ную ориентацию. Почему девушкам можно — более того, это даже поощряется — выражать свои эмоции по всякому пустяковому случаю, а парней принуждают сдерживаться даже в самых серьезных ситуациях? Разве это справедливо?
В слезах нет ничего позорного, сказала ему мать после того, как отец их бросил, сама чуть не рыдая в голос. Неправда, это позорно. Он прекрасно это понимал, хотя слышал, как плакала Меган, закрывшись у себя в спальне. Его отец утратил нравственные ориентиры, и все в их мире пошло кувырком. Теперь он, Тим, должен быть бдительным, внимательным и даже осторожным. Если он будет слабым, если отвлечется хоть на миг, если допустит, чтобы его глаза заволокло слезами, как это часто бывало с матерью, когда она думала, что ее никто не видит, то как он сможет заново найти себя в этом мире? Как он сможет вывести их к свету?
Тим снова зажег циферблат, понимая, что прошло всего несколько минут с тех пор, как он посмотрел на часы в последний раз. Куда запропастилась Меган, черт побери? Рядом с Грегом ее не видно, рядом с Джинджер и Таней — тоже, а уже становится поздно, через час они должны быть дома. Не убежала же она куда-нибудь? Не такая уж она дура, в самом деле!
И вдруг ночной воздух наполнился прекраснейшими звуками. Звуками девического голоса, чистого и прозрачного, как холодный горный ручей. Она пела: «Спасешь ли ты меня утром?», и с каждым грустным рефреном ее голос набирал мощь и решительность.
Тим обернулся на голос. «Я сижу и мучаюсь жаждой. Брось мне спасательный круг, пока я не перешла черту».
Тим невольно затаил дыхание. Пела Далила Фрэнклин. Все вокруг зашевелились и стали прислушиваться, склонив головы набок, до него донесся недоверчивый шепот: «Это правда Далила Фрэнклин?» — «Должно быть, под фанеру поет», — сказал кто-то еще.
— Мать твою! — заорал Грег, бросив мяч и протолкавшись в круг. — Неужто это и вправду поет Биг Ди?
Далила немедленно замолчала и уставилась в землю, будто желая, чтобы она разверзлась у нее под ногами.
— Что такое? — Подле Грега показался запыхавшийся Джой Бэлфор. — Похоже на поросячий визг.
— Заткнись, Бэлфор! — рявкнул Грег.
— Я решил, что тут курицу зарезали.
— Господи, да заткнись же, говорят тебе.
— Да пошел ты! — обозлился Джой.
— Так, хватит, — вмешался Виктор Драммонд. — Мы собрались, чтобы почтить память Лианы, так что уберите отсюда свои задницы.
— Ах, да, я и забыл, что ты у нас специалист по задницам! Точно, педик? — ответил Джой.
Все дружно затаили дыхание. Тим смотрел, как Виктор схватил свою гитару и медленно поднялся на ноги. На одно мгновение Тим решил, что Виктор сейчас хрястнет Джоя гитарой по голове, но Виктор повернулся к нему спиной и побрел прочь. «Опера окончена», — бросил он через плечо.
— Как это окончена? — крикнул ему вдогонку Джой. — Она не закончится, пока толстая дама не споет, ты разве не знаешь? Ой, — добавил он, — толстая дама уже пропела.
Сидящие рассмеялись.
— Значит, пора собираться домой, — продолжал Джой. — Ведь толстая дама спела.
Тим думал, что Грег сейчас снова попросит Джоя заткнуться, чтобы Далила допела песню. Одно его слово — и все насмешки прекратятся. Но вместо этого он захохотал вместе с остальными, а потом пожал своими широкими плечами, как будто говоря Далиле: «Извини, я попытался, но…» И снова пошел играть в футбол.
Далила сидела еще несколько минут, склонив голову. Интересно, думал Тим, о чем она думает. Затем она медленно поднялась на ноги и пошла прочь.
— Толстая дама пропела, — крикнул откуда-то сзади какой-то парень.
— Зануда, — крикнула Далиле какая-то девица.
И тут зазвучала другая песня, уже с другого конца стремительно распадающегося круга, которую подхватили по всему парку десятки разрозненных голосов: «На каждой вечеринке должен быть свой зануда. Поэтому мы тебя и пригласили. Зануда, зануда».[39]
Они безжалостно преследовали Далилу до самого выхода из парка. Тим видел, как она пробежала по дороге и скрылась за углом, и невольно почувствовал жалость к ней, потому что он мог только презирать дочь женщины, разрушившей его семью. И покачал головой, пытаясь избавиться от столь неуместного сочувствия. Какое имеет значение, что у Далилы ангельский голос? Значение имеет лишь то, что она толстая и неуклюжая, а следовательно, представляет собой легкую мишень. И любой человек, находящийся рядом с ней, также становится легкой мишенью. Нет, Тим не может позволить себе такую роскошь, как сочувствие.
— Ну и ну! — послышался у него за спиной девичий голос. — Кто бы мог знать, что она так классно поет?
Тим обернулся и оказался лицом к лицу с Эмбер Вебер.
— Да, — ответил он, не зная, что еще сказать. Он всегда смущался в присутствии девушек, а Эмбер Вебер была не просто девушкой, она была дочерью шерифа, и, какой бы она ни была костлявой, она все-таки минимум на два дюйма выше его и к тому же довольно красивая, а он не знает, как разговаривать с высокими и красивыми девушками, у которых, к тому же в отцах ходят шерифы, поэтому просто ответил: «Да».
— Даже жалко ее как-то, — продолжала Эмбер, как будто прочитав его мысли.
— Да.
— Плохо, что она такая толстая — из нее бы вышла прекрасная Кэт. Извини, — тут же спохватилась Эмбер. — Я знаю, Меган великолепно сыграет эту роль. Просто жду не дождусь, когда мы начнем вместе репетировать.
— Да. — Она что, пытается флиртовать с ним? До сего момента она с ним и парой лишних слов не обмолвилась. — А ты ее случайно не видела?
— Твою сестру? — Эмбер огляделась. — Нет. Но я видела ее… — И она запнулась, не докончив мысль.
«С Грегом», — мысленно закончил за нее Тим.
— Как так вышло, что ты не пришел на прослушивание? — спросила Эмбер.
Тим пожал плечами.
— Зря ты не пришел, это было так здорово. Может, тебе стоит поговорить с мистером Липсманом, пока еще не слишком поздно. Может, тебя в хор возьмут или еще куда-нибудь.
— Вряд ли, — ответил Тим.
— Не любишь мюзиклы?
Тим неопределенно пожал плечами. На что она намекает, интересно? На тот дурацкий список педиков?
— Ты не знаешь, который сейчас час? — спросила Эмбер.
«У нее что, часы испортились?» — подумал Тим, взглянув на запястье.
— Круто, — сказала Эмбер, показав на светящийся циферблат. — Почти одиннадцать.
— Черт, мне пора, — отец должен за мной заехать. — И она показала на противоположный конец парка. — Тебя не надо подвезти?
Тим с радостью принял бы это предложение, потому что больная нога беспокоила его весь день, а он за весь вечер ни разу не присел. Уж не говоря о том, что ему скучно, он устал и обозлился на Меган. Куда же она запропастилась?
— Я не могу. — Ему показалось, что в глазах Эмбер промелькнуло разочарование. Неужто? — Но я могу проводить тебя, — предложил он, произнеся самую длинную фразу за вечер.
— Отлично, а то я немного побаиваюсь. Ну, ты понимаешь.
— Да.
Они быстрым шагом пошли через парк, обходя группу подростков, еще сидевших в разорванном кругу, фактически уже превратившемся в полукруг, и стараясь не попасть под мяч, который со свистом летал над головами.
— Эй, ты, болван, — крикнул ему Грег. — Уходишь, не попрощавшись?
— Ты не видел мою сестру? — вопросом на вопрос ответил Тим.
Грег ничего не ответил. У Тима мелькнула мысль, что Грег его не расслышал, но он тут же ее отбросил, увидев насмешку, тронувшую углы его губ, и понял, что переспрашивать бессмысленно. Подумав, стоит ли показать Грегу палец, он решил, что лучше не стоит. У матери и без того достаточно проблем. Не хватало ей, чтобы он еще вернулся домой с переломанными ребрами. И вновь он обратился мыслями к матери: чем она занимается, едет ли уже домой? Форт-Лодердейл приблизительно в часе езды отсюда. Значит, они с Ритой уже должны выехать на магистраль, если хотят вернуться домой к полуночи.
— Это он болван, — прошептала Эмбер, тронув Тима за локоть.
Тим ощутил удар током, прошедший через локоть прямо ему в штаны, и даже остановился, чувствуя, что у него подкашиваются ноги.
— Ты в порядке? — спросила Эмбер, снова к нему прикоснувшись.
Тим подумал, что, если она не прекратит его касаться, то его парализует раньше, чем они выберутся к тротуару.
— Да, — пробурчал он.
— У тебя с ногой что-то?
— Поранил слегка, — выдавил он хриплым голосом.
— Да? Как это ты умудрился?
— Споткнулся, — солгал он. Не мог же он сказать, что пытался воспроизвести кое-какие приемы кунг-фу из фильма, который вчера ночью показывали по телевизору, отчего зацепился одной ногой за другую и рухнул на пол. На экране это выглядело так просто. Ему мог бы пригодиться этот прием в случае, если пришлось бы защищать мать или сестру от… От чего? И кого он хочет обмануть? Он на собственных ногах-то устоять не может, а собирается еще кого-то защищать.
— Надо быть осторожнее, — сказала Эмбер.
— Да.
На этот раз она не давала волю рукам, и остаток дороги они проделали в молчании, причем Тим все это время всматривался в темноту, надеясь увидеть где-нибудь Меган. Патрульная машина отца Эмбер стояла на улице, шериф был рядом.
— Привет, пап, — сказала Эмбер, подходя к машине. — Это Тим. Тим Кросби.
Тим видел, как прищурился шериф, протягивая ему руку.
— Сын Яна Кросби?
— Да, сэр. — Тим почувствовал, как этот здоровяк сдавил ему пальцы, отчего у него моментально онемела рука.
— Мама Тима преподает английский в школе, — сказала Эмбер. — На следующий год будет нас вести.
«Если мы не уедем из Флориды», — подумал Тим.
— Тебя подвезти, Тим? — спросил шериф.
— Нет, спасибо, сэр. Спасибо.
— Тим ждет свою сестру, — объяснила Эмбер. Но шериф уже садился за руль.
— А что Далила? — услышал Тим.
— Она уже ушла. — Эмбер открыла дверцу со стороны пассажирского места и без лишних слов села на переднее сиденье рядом с отцом. Потом повернулась и помахала Тиму, когда машина тронулась с места.