Медведева (Кудрина) (по пути следования к грузовику).
Почти сразу же после убийства возникла проблема: как переносить тела убиенных. Выход нашли быстро. Из каретного сарая были принесены две оглобли, к которым привязали простыни, соорудив, таким образом, нечто, подобное носилкам. Первым на них положили Государя. Следом за несущими Его бренное тело двинулся М.А. Медведев (Кудрин), который позднее вспоминал:
«Около грузовика встречаю Филиппа Голощекина.
— Ты где был? — спрашиваю его.
— Гулял по площади. Слушал выстрелы. Было слышно.
Нагнулся над царем.
— Конец, говоришь, династии Романовых?! Да…»
После того, как все тела были погружены на машину и накрыты шинельным сукном, П.З. Ермаков сел в кабину к шофёру С.И. Люханову, чтобы указывать дорогу, а М.А. Медведев (Кудрин) и двое, вооружённые винтовками, «латышей — Я.М. Целмс и А. Верхаш разместились в кузове, чтобы сопровождать останки Романовых к месту их последнего «упокоения».
Около 3 часов 30 минут утра 17 июля 1918 года, автомобиль, гружёный 11-ю телами расстрелянных, выехал из ворот дома Ипатьева на Вознесенский переулок, проехав который свернул на Колобовскую улицу, откуда двинулся в сторону Верх-Исетского металлургического завода.
17 июля 1918 года в Екатеринбурге было совершено преступление, оправдать которое, даже самыми «высшими целями во благо» невозможно. Ибо убийство Помазанника Божия не просто «преступная политическая акция», а отступление от всех норм Православного миропредставления: «Царь — устроение Божие»! И то, что случилось потом с нашей страной и людьми — все немыслимые мучения и страдания нашего народа, на мой взгляд, есть ни что иное, как кара Божия.