– Я ничего не помню, – сухо заявила она, с откровенной неприязнью глядя в глаза следователю. И добавила с язвительной, искривившей губы усмешкой: – Если не верите, могу показать медкарту. Там написано, что у меня склероз. Если, конечно, вы умеете читать.
Попов ничего не ответил и молча ретировался. Он понимал, что призывы к чувству гражданского долга ни к чему не приведут и лишь поставят его в глупое положение.
Пелагея Егоровна Цепкина долго не могла прийти в себя после обыска. Она грозила, требовала, умоляла прекратить это надругательство над её имуществом, но все напрасно. Акция состоялась.
– Между прочим, – заметил Попов, – дом принадлежит не вам, а Амфитриону Ферапонтовичу Редькину. Так что я не понимаю, чего вы, собственно, тут орете благим матом, будто вас режут.
– Не ваше дело! – заорала в ответ Цепкина, сжав кулаки. – У вас вообще ни о чем нет никакого понятия. Вы придурок и олух царя небесного. Кому на вас жаловаться? – грозно спросила она.
– Прокурору строчите, – улыбнулся Попов.
– И настрочу, – воинственно пообещала Коробочка. Попов пожал плечами и продолжил свое дело.
Алексей Александрович Тишкин тоже был не в восторге от обыска.
– Вы бы лучше искали, кто убил мою мать, – недовольно заметил он, – а то валандаетесь тут целый месяц и впустую. Допрыгались до нового убийства. У меня уже возникает сомнение в вашей компетентности.
– Позвольте оценивать это другим, – спокойно предложил ему Попов и как ни в чем не бывало приступил к обыску.
Радушнее всех встретила следователя старуха Матрена Тимофеевна.
– Что ж так долго не заходил, голубчик? – спросила она, ласково глядя на следователя.
– Некогда все, дела, Матрена Тимофеевна, – выдохнул Попов. – Вот к вам с обыском, чай, про кражу-то слышали?
– Как не слыхать, милок, не глухая ж. А что, думаешь у меня вещички найти?
– Да нет, – смутился Попов, – я вовсе и не…
– Да ты не стесняйся, милый, ищи, – прервала его старушка. – А я покамест тебе чайку сварганю.
Скворцов между тем отловил Таисию Игнатьевну.
– Ну как, у вас есть подозрения? – спросил он, отведя её в сторонку.
– Нужно поговорить с людьми, – уклончиво ответила Сапфирова. – Терпение, молодой человек, терпение.
– Но у меня его уже не хватает! – воскликнул Скворцов.
Таисия Игнатьевна строго посмотрела на него.
– Не требуйте от меня невозможного, – сухо ответила она. – Если что-нибудь выясню, я вам расскажу.
Через час Скворцов и Попов уже обдумывали дальнейший план действий. Было без десяти пять вечера.
– Идемте к Шельме, Владимир Андреевич, – принял волевое решение Попов. – А вас, – он обратился к Терентьеву и его жене, которая приехала из Ленинграда, – попрошу быть понятыми при обыске.
– Как интересно, – всплеснула руками Терентьева, восторженно глянула на представителей закона. До Шельмы добирались около часа. По дороге оживленно обсуждал убийства.
– Я просто не верю, чтобы кто-нибудь мог таить зло на Анну Петровну, – говорила Терентьева. – Я до сих пор не могу в это поверить.
Петр Афанасьевич счел нужным ввести жену в курс дела:
– Наши сыщики думают, что Анна Петровна, узнав что-то об убийстве Тишкиной или о краже у Саврасовой, стала шантажировать преступника и тот от неё избавился.
– Че-пуха, – выделяя каждый слог, с чувством произнесла Терентьева. – Не такой она была человек, я хорошо её знала. Голову даю на отсечение, Анна Петровна никогда никого не стала бы шантажировать.
– Порой даже хорошо знакомый человек может удивить вас, – заметил Попов. – Поверьте моему богатому опыту, Ксения Денисовна.
– Возможно, так и бывает, – не сдавалась Терентьева, – но Анна Петровна Дочкина никого не шантажировала, и если вы так думаете, то зря теряете время.
Так, разговаривая, они дошли до хутора, где жила Шельма. Шельма оказалась именно такой, какой её описали следователю. Это была высокая костлявая старуха с седыми патлами, разметавшимися по сморщенному лицу.
– Господи, вылитая баба-яга, – восхищенно шепнула Терентьева мужу.
– Кого это бог принес? – прокаркала Шельма, выходя за калитку и близоруко щурясь.
– Свои, – громко произнес Терентьев.
– А, Петр Афанасьевич, – казалось, обрадовалась старуха, – наше – вам.
– Давненько я вас не видала. Соскучились, чай? – тут Шельма издала гортанный звук, напоминавший кудахтанье.
– Ты что, с ней знаком? – тихо спросила Ксения Денисовна мужа.
– Ну да, – несколько смущенно ответил тот.
– Ну, а это кто там? – спросила Шельма, всматриваясь в спутников Терентьева. Вперед вышел Попов.
– Я следователь прокуратуры, Кирилл Александрович Попов, из Луги, – авторитетно представился он.
– Да хоть из Таганрога, – пожала плечами Шельма. – Мне-то какое дело?
– Как вас зовут? – задал вопрос Попов.
– Шельма.
– Ну а имя, отчество, фамилия?
– Понятия не имею.
– Паспорт-то у вас хоть есть? – устало-безнадежно спросил следователь.
– Чего? – удивилась та. – Ах, паспорт. Это такая книжечка с фотографией впереди?
– Да, книжечка, – сжал зубы Попов, чувствуя, что закипает.
– Отродясь не было, – радостно сообщила Шельма. – Я у сестры моей видала, вот у неё был.
– Так-так, – зловеще произнес Попов, слегка прищурившись.
– Да что мы на ветру-то стоим, – вдруг воскликнула Шельма. – Пойдемте в дом.
Гости цепочкой потянулись за хозяйкой. В доме им предстала неожиданная картина. Повсюду в комнате висели какие-то травы. Тут и там стояли горшки, горшочки, баночки, скляночки с мутным, непривлекательным зельем. Содержимое некоторых из них напоминало тину, других – просто грязь.
«Колдунья она, что ли», – подумал Скворцов, невольно задрожав. Он явственно ощутил, что его колени трясутся, и ему захотелось обратно на свежих воздух.
Следователь Попов же, напротив, сохранял невозмутимый вид.
– Так как же все-таки мне вас называть? – упорствовал он.
– Как хотите, – ответила Шельма.
– Ну пусть будет Ольга Юрьевна, – решил Попов.
– Пусть будет, – охотно согласилась Шельма.
При обмене этими репликами Скворцов не смог сдержать улыбки.
– Ольга Юрьевна, – начал Попов, – вы знаете, что произошло в деревне?
– А как же, – ответила Шельма. – Два убийства и кража.
– Откуда вам это известно? – резко спросил Попов.
– Не кричите на меня, – осадила его Шельма. – Вам трудно будет понять, откуда я это узнала.
– Ничего, я попытаюсь, – сухо сказал Попов.
– Ну что ж, вы, наверное, знаете о Женщине в белом?
– Да.
– Отлично. Так вот, за день до убийства я видела её, о чем и сообщила деревенским. А потом в своем котелке я увидела лица этих двух женщин. А еще через некоторое время ту, что обокрали.
– Какие глупости, – наконец взорвался Попов.
– А сейчас вы не можете продемонстрировать нам свой котелок с лицами, уважаемая Шельма? – с усмешкой спросил Терентьев.
– Я не показываю его посторонним, – отрезала Шельма.
– Напрасно, – сказал следователь. – А ведь я к вам пришел не просто так, а с обыском.
– Что искать-то будете? – равнодушно спросила Шельма.
– Краденое, Ольга Юрьевна, – произнес Попов, гипнотизируя старуху. Но та оставалась совершенно спокойной.
– Только не разлейте мне ничего, – бросила она.
За час Попов и Скворцов перерыли не только дом, но и два сарая. Кроме котелков, странного вида инструментов да еще кое-какой утвари там почти ничего не было.
– Это словно орудия пытки, – пошутил Скворцов, разглядывая странные инструменты. – Вы тут жертвоприношениями, случайно, не занимаетесь? – весело спросил он.
– Конечно, – криво усмехнулась Шельма. – Сейчас тебя зажарю и съем.
Скворцов слегка опешил и поспешил отойти в сторону.
Порывшись так еще с полчаса, Попов вынужден был признать, что и тут нет пропавших вещей.
– Вы одна живете? – спросил он.
– Восемь лет назад сестру похоронила.
– Так-так. А вы где-нибудь работаете или работали?
– Не-а.
– На что ж живете?
– На подножном корму.
– Читать, писать умеете?
– Сестра выучила. От неё книг несколько осталось, да я их сожгла.
– Зачем? – удивился Попов.
– А на кой они? – удивилась в свою очередь Шельма. – Все спалила, кроме колдовской, – добавила она, указывая костлявым пальцем на толстый обтрепанный том, лежащий посредине грязного, испачканного какой-то жижей стола.
– А кто была ваша сестра?
– Профессиональная колдунья.
– Вы что, издеваетесь надо мной?! – вновь не выдержал Попов.
– Что, в колдуний не веришь? – усмехнулась Шельма. – А зря, зря.
Тут она расхохоталась, и от этого ужасного смеха Попова передернуло, у Скворцова кровь застыла в жилах, а понятые Терентьевы потеснее прижались друг к другу.
– Вы знаете, кто убил двух женщин? – повысил голос Попов.
– Женщина в белом, – ответила старуха и снова расхохоталась.
– Учтите, – сурово сказал Попов, – я в ваши басни ни на миг не поверю.
– Нечего мне грозить, – отвечала Шельма, – я пуганая. Мне дела нет. Хотите верьте, не хотите – не надо.
Попов едва сдерживался.
– Я еще вернусь, – процедил он. – По таким, как ты, тюрьма плачет.
– Надо же, – презрительно скривилась Шельма, – и куда только девались манеры?
– Привлеку за отсутствие паспорта! – окончательно разбушевался Попов.
– Пойдемте, пойдемте, Кирилл Александрович, – потянул его за рукав Скворцов.
Следователь нехотя вышел, на прощание сверкнув глазами. Замыкали шествие понятые Терентьевы. Отойдя от дома Шельмы на добрых сто метров, они услышали все тот же леденящий, адский хохот.
Глава 30Таисия Игнатьевна наносит визиты
Таисия Игнатьевна вышла из дома и неторопливо пошла по дороге. Она направлялась к Анне Дмитриевне Тарасовой. Хозяйка была дома, прибиралась после обыска.
– Здравствуйте, Таисия Игнатьевна, – любезно встретила она нежданную гостью.