— Снова тот вопрос с деньгами?
— Да, сэр. Мы должны помнить, что Кэддик знает старую леди лучше всех остальных. Она ее постоянная компаньонка. Могло случиться так, что был услышан некий намек, будто Энтони унаследует и состояние, и собственность вместо кого-то другого. И Кэддик подумала, зная молодого человека очень хорошо, что он попытается лишить ее честно заработанной доли. Она не может спорить с ним в суде… или боится связываться с судебным разбирательством… так или иначе… и Кост решает проблему для нее, убивая Энтони до того, как старая леди умрет. Как вам это, сэр?
— Ну, по меньшей мере, это лучше, чем ты объяснял до сего момента, сынок, — произнес он. — Нужно собрать их тут, в безопасности, до того как начнутся зимние шторма… или, если говорить другими, более простыми словами, до того как некий чертов важный, надутый детектив из Лондона начнет отдавать здесь команды.
— Я распоряжусь немедленно, сэр.
— А ты не беспокоишься по поводу еще двоих? — поинтересовался суперинтендант, снова заглядывая в блокнот инспектора.
— Еще двоих? — Блоксхэм нагнулся над плечом начальства, чтобы увидеть страницу. — О, Херринг и мисс Йеомонд? Ну, тут все дело в том, кто может быть кому сообщником. Я не представляю, чтобы эти двое помогали друг другу совершить убийство. Ни Херринг и Кэддик, ни Кост и Херринг, ни Кост и мисс Йеомонд. Понимаете, о чем я? Остальные, ну, они просто не сочетаются по парам никаким образом, и выглядело бы сомнительным, если бы они сочетались.
— Да, я понимаю, о чем ты. Определенно факт дружбы между Костом и Кэддик делает разницу. А что если между двумя этими убийствами нет связи? Ты же сам сказал, что для убийства Энтони не нужен был сообщник.
— Кост и Кэддик снова выглядят единственной парой, которая подходит друг другу. Давайте посмотрим на подозреваемых в первом убийстве, на одного за другим. Миссис Хобсон — я бы вычеркнул ее из списка, если бы не факт, что у нее убедительный мотив для того, чтобы убрать мужа с дороги, и не то, что у нее нет алиби до двенадцати ночи в вечер убийства. Но тогда кто из остальных в нашем перечне мог быть ее сообщником?
— Что насчет людей не из списка? — предположил суперинтендант.
— Это возможно, если бы у миссис Хобсон были связи или любовник, но у нее нет никого. Самое близкое к ее другу, что можно назвать, из того сорта людей, который бы пригодился, чтобы перетащить тело и статую в озеро, да еще и связать их, — это констебль Коппл, а он не умеет плавать. А кроме того…
Тут они оба рассмеялись, и Блоксхэм перешел к следующему пункту в своем списке.
— Энтони. Не вижу мотива. Кстати, снова возникает проблема с сообщником. Кто бы мог ему помочь? И хватило бы мозгов и отваги у Энтони, чтобы совершить убийство так, чтобы полиция не сумела его раскрыть за это время? Он был прожигателем жизни, этот парень. Нет, отвергаем данный вариант. Готов поспорить, что убийца — Кост или кто-либо еще — значительно опытнее, чем этот слабый в коленях юный распутник. Черного кобеля не отмоешь добела.
— Ты почти убедил меня насчет Коста и Кэддик, — сказал суперинтендант. — Следующим, я вижу, у тебя тот самый Херринг, и его имя есть в обеих колонках. Иными словами, он мог убить Энтони, если верить имеющимся у тебя доказательствам.
— Херринг для меня настоящая загадка. Но, как я уже сказал, я склонен вычеркнуть его, поскольку он никак не годится на роль сообщника. Есть только одно объяснение факта, что похищение кроликов всякий раз происходило в вечер убийства… я не могу быть уверенным, что вы не воспримете его как надуманное, сэр. Просто предположим, что убийство кролика, вероятно, имевшее место, произошло без участия Херринга, просто совпало с убийством в первый раз, но во второй его использовали, чтобы заманить Джозефа в ловушку.
Суперинтендант нахмурился и постучал по столу карандашом.
— Не понимаю, — сказал он. — Кто, как ты считаешь, убил первого кролика?
— Наверное, Энтони. Выглядит довольно ясным, что он принялся воплощать в жизнь глупый план из розыгрышей над родственниками, возможно, для того чтобы запугать их и заставить уехать.
— Снова это наследство, — проворчал суперинтендант.
— Убийца обнаружил, что Херринг не осмелился сообщить старой леди, что один из ее кроликов пропал. Так что, когда он решил убрать Херринга с дороги, он просто спер второго кролика, точно зная, что Джозеф захочет заменить и этого.
— А зачем ему убирать Херринга с дороги? — спросил суперинтендант. — Какие идеи по этому поводу?
— Сэр! Теперь я понял! Он хотел убрать Херринга с дороги по той же причине, по какой Энтони хотел убрать его с дороги! В его отсутствие куда легче получить доступ к ключу от водяного парка! Так и есть! Именно Энтони увидел Клайв Браун-Дженкинс, когда тот валял дурака около дома в час ночи. О, к чертям все! Я хотел бы знать, в какое время шел дождь в тот вечер? Или его не было?
Суперинтендант взялся за телефон и через несколько секунд сообщил:
— В тот вечер дождя не было. Но дождь шел предыдущим вечером. — Он снова обратился к телефону. — И еще на сутки раньше тоже…
— Спасибо, — сказал Блоксхэм. — Но на самом деле это не имеет большого значения. Хотелось бы только понять, смогу ли я уличить миссис Паддикет. Видите, сэр, Браун-Дженкинс и Присцилла Йеомонд клянутся, что в час ночи после смерти Хобсона один слышал, а другая видела кресло, катившееся по спортплощадке. Есть два кресла на колесиках в сарае, что находится позади дома. Одно использовалось с некоей шутливой целью в ночь убийства, а другое пустили в ход, чтобы доставить тело Хобсона к озеру. Такой вариант весьма вероятен. Однако миссис Паддикет продолжает держаться абсурдной версии, которую она озвучила мне в самом начале расследования.
— Абсурдная версия? Слышал ли я о ней?
— Думаю, да, сэр. Миссис Паддикет клянется, что она находилась за пределами дома в своем кресле в час ночи.
— Подожди. Насколько гуманна, по твоему мнению, старая леди?
— Что вы имеете в виду?
— Может она быть особой, готовой рискнуть ради спасения человеческой жизни? — уточнил суперинтендант.
— Ну, я бы сам не рискнул ответить на этот вопрос. А почему вы спрашиваете?
— Не бери в голову. Полагаю, я бы наступил тебе на мозоль, если бы сам отправился в Лонгер, чтобы допросить старую леди от твоего лица? Это пустяки. Подожди здесь. Табак есть в полке с чашками, и если ты будешь достаточно громко вопить из окна, выходящего на задний двор, то сотрудники принесут тебе чашку чая. Пока!
Со смешанными чувствами стоял Блоксхэм у окна и наблюдал, как широкоплечий суперинтендант орудует пусковым рычагом автомобиля. Он был не в полицейской форме и напоминал скорее букмекера, дела которого по обыкновению шли исключительно хорошо.
Суперинтендант увидел миссис Паддикет в водяном парке: кресло стояло пустым, а старая леди расположилась на одной из каменных лавочек, откуда лениво глазела на золотых рыбок в пруду. Миссис Паддикет вцепилась в зонтик, как в дубинку, завидев чужака, и гневно запищала на него.
— Добрый день, мадам, — произнес суперинтендант с максимальной любезностью. — Прекрасный денек.
— Молодой человек, — отозвалась она, опуская зонтик и моргая желтыми глазами. — День, несомненно, отличный. Но что ты имеешь в виду, заигрывая так?
— Но я… мое имя не Кост. — Суперинтендант соображал достаточно быстро, чтобы воспользоваться ситуацией.
Старая миссис Паддикет рассмеялась и одобрительно ткнула его в ребра зонтиком.
— Кто рассказал тебе о Косте? — пропищала она. — И ты поверил в это? Ты знаешь компаньонку Кэддик? Видел ты Коста? Я никогда не думала, что буду восхищаться этой женщиной. Нанимая ее, я сказала себе: «В любом случае, Матильда Паддикет, это бедное создание не причинит тебе и минуты беспокойства». Но ничего себе! Когда она крадучись вошла в мою комнату в ту ночь, ведя за собой то красивое, мужественное создание, я думала, что умру от смеха. У меня слабое сердце. Старые женщины исключительно порочны. Я старая женщина. И это силлогизм. И когда я должна в свои годы поразмыслить о собственных грехах… я делаю это, конечно! Все старые люди думают о своих грехах. Мне не нужно завершать силлогизм, поскольку ты умный молодой человек и понял, к чему все идет. Я чувствую только печаль, когда размышляю, насколько более порочной я могла быть, если бы у меня хватило смелости. Но все же! Приятные воспоминания о грехах, которые я могла совершить и действительно совершила! Повеселись со мной! Я была намного более грешной, чем большинство моих современников.
— Да, — согласился суперинтендант, ощущая, что его смущает ее резкий, пронзительный, как у попугая, голос, — это по-настоящему удивительно, при каких обстоятельствах можно выйти сухим из воды. Я полагаю, она тоже провела ночь в гардеробной?
— Это самая любопытная деталь, — злорадно сообщила миссис Паддикет. — Вовсе нет.
— Нет?
— Она вышла практически сразу же, заперла дверь снаружи и забрала ключ. Около шести утра она снова прокралась в мою комнату, отперла гардеробную и выпустила его. Что ты думаешь об этом?
Суперинтендант, скрыв истинные чувства, ответил:
— Совсем ничего. — И затем, поддавшись, очевидно, раблезианскому настроению старой леди, добавил: — Все выглядит пустой тратой времени, не так ли?
Миссис Паддикет игриво стукнула его зонтиком и радостно запищала.
— Но, я полагаю, — произнес суперинтендант, разумно продолжая расспросы по линии наименьшего сопротивления, — вы уснули и, возможно, пропустили… вторую часть пьесы?
— Да? — усмехнулась миссис Паддикет. — У людей моего возраста не так много развлечений, молодой человек, чтобы они могли засыпать и пропускать подобное! Никогда бы не поверила, что компаньонка Кэддик способна на такое, никогда! Набраться смелости и провести молодого и привлекательного мужчину в дом мимо моей собственной кровати!
Тут эмоции охватили ее, она откинулась на спинку лавочки и смеялась, попискивая, пока не устала и едва не задохнулась.