Негромкий звук за спиной вынудил ее обернуться. Светловолосый, тощий молодой человек в костюме из фланели стоял у калитки, ведущей к спортивной площадке. Это был приемный внук тетушки Паддикет, Тимон Энтони.
— Заходи внутрь! Заходи внутрь! — потребовал он.
Присцилла смотрела на него с любопытством.
— Я вот на что намекаю-то, — продолжил молодой человек со светлыми волосами. — Заходи внутрь и забери этих твоих братьев обратно в Лондон.
— Я тебя не понимаю, — холодно отозвалась она. — Что ты имеешь в виду?
Молодой человек выразительно помахал рукой.
— Все эти низкие земли около воды самые нездоровые, — сообщил он с обеспокоенным видом. — Все эти инфекции, которые солнце вытягивает из болот, торфяников, низин…
Присцилла рассмеялась. Молодой человек покачал головой.
— Вряд ли ночной воздух тут может быть полезным хоть кому-то, так что вернись домой, — добавил он, после чего взял Присциллу за левый локоть и повел обратно тем же путем, которым она только что прошла. На вершине каменной лестницы он выпустил ее руку и удалился, не произнеся более ни слова.
— Ну… — покачала головой Присцилла, опираясь на балюстраду и глядя вслед удаляющейся фигуре.
Оказавшись в самом низу лестницы, молодой человек повернулся и помахал ей рукой.
Присцилла нахмурилась, решив, что он выглядит странно. Хотелось бы ей знать, насколько ему понравилась идея: группа родственников его приемной бабушки приезжает в дом, чтобы сражаться за наследство, которое он считал своим много лет.
«Это нечестно со стороны тетушки Паддикет, — подумала Присцилла, проходя через большую дверь в дом. — И он выглядит так, словно принял все очень легко».
Она задала вопрос старой леди на следующий день.
— Тимон Энтони? — ядовито пропищала тетушка Паддикет. — Нет, племянница! Нет! Этот щенок хочет отправиться на сцену! Играть на сцене, ты слышишь? Я не оставлю ему ни пенни, так я ему и сказала!
— Но разве у него не будет шанса… ну, бегать и прыгать с другими парнями? — поинтересовалась Присцилла.
— Бегать? Да, он может бегать от кредиторов, когда растратит все содержание! Так что впереди его ждет много беготни!
И она отказалась продолжать разговор.
Глава 3. Кролик и метательное копье
— Это очень смешно, — проговорил Джозеф Херринг по прозвищу Проныра.
Он снова обошел клетки и произвел повторный пересчет.
— Здесь у нас три бельгийских зайца и два белых ангорских, и с этой стороны все хорошо. Но затем у нас молодые фламандские гиганты[2]… Чтобы мне лопнуть, если я не думал, что их три в каждой клетке! Но тут их только два!
Он сосчитал еще раз для полной уверенности, а затем почесал подбородок.
— Этот проклятый зверь удрал, чтоб его! И надо с этим разобраться. Старая дама не ограничится жалобами, если узнает, что здесь не все в порядке.
Это было прекрасное утро пятницы, восемнадцатого апреля, и легкоатлеты тренировались уже одиннадцать дней. Поскольку день выдался приятный и теплый, тетушка Паддикет, с триумфом завершившая обязательную встречу с кухаркой, выразила намерение посмотреть, как там резвятся юнцы на спортивном поле.
Первым человеком, с которым столкнулись она и ее эскорт, оказался тренер Кост, крепкий блондин решительного вида, чисто выбритый, с голубыми глазами, привлекательный в простой, твердой скандинавской манере, облаченный во фланелевые брюки и толстый шерстяной свитер. Кост выглядел распаренным и сердитым, он пятый день пытался посвятить Клайва Браун-Дженкинса в таинства прыжка с шестом.
— Никакого смысла нет проявлять застенчивость, мистер Браун, — презрительно говорил он. — Я не тренирую трусов. Нет.
Клайв Браун-Дженкинс бросил шест на землю, снял свитер, швырнул его туда же и решительно направился к тренеру. Его челюсть напоминала таран, а серые глаза сверкали.
— Кого-кого вы не тренируете? — спросил он тихо, но сердито.
Кост посмотрел на молодого человека столь же недобро.
— Дураков, возможно, — с усмешкой ответил он. — Что с твоим самообладанием?
Клайв развернулся на пятках и снова взялся за шест.
Тетушка Паддикет с одобрением кивнула. Тренер стоил вложенных в него денег. Она отдала приказ, и ее коляска покатилась по беговой дорожке в сторону ямы для прыжков в длину.
— Ты хочешь прыгнуть выше, — сказал Гилари Йеомонд своему брату Фрэнсису в тот момент, когда старая леди находилась рядом.
— Чепуха, племянник! — пропищала она. — Он хочет прыгнуть далеко и длинно, а не вверх!
— Прошу прощения, мадам, — раздался голос тренера из-за ее спины, — но мистер Йеомонд определенно прав, ага.
Он вышел вперед, оказавшись перед креслом, и ловко натянул полосу белой шерсти поперек прыжковой ямы, используя два четырехфутовых колышка, воткнутых в землю заранее именно для этой цели.
— Теперь, мистер Йеомонд два, — произнес Кост, отступая на шаг, — вперед, и так, чтобы не порвать эту нитку, ага.
Фрэнсис отошел на нужное расстояние и начал разбег.
— Быстрее, быстрее! Что за лентяй! Лентяй! — завопил тренер, изображая танец агонии и наблюдая за тем, как Фрэнсис срывает тонкую ленту и падает на собственную физиономию.
— Вам бы лучше отправиться обратно и поучиться ходить, держась за кресла, — усмехнулся Кост.
Улыбка Фрэнсиса стала шире, с невозмутимым видом он принялся снова отсчитывать шаги для разбега.
— Что за отличие, — пробормотала угловатая мисс Кэддик на ухо нанимательницы, — от отношения, которое демонстрирует мистер Браун-Дженкинс.
— Что? — спросила тетушка Паддикет, цокая языком.
Именно в этот момент Ричард Кауз в третий раз подряд потерял контроль над ядром, совершил дерганый прыжок через семифутовую зону толчка и уронил тяжелый снаряд почти на собственную ногу. Орлиный взгляд тренера не упустил этой оплошности.
— Да ты оживший кузнечик из часов, ага! — крикнул Кост. — Так ты заработаешь воспаление коленного сустава!
Он оставил покладистого Фрэнсиса на произвол судьбы и ринулся в сторону Ричарда. Тот поднял двенадцатифунтовый снаряд и, судя по виду, решал, то ли швырнуть его в тренера, то ли разрыдаться.
— Весьма примечательно, — оживилась мисс Кэддик.
— Не будь дурой, компаньонка Кэддик! — вскричала старая леди.
— О, я вовсе нет, дорогая миссис Паддикет, — ответила та, честно моргая блеклыми глазами. — Это весьма примечательно. Прекрасное, джентльменское поведение мистера Мальпаса, мистера Фрэнсиса и мистера Гилари, когда они призваны к трудам нашим дорогим тренером! И мрачный, унылый, почти негодующий вид, с каким мистер Ричард и мистер Клайв принимают его благожелательные замечания.
В этот момент колесо кресла наткнулось на что-то спрятанное в траве, поскольку Джозеф, повинуясь щелчку пальцев хозяйки, толкнул кресло к центру площадки. Там Гилари Йеомонд, который даже в шортах и майке выглядел больше греком пятого века до нашей эры, чем сами греки пятого века до нашей эры, совершал акт метания диска.
Препятствие на пути колеса оказалось метательным копьем, которые используют в легкой атлетике. Кресло остановилось, его обитательница и ее спутница принялись рассматривать копье. Проныра, всегда благодарный за любую возможность увильнуть от работы, шагнул назад и принялся разглядывать уже привычную сцену. Гилари Йеомонд совершил бросок диска и теперь отправился за своим снарядом, поэтому он как раз проходил мимо и тоже нагнулся посмотреть, что там такое лежит в траве рядом с «колесницей».
— Подними это, юноша! Подними! — пропищала старая миссис Паддикет, наклоняясь в кресле и шлепая внучатого племянника по ногам зонтиком.
Но угловатая мисс Кэддик оказалась первой, кто наклонился и вознес над травой длинное копье. Компаньонка держала снаряд так, что его испачканный кончик был в десяти дюймах от лица тетушки Паддикет.
— Кровь, — сказала мисс Кэддик с большим удовольствием. Она алчно облизала губы и потрогала запятнанный наконечник копья.
— Отвратительно, — пробормотала старая леди. — Ткни слугу.
Однако мисс Кэддик нашла более тактичный способ привлечь внимание Джозефа. Шагнув вперед, она просто перекрыла направление его взгляда, после чего заговорила. Херринг, собравшийся откашляться не столько по необходимости, сколько для того, чтобы выразить мнение по поводу прыжка в высоту в исполнении Мальпаса Йеомонда, за которым наблюдал с предельным отвращением несколько секунд, быстро изобразил внимание.
— Мадам? — произнес он, торопливо поворачиваясь к миссис Паддикет.
— Убери этот инструмент.
— Это копье, мадам.
— Определенно.
— Куда его, мадам?
— Слуга, не будь дураком!
Она гневно цокнула языком, поскольку Мальпас Йеомонд в третий раз не смог взять пять футов одиннадцать дюймов.
— Выше, племянник, выше! — сердито заквакала она.
Мальпас вернул на место планку и улыбнулся старой леди.
Джозеф Херринг взял копье, врученное ему мисс Кэддик, и затопал в сторону дома.
— А еще, слуга! — закричала тетушка Паддикет ему в спину. — Узнай, если возможно, как оно появилось тут, на траве!
Проныра поднял левую бровь, изображая комическое удивление, и сообщил:
— Дико извиняюсь, мадам, но, мне кажется, его оставил на траве один из юных джентльменов после вчерашней практики, так что оно уже и заржавело. Сталь, если ее оставить на сырой траве, мадам, имеет привычку ржаветь.
Проныра отправился дальше, преследуемый крикливыми упреками, на которые не обратил ни малейшего внимания. Обогнув один из домиков, он двинулся в обход огорода.
Тетушка Паддикет подняла свой бинокль, чтобы только увидеть очередную неудачную попытку Клайва Браун-Дженкинса чисто пройти над планкой для прыжков с шестом.
— Очень плохо, племянник! — завопила она, хотя нужды в этом не было.
Клайв, упавший так, что левая нога оказалась под ним, огляделся. Неторопливо поднявшись, он захромал в сторону пожилой родственницы.