— Что вы сказали?
Тетушка Паддикет проигнорировала его; щелкнув пальцами, она призвала мисс Кэддик на место отсутствующего Джозефа. Клайв подобрал шест и решил прыгать снова, а старая леди мрачно приготовилась смотреть.
В этот момент светловолосый тренер Кост напустился на Клайва.
— Вы никогда не справитесь должным образом, мистер Дженкинс, если будете держать шест так низко, — заметил он. — Смотрите сюда, ага. Наблюдайте, как делаю я.
— Чертов акробат, — пробурчал Клайв Браун-Дженкинс после того, как тренер успешно завершил демонстрацию.
— Это вовсе не образец акробатики, — заметила мисс Кэддик до того, как тетушка Паддикет успела выдать очередную реплику. — По-моему, правильное развитие брюшных мускулов играет некую роль в правильном исполнении этого упражнения, и подъем ног вперед и вверх, вместе с определенной уверенностью в собственной способности…
— Удержись от цитат, Кэддик, — ворчливо перебила ее миссис Паддикет. — Цитаты — последнее прибежище людей со слабым умом. Если у тебя нет собственных мыслей по поводу успеха в прыжках с шестом, то молчи. Племянник, ты должен разрабатывать мускулы плеча и предплечья. Ты вялый и бесхребетный. Тебе не хватает бицепсов и решительности, племянник. Поработай над этим. Фильм в режиме замедленной съемки будут показывать сегодня вечером в деревенской школе. Тренер!
Кост подбежал к ней.
— Убедительное исполнение, тренер. Домашний кинематограф, управляемый внуком Энтони, теперь зафиксирует твой метод. Повтори.
Кост поклонился, вернулся на стартовую позицию и поднял шест. Тетушка Паддикет извлекла маленький серебряный свисток и подула в него. Из парка с водяными растениями появился Тимон Энтони с кинокамерой.
— Тренер Кост покажет прыжок с шестом, — произнесла она. — Сними исполнение.
Тимон Энтони усмехнулся и кивнул; остальные атлеты собрались, чтобы посмотреть.
— Парень демонстрирует стиль, — заметил Фрэнсис Мальпасу, когда Кост чисто прошел над планкой и совершил безупречное приземление.
— Как и я, на десяти футах, — ответил его старший брат. — Поставь планку на фут с половиной выше, и будет другая история, чтобы рассказывать. С остальными то же самое. Я выгляжу как чемпион мира, когда делаю четыре фута шесть дюймов в высоту. Всегда забочусь, чтобы работать на этой высоте, когда тетушка рядом. Она сказала мне вчера, как хорошо я справляюсь. Кост вбил ей в голову, что стиль — это все, как ты видишь. К несчастью, она видела, как я сел в лужу на пяти одиннадцати этим утром, так что я больше не голубоглазый мальчик.
— Ну, стиль — это все, до определенной степени, — кивнул Гилари. — Вспомни хотя бы крикет.
— Ну да, но самый изящный стиль не даст тебе ничего, если у тебя не хватает упорства показывать его постоянно, — заметил Клайв Браун-Дженкинс. — Сколько времени?
— Половина первого. Время сполоснуться и отправиться на ленч. Пойдем. Наш босс натягивает свитер, и это значит, что мы закончили.
— В чем дело? — спросила Селия.
Они с братом гуляли вокруг стадиона перед началом вечерней тренировки.
— Кажется, я пнул что-то, — ответил Клайв. — Ага, точно.
Он нагнулся и поднял метательное копье из высокой травы, где его совсем не было видно.
— Странно, — произнес он. — Утром одно уже валялось здесь. Тетушка отправила Джозефа прочь с ним. Хотел бы я знать, кто оставил его тут снова? Лучше убрать его, а то оно испортится.
Они уже собрались воплотить этот план в жизнь, когда кресло тетушки Паддикет возникло в калитке и покатило в их сторону.
— Что это? — спросила старая леди, тыча зонтиком в сторону копья.
Клайв поднял снаряд повыше.
— Джозеф, — пропищала тетушка Паддикет, — отнеси этот инструмент тренеру. Выскажи ему мое желание, чтобы инструмент был помещен в нужное место, и спроси его, как так получается, что он оставляет предметы своего труда на поле, где они могут отсыреть, покрыться плесенью и заржаветь.
— Хорошо, мадам, — ответил Проныра. Взяв копье, он с любопытством посмотрел на него. — Дико извиняюсь, мадам, но это то же самое копье, которое вы дали мне утром, чтобы я унес его, и я взял его и поставил в угол в кухне, чтобы оно обсохло. Затем я отчистил ржавчину с наконечника, а потом взял его и отнес в спортивный зал, где поставил рядом с двумя другими такими же, и вот оно снова здесь.
Проныра разглядывал копье с сомнением, будто в руках у него был жезл Моисея, готовый в любой момент превратиться в змею.
— Джозеф! — вскричала миссис Паддикет, раздраженно постукивая по древку копья наконечником зонтика. — Иди! Иди! И не будь дураком!
Проныра усмехнулся и удалился.
Тренер вставлял новую батарейку в мощный электрический фонарь. Он улыбнулся при виде Проныры и отложил фонарь.
— Полагаю, время начать работу, ага, — проговорил он. — Босс там?
— Она там, — сообщил Джозеф.
Кост засмеялся.
— Ты знаешь что-нибудь об электричестве, парень? — поинтересовался он, глядя на фонарь.
Проныра изобразил печальную улыбку и покачал головой.
— Как раз достаточно, чтобы тратить деньги на трамвай, когда я езжу домой, чтобы повидать мою старую добрую матушку, — сообщил он. — А в чем дело?
— Ни в чем особенном, — сказал Кост. — А это что такое? — Он указал на перепачканное в крови копье.
Проныра пожал плечами.
— Знаете что-нибудь об этом? — спросил он, указывая на наконечник копья.
Кост, похоже, не понял важности вопроса.
— Я бы сказал «нет», ага, — буркнул он, забирая длинное древко из рук Джозефа. — Швед по фамилии Люндквист держит рекорд со времени последних Олимпийских игр. Две сотни, восемнадцать футов и еще немного. Пойдем наружу.
Проныра повиновался.
— Так, теперь я готов спорить, что ты не сможешь бросить его так далеко, как то гнездо из травы.
— Не о том речь, — сказал Джозеф и подчеркнул важность момента тем, что прикоснулся к руке тренера. — Меня отправили к вам, чтобы вы доложили старой леди прямо сейчас, почему вы бросили его на поле.
— Я? — Кост опустил копье и усмехнулся. — Я не делал этого! Зачем это мне?
Проныра понизил голос:
— Смотрите, это чертовски странно. Утром она нашла это копье прямо в траве, она ругалась немного и отправила меня прочь с ним. Тогда мисс Кэддик указала на кончик… вот эту железную часть… и начала говорить насчет крови. Я решил, что это ржавчина. Но когда принялся очищать его, то будь я проклят, если это не оказалась действительно кровь. Что вы об этом думаете?
— Ничего. — Кост снова поднял снаряд и внимательно осмотрел наконечник. — За исключением того, что, если я не ошибаюсь, оно опять в крови. Ты точно отчистил его как следует, ага?
— Отчистил, приятель.
Джозеф покосился на темное пятно и коснулся его указательным пальцем.
— Ну что ж, пойдемте к старой леди, — произнес он, — и вы скажете ей, что думаете.
Кост, однако, не захотел делать что-либо подобное до окончания вечерней тренировки.
— Я буду выполнять то, за что мне платят, ага, — заявил он. — А мне не платят за то, чтобы я бегал за глупыми старыми дамами… Нет! Мне платят, чтобы я учил их прыгать, метать, бегать, ага. Я пойду к ней позднее.
— Тренер, — произнесла тетушка Паддикет, когда Кост оказался неподалеку от ее кресла после коротких вечерних занятий, — подойди ко мне.
И она кивнула на копье, прислоненное к кирпичной стене, отделявшей парк с водяными растениями от спортивных площадок.
— Как ты смеешь столь небрежно обращаться с инвентарем? — возмутилась старая леди. — Расслабленность, тренер, расслабленность!
— Мадам, — ответил Кост, выпрямляясь и глядя ей в лицо, — я не знаю, о чем вы говорите, ага. С того момента, как было решено… ведь было решено, не так ли?.. что мистер Энтони не должен участвовать в тренировках, метательные копья, как мне известно, не использовались никем из джентльменов, и я не собираюсь нести ответственность за них.
Миссис Паддикет рассмеялась.
— Решительно заявлено, тренер, — заметила она. — Джозеф!
Проныра появился рядом с ней.
— Отнеси этот инструмент в ближайший полицейский участок.
— Хорошо, мадам.
— И пусть инспектор выяснит природу этой дурацкой субстанции на кончике.
— Кровь, — произнесла мисс Кэддик с тем же самым подчеркнутым удовольствием, которое проявила и в предыдущем случае.
— Чепуха! — возразила старая миссис Паддикет. — Как это может быть кровь? Джозеф, одна нога здесь — другая там!
— Но если вы уверены, что это не кровь, тетя, — заметил Гилари, — то зачем относить его в полицию?
— Ты дурак, племянничек! — закричала старая леди, поворачиваясь в кресле так резко, что чуть не опрокинулась вместе с ним в калитку и дальше, в парк с водяными растениями.
Мальпас положил руку на «колесницу», удерживая ее от падения, и примирительно произнес:
— Не обращайте на него внимания, тетушка. Как насчет чая? Уже половина пятого.
Миссис Паддикет посмотрела на свои золотые часы.
— Время. Самое время, — пробормотала она. — Племянник Мальпас, вези меня внутрь. Полагаю, вы все будете выглядеть жалко, если я попрошу вас снова выйти сюда и тренироваться сегодня вечером, но я вынуждена заявить, племянники, что ваши достижения сомнительны. Будьте честны! Демонстрируйте упорство! Будьте решительны. Рим не был построен за день. Но он был построен. Соорудите свой Рим, племянники! Возведите его! — Старая леди постучала зонтиком по земле, чтобы ее слова прозвучали более убедительно.
— Да чтоб мне лучше утонуть, — пробормотал Гилари, изображая шотландский акцент кухарки.
Мисс Кэддик, ошарашенная тем, что эту суровую цитату можно произносить так еретически, хихикнула.
— Вы такая задница, компаньонка Кэддик, — прошептал Гилари, шевеля бровями так, как делала это миссис Паддикет, находясь в гневе.
— Мистер Гилари, вы должны следить за своими словами, — проговорила угловатая леди, кокетливо вскидывая голову и прижимая к губам кружевной платок. — Вы, молодые джентльмены, слишком уж юмористические!