совести. Однако все эти домыслы ничего не стоят, хотя и говорят, что дыма без огня не бывает.
На почту зашел посетитель, и почтмейстерша замолкла. Возобновить разговор у миссис Брэдли не было возможности, поскольку теперь ее постоянно сопровождал Дерек.
Когда подошло время его отъезда, он вдруг заявил, что хочет пожить здесь еще недельку, и, несмотря на протесты скучавших по нему родителей, остался до следующего четверга.
Пребывая у бабушки, Дерек несколько раз упоминал о задании на каникулы, которое ему дали в школе. Он уже ходил в школу, но Кэролайн считала, что, пока ему не исполнится девять, стоит ограничиться дневным обучением без пансиона.
В последний день шел дождь. Когда Дерек проснулся, за окном лило как из ведра, Уткнувшись носом в стекло, он простоял полчаса, дожидаясь, что дождь прекратится, но этого так и не произошло.
Дерек был склонен ко всему относиться философски и, разбудив бабушку, просто сообщил ей, что идет дождик. Миссис Брэдли, выразив озабоченность по поводу ненастной погоды, за завтраком поделилась с внуком своими мыслями.
— Как жаль, что в последний день тебе не повезло с погодой. Чем ты собираешься заняться?
Внук поднял глаза от тарелки.
— Займусь домашним заданием, — серьезно произнес он. — У меня куча вырезок. Кое-что привез с собой, остальные здесь собрал. Но у меня нет тетради, чтобы их наклеить, и клея тоже нет.
— Ну, тетрадь-то мы тебе найдем.
— Я уже нашел. На полке в шкафу в твоей спальне. Только она наполовину исписана.
— Исписана?
— Если ты разрешишь ее взять, мы сделаем клей и раздобудем кисточку. Можно, конечно, намазывать клей и кусочком бумажки, но кисточкой лучше. Аккуратней получается. Как ты думаешь, бабушка, я получу приз?
— А ты сам как считаешь?
— Наверное, получу. Если у меня будет кисточка.
— В таком случае мы обязательно ее достанем. Иди, попроси Джорджа отвезти тебя в деревню. Там сам выберешь, какую нужно.
— Можно? Ой, бабушка, спасибо большое!
— Но сначала я взгляну, что за тетрадь ты нашел. Если она не подойдет, купишь себе в магазине другую.
— Да я там уже спрашивал. У них ничего стоящего нет. Только блокнотики, тонкие тетрадки и все такое прочее. А та, что я нашел, толстая и в твердой обложке. Но это, наверное, тетрадка мисс Ходж, — грустно предположил Дерек.
Мисс Ходж, старая служанка, унаследовала дом умершей тети Флоры (или же убитой, по экзотической версии мисс Пипл). Ей было около семидесяти, и ей симпатизировали как Дерек, так и его бабушка.
— Давай-ка сначала посмотрим на эту тетрадь, — предложила миссис Брэдли. — А потом решим, отдаст ли нам ее мисс Ходж.
Внук повел ее наверх. Тетрадь оказалась большим толстым ежедневником в твердой обложке из тех, какими обычно пользуются бизнесмены. Около четверти страниц было исписано. Ежедневник устарел на шесть лет.
— Похоже, он не представляет никакой ценности, — заметила миссис Брэдли. — Мы вот что сделаем. По дороге в магазин зайдем к мисс Ходж, покажем ей эту книжку и посмотрим, что она скажет.
Джордж надеялся на свободное утро, которое планировал посвятить чтению и психоанализу Ницше (ибо он был скромным, но преданным поклонником методов миссис Брэдли и даже посещал ее публичные лекции), но когда в кухню вошла его работодательница с внуком, книгу пришлось отложить в сторону.
— Джордж, мне нужна кисточка для клея, а бабушка хочет спросить мисс Ходж насчет книжки в ее спальне, — объяснил мальчик. — Так что нам придется поехать в деревню, если вы, конечно, не возражаете.
— Отлично, сэр.
— И потом мне нужно посоветоваться с вами насчет кисточки.
— Да, сэр?
— И еще, Джордж…
— Сэр?
— Как вы думаете, я получу приз?
— Искренне надеюсь на это, сэр. Но, как известно, милость нужно заслужить.
— Вы так говорите себе, когда не получаете того, что хотите, Джордж?
— Нет, сэр. Себе я говорю «каждому свое». Это меня в какой-то степени утешает.
Миссис Брэдли хмыкнула.
Коттедж, в котором жила мисс Ходж, пока сдавала свой дом, находился на окраине деревни в трех четвертях мили от моря. Дорожка не была вымощена, но по обе стороны от двери красовались цветы, как, впрочем, и перед всеми соседними коттеджами. Входная дверь вела прямо в гостиную, и не успели гости постучать, как она гостеприимно распахнулась перед ними.
Мисс Ходж, худая подтянутая пожилая женщина со свежим приятным лицом, вышла из кухни, откуда вместе с ней вырвался запах готовки. Она вытерла руки о фартук.
— Доброе утро, мадам. Доброе утро, мистер Дерек. Что за мерзкая погода сегодня! Входите, пожалуйста. Надеюсь, ничего не случилось?
— Нет, все в порядке. Мы насчет тетради, которую нашел Дерек, — ответила миссис Брэдли.
— Видите ли, мисс Ходж, в школе мисс Винтер дала нам домашнее задание на лето — наклеить вырезки в тетрадь. А ваша тетрадь для этого очень даже подходит. Вырезок у меня много, могу вам показать…
— С удовольствием посмотрю, мистер Дерек.
— …и мне бы очень пригодилась эта тетрадь.
И Дерек вытащил ежедневник. Еще раз вытерев руки о фартук, мисс Ходж взглянула на первую страницу.
— Господи, мистер Дерек! Да какой вам от нее прок? Это не хозяйкин почерк. Какой-то неизвестный, — заявила она, взглянув на миссис Брэдли. — Конечно, мальчик может использовать чистые страницы, мадам, но сначала я посмотрю, что там написано, уж больно красивый почерк. Где же мои очки…
С помощью Дерека очки были найдены, и мисс Ходж, явно не привыкшая к чтению, медленно одолела пару страниц, после чего посмотрела на миссис Брэдли поверх стекол.
— Похоже, это мисс Белла писала. Никогда бы не подумала, что у нее такой красивый почерк. Совсем как у мистера Тома в его письмах. Судя по всему, здесь все про мисс Беллу и немного про ее тетку, мою бедную хозяйку. Теперь припоминаю: дневник прислала миссис Мьюриэл после смерти мисс Беллы.
— Мы лучше найдем другую тетрадь, — быстро проговорила миссис Брэдли. — Вам вряд ли захочется отдать дневник нам.
— Ну, бабушка! — протянул мальчик.
— Если мистеру Дереку нравится эта книжка, пусть забирает ее себе, храни его Господь! Мне, правда, не хотелось бы, чтобы пропали записи мисс Беллы, ведь ей так много пришлось пережить, да и конец у нее был такой печальный. Правда, ее признали невиновной, но бедняжке это не помогло. Вы не возражаете, если я возьму себе исписанные страницы, не тронув всю остальную книжку?
— Господи, мисс Ходж, если вы готовы отдать ему эту тетрадь, я аккуратно выну страницы с текстом и отдам их в переплет. Но, если хотите, можете вынуть их сами. Страницы прошиты нитками, и их легко перерезать в нужных местах…
— Сделайте это сами, мадам. У вас наверняка получится лучше. Может, вам захочется прочитать, что там написано, ведь дело бедной мисс Беллы было достаточно громким…
Видя, что мисс Ходж готова рассказать подробности, миссис Брэдли отослала Дерека к Джорджу.
— Да, бедной мисс Белле не слишком повезло, — продолжала мисс Ходж, когда Дерек с водителем ушли в магазин. — До смерти тетки она работала в исправительном доме для пропащих ребят, а потом, когда стала независимой и могла бы быть счастлива, ее кузен, мистер Том, выпал из окна в доме с привидениями, и ее чуть не арестовали за его убийство. Это же надо было до такого додуматься!
— А почему вдруг решили, что его убила она? — спросила миссис Брэдли, заинтересовавшаяся не столько этой историей, сколько упорной верой местных жителей в привидения, населяющие снимаемый ею дом.
— Не знаю. После смерти моей хозяйки вдруг появилось столько нелепых и злых сплетен и даже подметных писем. А потом, когда неожиданно умер мистер Том, все вдруг сделались такими умными, что им сразу все стало ясно, и бедняжку арестовали и допрашивали. Правда, им пришлось ее отпустить, потому что против нее не было никаких улик, но она от всего этого немножко повредилась в уме и покончила с собой. И все деньги достались другой племяннице, мисс Тессе.
— Как давно все это произошло?
— Шесть лет назад, ее как раз в это время допрашивали, а потом выпустили. Я хорошо это помню, потому что как раз перед этим умерла моя хозяйка, которая оставила мне дом и кое-какие деньги.
— А я тогда была в Америке, и это дело прошло мимо меня. Ужасная история, особенно для тех, кто знал бедную женщину. Я бы хотела почитать этот дневник, а потом сразу же отдам его в переплет и возвращу вам. Договорились?
— Не торопитесь, мадам. Держите его у себя, сколько захотите. Мне просто не хотелось, чтобы его выбросили, вот и все. Сама я вряд ли его прочту, ведь он написан от руки. Разве что какие-нибудь кусочки про мою хозяйку.
— Я заплачу вам за взятые страницы, мисс Ходж, — заявил Дерек, уже вернувшийся из магазина. — У меня есть свои собственные деньги.
— Боже милосердный, мистер Дерек! Ничего не имею против, — воскликнула старая служанка. — Особенно если вы сейчас поцелуете меня за них, — добавила она со свойственной ее классу и возрасту сентиментальностью.
— С удовольствием, — серьезно произнес Дерек, обнимая ее за шею.
При виде этого проявления социального такта миссис Брэдли усмехнулась и с живым интересом посмотрела на манускрипт, оказавшийся у нее в руках.
Дневник был написан тонким изящным почерком с некоторой претензией на художественное изложение, словно его автор вольно или невольно надеялся, что его прочтет кто-нибудь еще. Позже миссис Брэдли получила разрешение его скопировать.
И вот что она прочитала.
Январь, 17
Мне приснилось, что тетя Флора умерла. Говорят, желание руководит мыслями, а возможно, и сновидениями. Я не желаю зла бедной старой женщине, но в свои девяносто она явно зажилась. Очень грустно, что в сорок семь мне все еще приходится зарабатывать себе на жизнь, с двадцати лет ожидая наследства с годовым доходом в две тысячи фунтов.
Жена нашего священника сказала вчера, что некоторые люди (имелась в виду я) должны быть благодарны судьбе. У них хорошее жалованье, никаких обуз (у священника шестеро детей и больная мать на иждивении) и прекрасный аппетит (никогда больше не приду к ним на чай!). Так везет очень немногим. Она, по крайней мере, не знает никого, кто бы так хорошо устроился. Мерзкая женщина. Я бы считала, что хорошо устроилась, если бы получала две тысячи ежегодного дохода, вот за это я действительно была бы благодарна — очень даже благодарна — судьбе. Но у меня в жизни нет ничего, за что я могла бы ее благодарить. Я заметила жене священника, что хороший муж и шесть оливковых ветвей достаточно веская причина для благодарности. Однако ее ответ звучал в высшей степени холодно, хотя и достаточно вежливо.