— Его мать, должно быть, — прошептала Далила.
— Что-то она не слишком улыбчива.
Далила захихикала.
— Как вы думаете, куда мистер Липсман задевал эти ноты?
— Может, ты посмотришь на кухне? А я в гостиной, — предложила Сэнди.
Кошки потянулись вслед за Сэнди в гостиную, а там было еще несколько кошек. Кроме той, что сидела на подоконнике, Сэнди насчитала еще двух, лежавших на темно-зеленом бархатном диване, а потом заметила еще одну — на громоздком кресле, обтянутом золотой парчой. Все остальное пространство занимал кабинетный рояль, на опущенной крышке которого были расставлены многочисленные фотографии, в основном Гордона Липсмана с матерью, начиная еще с его детских лет. Даже в слабом свете послеполуденного солнца, просачивавшегося сквозь пыльное кружево занавесок, было видно, что его лицо почти не изменилось за многие годы. Даже ребенком он был скорее похож на немолодого мужчину.
С матерью дело обстояло несколько иначе. Эта женщина, которая в молодости была если и не красавицей, то, во всяком случае, дамой очень симпатичной, с годами становилась все суровее, улыбка постепенно теряла свою живость, глаза тускнели. На одной из старых фотографий она была изображена в шикарном голубом платье и со счастливой улыбкой обнимала такую же хорошенькую девушку, вероятно, свою сестру. Рядом стояла еще одна фотография, на которой обе они танцевали на какой-то вечеринке.
Сэнди переводила взгляд с одной фотографии на другую. Здесь была фотография молодой миссис Липсман с младенцем Гордоном на руках, был здесь и Гордон-карапуз, сидящий между матерью и тетей, были фотографии уже пожилой матери Гордона в окружении всех своих кошек. По мере старения персонажей улыбки на их лицах становились все мрачнее, а потом и вовсе исчезли.
Были здесь и невинные фото с изображением учеников средней школы Торранса: вот Джинджер Перчак о чем-то секретничает с Таней Мак-Гаверн; вот глядящий куда-то вдаль Виктор Драммонд; вот радостно скачущая по сцене Лиана Мартин. Очевидно, все они были сняты во время прошлогодних репетиций «Скрипача на крыше». Тем не менее по спине Сэнди поползли мурашки.
— Далила? — позвала она. Ей вдруг захотелось поскорее отсюда убраться. — Далила?
Тишина. Сэнди торопливо вышла из гостиной и прошла по узкому коридору в кухню. Далила стояла у кухонного окна и смотрела во двор.
— Далила! — воскликнула Сэнди. — Что-то случилось?
Голос Далилы прозвучал будто из другой комнаты:
— Как вы думаете, под каким из них?
Сэнди подошла к Далиле, перешагнув через коробку с «Китти Литтером», и посмотрела на пустой задний двор дома Липсмана.
— Ты о чем?
— Я насчитала четыре лимонных дерева. Мне кажется, вон под тем, в конце. Оно самое раскидистое. А вы как думаете?
До Сэнди не сразу дошел смысл ее слов.
— Далила, уверяю тебя, что миссис Липсман похоронена не здесь, а на кладбище, — сказала она, хотя совершенно не была в этом уверена. — Давай-ка побыстрее отыщем ноты и уйдем отсюда.
— А, да я нашла. — И Далила обернулась, помахав в воздухе листками. — Они лежали на столе.
— Хорошо. Тогда давай отсюда поскорее уедем…
Они проехали по дороге уже минут десять, когда до Сэнди вдруг дошло, что они едут не в ту сторону. Когда они свернули, вечернее солнце стало бить прямо в глаза, а это значило, что они едут прямиком на запад, когда должны ехать на восток.
— Кажется, свернуть надо было налево, — почти в тот же самый момент подала голос Далила. — А не направо.
— Ты ведь сказала, чтобы я свернула направо.
— Нет, я сказала — налево, а потом — направо. Кажется.
Сэнди быстро развернула машину и поехала к последнему перекрестку. Ян всегда говорил, что она совершенно не умеет ориентироваться на местности и беспомощно блуждает в трех соснах. К тому же ее обеспокоил визит в дом Гордона Липсмана. Лиана Мартин на той фотографии была прямо как живая.
— Ладно, я сдаюсь, — сказала она, покружив еще немного по местности и не видя конца и краю плантации апельсиновых деревьев. И съехала к обочине. Других машин вблизи не было. — Куда мы, черт возьми, заехали?
— Кажется, на следующем перекрестке надо повернуть налево, — робко сказала Далила.
— Ты уверена?
— Нет.
— Замечательно.
— Давайте подождем, когда кто-нибудь проедет.
— Ты видела, чтобы за последние пять минут здесь проехала хоть одна машина? — вспылила Сэнди. — Я была уверена, что тебе прекрасно известно, куда мы едем.
— Простите, миссис Кросби, я все напутала.
— Нет, это ты меня прости, — торопливо извинилась Сэнди, увидев, как задрожала у Далилы нижняя губа. — Это не твоя вина — за рулем же я. — И она сделала глубокий вдох. — Значит, ты считаешь, налево?
— Я не уверена.
— Ну что ж, хотя бы попытаемся. — И Сэнди свернула налево, минуя бесконечные фруктовые рощи. Едва она решила снова свернуть, как Далила внезапно вцепилась ей в руку.
— Остановите машину, — прошептала девушка.
— Зачем? Ты поняла, где мы? — Сэнди надавила на тормоз и повернулась к Далиле. — В чем дело? — спросила он, увидев ее растерянное лицо. Далила не отрываясь смотрела в ветровое стекло, с округлившимися глазами и бледная как полотно. — Далила, что случилось?
— По-моему, я что-то увидела…
Сэнди оглянулась через плечо.
— Что ты увидела?
— Похожее на руку.
— Что?
— Это было похоже на человеческую руку, — всхлипнула Далила. — О господи! Это была рука. — И полными слез глазами она посмотрела на Сэнди.
— Так, успокойся. Успокойся, — сказала Сэнди, хотя у нее самой уже бешено колотилось сердце, готовое вот-вот выскочить из груди. — Где ты это видела?
— Футов пятьдесят назад.
Сэнди включила заднюю скорость и медленно проехала пятьдесят футов.
— Дальше, — сквозь зубы проговорила Далила. — Вон! — Ее рука метнулась вправо, пальцы стукнулись о стекло. Она зарыдала, закрыв лицо ладонями. — Это труп? — спросила она, когда Сэнди остановила машину и открыла дверцу. — Нет. Не ходите туда!
Сэнди молча обошла машину сзади, испуганно обшаривая глазами высокие заросли травы у обочины, со страхом представляя, что она там сейчас увидит. Сначала она не заметила ничего необычного. Трава, земля, недоеденные и выброшенные кем-то апельсины, мухи. Очень много мух. Как вдруг на солнце что-то вспыхнуло. Обручальное кольцо, догадалась она, увидев руку, на которую оно было надето.
Сэнди тут же зажала рот рукой, чтобы не закричать, и, пошатываясь, вернулась к машине.
— У тебя при себе мобильный телефон?
Далила быстро протянула Сэнди свой телефон.
— Что там? Что вы нашли?
Сэнди набрала 911.
— На обочине дороги лежит труп женщины, — сообщила она оператору, и щеки Далилы побелели. — Нет, я понятия не имею, где нахожусь. Где-то неподалеку от Цитрусовой рощи. — Она обещала никуда не уезжать до приезда полиции. Потом медленно положила телефон на колени и обняла обезумевшую от страха Далилу.
— Это миссис Гамильтон? — прошептала та чуть слышно.
— Не знаю.
26
— Может, скажете, что вы тут делали? — спросил Джон Вебер, когда полиция стала устанавливать оцепление. Разум упорно отказывался осознать тот факт, что он разговаривает с женщиной, которая обнимает дочь своей соперницы, ради которой ее бросил муж. Это повергло его в такой же шок, как и труп, который они обнаружили в высокой траве. Предположительно — труп Фионы Гамильтон, хотя у него не было стопроцентной вероятности, что муж сумеет ее опознать. У этой женщины, так же как и у Лианы Мартин, от лица почти ничего не осталось. Однако цвет волос был тот же, и тело было относительно неповрежденным, так что в принципе опознать его можно.
— Простите, — выговорила Сэнди Кросби. — Что вы сказали?
Джон наклонился к переднему сиденью, оперевшись рукой на открытую дверцу автомобиля.
— Я говорю, что вы тут делали?
Заплаканная Сэнди сидела за рулем автомобиля, а Далила уткнулась ей в плечо. Сэнди посмотрела бессмысленным взором в ветровое окно и ответила:
— Мы ездили домой к Гордону Липсману.
— А там вы что делали?
— Мистер Липсман забыл дома ноты, — сказала Далила, приподняв голову, но все еще прижимаясь к плечу Сэнди. — Я предложила за ними сходить, а миссис Кросби сказала, что это слишком далеко… — Она замолкла на полуслове, посмотрев в окно и увидев, как полицейские ходят возле трупа. — Что они там делают?
— Ищут улики, — ответил Джон, хотя, сказать по правде, он сомневался, что они что-либо найдут.
— Это миссис Гамильтон?
— Мы пока не знаем.
— Господи, — вскрикнула Далила, как будто догадавшись, что подразумевает этот ответ.
— Значит, мистер Липсман попросил тебя сходить за нотами, а миссис Кросби любезно предложила подвезти. Так?
— Она сказала, что туда слишком далеко идти, — повторила Далила.
— Но вы находитесь довольно далеко от дома Липсмана, — заметил Джон.
— Мы свернули не туда, — ответила Далила.
— Мы заблудились, — одновременно с ней сказала Сэнди.
Поняв, что обе женщины в шоке, Джон решил отложить дальнейшие расспросы.
— Так, ладно. Сейчас офицер Трент отвезет вас домой. — И он махнул одному из помощников. — А вашу машину я позже пригоню сам.
— А как же ноты мистера Липсмана? — спросила Далила. В ее голосе слышалась паника, и Джон заметил, что листки, которые она держала в правой руке, все скомканы.
— Не переживай. — Джон наклонился ближе и вырвал из ее сжатого кулака ноты. — Я передам.
— А вы знали, что у Гордона Липсмана в доме есть фотография Лианы Мартин? — спросила Сэнди, когда он повел ее в другую машину.
— Нет, — ответил Джон. Какая еще фотография? Надо будет позже проверить. — С вами точно все будет в порядке, миссис Кросби?
Сэнди кивнула, хотя ее вид свидетельствовал об обратном.
— Ладно. Я подъеду чуть позже, а пока я попросил бы вас никому ничего не рассказывать. По крайней мере, до тех пор, пока мы не отыщем Кэла Гамильтона. — Кэл был сегодня утром выпущен под залог: за него заплатил его