Покинув директорский кабинет, Джаз направилась через двор во временный штаб.
Майлз зевал за столом.
– Не выспались?
– Не-а. Ездил в паб, где тусуются ученики Святого Стефана, и заболтался с хозяином допоздна.
– Просто болтали?
– Каюсь, составлял ему компанию на пивном фронте. Вроде выпил только три кружки, но здешнее пиво, похоже, крепче лондонского. Я сегодня никакой.
– Это все свежий деревенский воздух, сержант Майлз. – Джаз бросила портфель у своего стола. – Ваши легкие не справляются. Что поведал хозяин?
– Ничего особенного. Подозвал официантку, работавшую в тот вечер, она вспомнила – да, Чарли заглядывал, с компанией. Он перед Рождеством крутил любовь с подружкой официантки, вот та его и узнала. В заведении обычно полным-полно старшеклассников из Святого Стефана, это единственный городской паб, куда им разрешено ходить.
Джаз сняла пальто, села за стол и открыла ноутбук.
– Вы поинтересовались у хозяина насчет запрещенных веществ в его заведении?
– Да, хотя он в любом случае не признался бы. На мой вопрос сильно оскорбился, сказал, что не позволяет тут никаких наркотиков. Лично я склонен верить. Паб в хороших отношениях со школой: получает с детишек прибыль и одновременно за ними присматривает. Хозяину не выгодно рисковать.
– Постулат о том, что наркотики – дело коллективное, остается неизменным. Если бы Чарли раздобыл в тот вечер что-нибудь запрещенное, то наверняка принял бы его сразу. И отключился через несколько минут, еще в пабе.
– Чарли мог встретиться с дилером и после паба. Правда, хозяин говорит, что никаких дилеров в Фолтсхэме не знает. Однако давайте признаем, мэм, сейчас деточки достают наркотики повсюду. В пабе постоянно крутятся местные ребята. У кого-то вполне могло оказаться что-нибудь на продажу. И все же вряд ли они стали бы проворачивать такое прямо в пабе.
– Выясните, с кем именно был Чарли. По идее, он ушел из школы с приятелями. Вот. – Джаз отдала Майлзу список, подготовленный Себастьяном Фредериксом. – Это, по словам воспитателя, ближайшие друзья Чарли. Возможно, кто-то из них был с ним в пабе. Опросите одноклассников. Мнение учителей о Чарли Кавендише мы выслушали. Давайте теперь узнаем мнение сверстников.
– Хорошо, – кивнул Майлз. – Повешу на доску объявление. Только есть одно «но». – Он обвел рукой тесный душный класс. – Тут дышать нечем. Где бы мне с ними побеседовать?
– Попросите Фредерикса уступить вам свою гостиную.
– Понял.
– Вы, кстати, не видели сержанта Роланда? Мы договаривались на восемь, а уже половина девятого.
– Видел. Он пошел в комнату Кавендиша встречать криминалистов, с полчаса назад. Жаловался на зубную боль. Не самый радостный парнишка, судя по всему.
– Побегу туда, перехвачу его. Черт!
– Что, мэм?
– Я только что автоматически ввела пароль для доступа к нашим файлам – и сообразила, что здесь нет даже телефонной линии, не то что широкополосного интернета! Найдите кого-нибудь, пусть нас подключат, хорошо? Только побыстрей.
– Очень постараюсь, но особо не надейтесь.
– Хочу глянуть, есть ли у нас что-нибудь на Хью Данмана. Позвоните в управление и попросите немедленно выслать мне на электронную почту все, что они на него накопают. Тем временем найдите мне телефонную линию, ладно? Я побежала.
Майлз посмотрел, как Джаз захлопнула крышку ноутбука, и прокомментировал, блеснув глазами:
– Поневоле задумаешься, как расследовали преступления до появления технологий, правда, мэм?
Джаз повернулась уже от двери::
– Думаю, мисс Марпл читала информацию по чайным листьям. Она наверняка пила много чая. До встречи.
– Я раздобуду вам вкусных булочек на обед, можно? – крикнул Майлз в закрывающуюся дверь.
Джаз встретила криминалистов в вестибюле Флит-Хауса. Представилась главе Нориджской оперативной бригады.
– Ширли Адамс. – Та крепко пожала руку Джаз. – Рада знакомству, мэм.
– Обнаружили что-нибудь?
– Почти ничего, к сожалению. – Ширли пожала плечами. – Комнату тщательно вымыли. Нашли несколько отпечатков и волосинок, обычное дело. Я передам их в лабораторию, там проанализируют и сообщат результат.
– Вы получили мое сообщение насчет дома Хью Данмана? – спросила Джаз.
– Да, сейчас направимся туда.
– Хорошо. – Джаз порылась в кармане, выудила ключ от входной двери и протянула его сержанту Роланду, который с несчастным видом маячил за спиной Ширли. – Роланд вас впустит. Я подъеду позже, если получится.
– После этого мне бы надо к стоматологу, мэм. Ужасно болит зуб.
– Попросите Ширли его выдернуть. Она наверняка мастер. – Джаз улыбнулась, однако Роланд не оценил юмора, глянул волком. – Что ж, встретимся уже во временном штабе.
– Да, мэм.
Джаз обернулась и увидела сестру-хозяйку. Поздоровалась:
– Доброе утро. Я пришла к Рори Миллару.
– Знаю, но сейчас не получится. Ночью ему было плохо, он только что уснул.
– Ясно. Что с ним такое?
– Расстройство желудка. Посмотрим, как Рори почувствует себя после сна. Если не лучше, переведу его в изолятор под наблюдение врача. Думаю, это все нервы. Бедный мальчик, последние месяцы ему несладко.
Джаз заметила, как потеплели глаза сестры-хозяйки, и изменила свое мнение о ней в лучшую сторону.
– Значит, повидаю Рори позже, если ему полегчает. Раз уж я здесь, вы не против поговорить?
– Нет, конечно. Можем воспользоваться гостиной мистера Фредерикса. Он на тренировке регбистов.
Джаз прошла за сестрой-хозяйкой.
– Прошу, – указала та на диван.
– Спасибо. – Джаз села, улыбнулась. – Я знаю, что сержант Майлз вчера с вами беседовал, и не стану повторяться. Хочу лишь узнать ваше мнение о Чарли, каким он был?
Сестра-хозяйка поджала губы:
– Действительно хотите знать?
– Да.
– Рассказ не из приятных, а ведь о мертвых не советуют отзываться плохо.
– Верно, но я буду благодарна вам за честность, если она поможет разгадать тайну последней ночи Чарли.
– Ну хорошо. – Ладони сестры-хозяйки, лежащие на коленях, сжались в кулаки. – Директору давным-давно следовало выгнать этого хулигана. Последний семестр Чарли получал бесконечные выговоры за поведение, да без толку. Такие, как он… Уж я бы нашла на них управу.
На бледных как мел щеках сестры-хозяйки вспыхнули розовые пятна.
– Поясните, – попросила Джаз.
– В каждой школе одно и то же: учителя не в силах контролировать определенную группировку, которая превращает жизнь других ребят в кошмар. Взрослые говорят, мол, все под контролем, но не желают знать, что творится за закрытыми дверями.
– Это возможно? Контролировать травлю?
– Конечно, возможно! Агрессоров надо тут же выгонять! Тогда наши более ранимые мальчики перестанут плакать в подушку по ночам. Поверьте, я их слышу.
– То есть, на ваш взгляд, и Фредерикс, и директор обходились с Чарли недостаточно строго?
– Не то слово! – Сестра-хозяйка фыркнула. – Фредерикс хороший воспитатель. Он радеет за мальчиков всей душой. Однако к Чарли относился необъективно. Спускал ему все с рук.
– Возможно, доказательств травли не было? – предположила Джаз.
– Еще как были! – горячо возразила сестра-хозяйка. – Я понимаю, одна из проблем нынешних учителей состоит в том, что у них связаны руки. Хорошая порка, конечно, не метод долгосрочного воспитания, но она, по крайней мере, служит сдерживающим фактором.
– Да, – неожиданно для себя согласилась Джаз.
– Взять, к примеру, Рори. Он страдает мигренями, которые почти наверняка вызваны стрессом. Чарли со своей бандитской шайкой систематически изводил Рори – лишь за то, что тот взрослеет медленнее сверстников и не любит бить других на поле для регби. Известно ли вам, инспектор, что пару недель назад Кавендиш запер Рори в подвале Флит-Хауса на всю ночь? Бедный крошка перепугался до смерти, и ничего удивительного!
– Нет, неизвестно. Однако если мистер Фредерикс знал о случившемся и о роли Чарли, то почему не принял соответствующих мер?
– Повторюсь, мистер Фредерикс хороший воспитатель, но с этим конкретным мальчишкой… Его выходки оставались безнаказанными. Что же до директора… – Сестра-хозяйка прикусила губу. – Некомпетентный – это еще слабо сказано.
– Значит, над Рори Чарли издевался с особым рвением?
– О да. Рори – легкая добыча. В глубине души обидчики – просто тру2сы. Они выбирают жертву осмотрительно.
– Бедный Рори, – вздохнула Джаз. – Хотя проблема существует в большинстве школ.
– Ее бы не существовало, если бы агрессоров тут же исключали. Однако все дело в цифрах. Директору важнее получать свои шестьдесят тысяч за учебу Чарли и не гневить его дядю при власти, чем обеспечивать огромному количеству остальных ребят безопасную и счастливую школьную жизнь.
– Вы полагаете, Чарли представлял угрозу для жизни других учеников?
– Инспектор Хантер, я говорю не только о физических последствиях систематической травли. Подобное поведение оставляет душевные шрамы. Поверьте, я знаю.
– Вы подвергались травле в школе?
– Я? – Сестра-хозяйка впервые улыбнулась. – Нет. Я давала равнозначный отпор.
«Представляю себе», – подумала Джаз.
– Мои слова, конечно, противоречат «политике компании». Если директор с Фредериксом не говорят вам правды, это очень плохо, но я не собираюсь лгать вам про Кавендиша и его агрессивное поведение.
– Благодарю за откровенность. Скажите, вы давно в Святом Стефане?
– Я проработала здесь недолго на заре своей карьеры, а теперь вот устроилась вновь, с нынешнего учебного года. Мой дом в Австралии, я навещала родственников в Норфолке по возвращении из США, и тут подвернулась временная работа в Святом Стефане. – Сестра-хозяйка пожала плечами: – В Перте меня ничто не ждало, я решила задержаться и поработать в Англии.
Так вот откуда ее акцент.
– Мистер Фредерикс сказал, что у вас обоих есть доступ к шкафчику с лекарствами. У каждого свой ключ.