Главный редактор сидел на стуле около двери.
– Ты по вопросу, который мы обсуждали утром? – оторвавшись от бумаг, лежащих в папке из бордового кожзаменителя, спросил он.
– Да, я все подготовил, – ответил Толя, подходя к Олегу Викторовичу. Смотря на документы в папке, он показал рисунки.
– Давай посмотрим.
С этими словами мужчина швырнул раскрытую папку подальше на стол, листки рассыпались. Они заскользили по лакированному покрытию, некоторые попадали на пол. Толстяк, кряхтя, принялся вставать со стула, приговаривая:
– Я сам все подниму, не утруждай себя.
– Да ладно, – ответил дизайнер, опускаясь на корточки, собирая разлетевшиеся документы.
Главный редактор встал, стул жалобно скрипнул, исторгая его тело, показавшееся Толику, глянувшему на мужчину снизу вверх, еще массивнее и рыхлее.
– Подавай мне! – приказал Олег Викторович, протягивая растопыренную пятерню правой руки, чуть нагибаясь.
Дизайнер в одной руке сжимал подготовленные дизайн-макеты, а в другую собирал, держа пальцами, листы из папки. Он бегло просматривал их, но секунд было недостаточно, чтобы понять содержание документов.
– Давай! – нависая над Толиком, командовал мужчина. Парень протянул ему то, что успел поднять, – какие-то таблицы, графики, макеты, фотографии, наклеенные на бумагу.
– Еще под столом, – бросил Толя, подлезая под деревянное полотно. Он слышал шумное дыхание редактора.
Анатолий дотянулся пальцем до листка с таблицей, стал по полу подтаскивать к себе, читая набранную на белом информацию. «Исследования эффективности информационного воздействия разработанного креатива на аудиторию», – гласил заголовок. Ниже, в одной из граф он узнал свои фамилию, имя, отчество. Успел прочитать название рекламной кампании: «Пиво „Krugger“…
– Анатоль, ты там застрял?! – подгонял голос начальника.
– Уже, – не отрывал взгляда от непонятных ему, как профану, цифр, аббревиатур и от воскрешающих приятные воспоминания названий разработанной им рекламы для раскрутки компьютерной игры, детского питания, социальных проектов.
Толя вылез из-под стола, держа лист с исследованиями собственных работ в правой руке. Его новые разработки были зажаты под левой подмышкой. Он встал, не отрывая взгляда от данных, пытаясь впитать в себя информацию.
– Преждевременно, – вырывая лист из руки дизайнера, бросил Олег Викторович, лицо которого стало цвета буряка.
– Это же то, о чем я просил утром, – ощущая напряжение мышц шеи, сказал парень.
– Да, – как попало складывая бумаги в папку, согласился редактор. – Но тебе это видеть преждевременно! Все равно ничего не поймешь. Вот я все изучу, оформлю в удобоваримом виде. – Обошел стол, плюхнулся в кресло. – Потом тебе все станет понятно. А сейчас – преждевременно!
– Как скажете, – не решаясь присесть, кивнул Анатолий. – А что такое «Вн. инф»?
– Я же говорю, что ничего не поймешь, – кашлянув в кулак, посмотрев на потолок, ответил мужчина. – Это сокращение, обозначающее «внедрение информации»…
– В массы? – перебил дизайнер, сжав левой рукой правую.
– Ты, Анатоль, присаживайся. Не стой, как бедный родственник, – указав на стул напротив, сказал Олег Викторович. – Всему свое время. Покажи мне проект!
– Вот, – усаживаясь, протягивая макеты, молвил парень.
По прошествии двух дней один из дизайнов был одобрен клиентом. Решено было запускать рекламную кампанию на периферии. Предупредительную надпись о вреде алкоголя убрали до принятия поправок к закону о рекламе. Решили, что не стоит прыгать через голову законодательных органов и применять еще не принятые и не утвержденные президентом нормы, хотя руководство фирмы из каких-то точных источников знало о том, что новые требования к рекламе пива вступят в силу через несколько месяцев.
– Когда понадобится, мы доклеим отпечатанные по твоему дизайн-макету предупредительные надписи под основным сообщением. Закон будет формально соблюден, а фактически… – На последнем слове Олег Викторович развел руки в стороны.
Агентство разместило несколько десятков банеров по всей стране, а Анатолий получил свой заслуженный гонорар. В довесок ему досталась похвала от начальства всех уровней.
– Как я и говорил, – сказал Олег Викторович на одной из «пятиминуток», – если человек работает, то он получает деньги. Фирма не экономит на работниках. На отличных работниках.
Анатолий ощутил на себе взгляды присутствующих сотрудников. Ему начали завидовать, но это его только радовало.
– Значит, увидели во мне соперника, а не временное явление, – говорил он Полине, когда такси везло их к родителям женщины.
– Современное общество сожрет тебя, если только оступишься, – ответила она, – А завистливые люди еще опаснее.
– От завистливых хотя бы знаешь, чего ждать, – поправляя новый, купленный в дорогом бутике галстук, высказал он свою теорию.
Встреча прошла хорошо. Он почувствовал себя женатым человеком, но это его не испугало. На обратном пути они всю дорогу обнимались, смущая водителя.
– Ты похожа на свою маму – в хорошем смысле, – прошептал ей на ухо дизайнер.
– Жаль, я не знаю твоих родителей, не могу сравнить, на кого ты похож, – ответила она, гладя его волосы. – В хорошем смысле.
– Надеюсь, не на отца, – бросил Толя, сжимая объятия сильнее.
– Почему? У вас плохие отношения?
– Мой отец много и часто пил, чтобы у нас были какие-либо вообще отношения, – скоро ответил парень.
Она поняла, что лучше не разговаривать с ним на эту тему, чтобы не огорчать, и принялась вспоминать, как мама водила ее в садик, встречала из начальной школы. Их отношения приносили обоим лишь удовольствие.
В один из вечеров в новостях сообщили об очередном террористическом акте. Погибли люди.
– Мы их даже не знаем, а жалко, – прижимаясь к его плечу, подогнув колени, прошептала Полина.
– Мы часто не знаем даже близких людей. Я вот прочитал вчера на работе… Ты же знаешь, что у меня в последнее время выдаются спокойные часы… Так вот, я прочитал рассказ, – едва касаясь губами ее виска, говорил дизайнер. – В нем семейной паре прислали коробочку с кнопкой, а потом позвонил мужчина и предложил нажать на кнопку, при условии, что где-то в мире умрет незнакомый человек, зато на счет нажавшего поступят три миллиона долларов…
– Три миллиона, – протянула она.
– Так вот, сперва пара отказалась. Муж сказал, что ни за какие деньги нельзя убивать кого бы то ни было. Жена колебалась…
– Вот так всегда, женщина продажна и корыстна! – перебила Полина.
– Это не мое мнение, солнце! Давай я закончу пересказ. Можно? – следя глазами за кадрами хроники о новой диверсии террористов, мелькающей на экране телевизора, попросил Толик.
– Прости.
– Так вот, мужчина сказал странному звонящему, что они не согласны с его условиями. Прошел день, и некто позвонил вновь, попав на женщину. Она, сомневаясь, спросила: «А я точно не буду знать человека, который умрет?» – «Вы о нем ничего важного не знаете, это просто человек, живущий где-то», – ответил некто. Жена нажала кнопку. Через минуту в квартиру позвонили и сообщили, что ее муж попал под автомобиль. Он умер. Женщина была шокирована. Через несколько секунд после того, как она узнала о смерти мужа, телефон зазвонил вновь. Это был некто, он сказал: «На ваш счет в банке переведены три миллиона долларов». Она же выдавила из себя: «Но погиб мой муж, а вы обещали, что я не буду знать того, кто умрет». – «А разве вы знали своего мужа, что вы о нем знали»? – ответил вопросом незнакомец и положил трубку.
– Жуть, – выдохнула Полина, протянув руку к пульту от телевизора, зажатому в руке Анатолия. – Можно, я переключу на нейтральный канал?
– Музыкальный сойдет? – нажимая кнопку, спросил парень.
– Да, спасибо, – поцеловав его в плечо, ответила женщина. – Разве она ничего не знала о своем муже?
– Знала, но поверхностно. Ее муж никогда бы не нажал ту кнопку смерти, невзирая на деньги и иные блага, а она подумала, что три миллиона сделают их счастливыми…
В их уютную идиллию вторгся требовательный, резкий звук.
– Твой телефон, – сказала она, отстраняясь от Толи. – Он в коридоре, кажется.
– Да, в коридоре, – вставая с дивана, потягиваясь, зевнул он. – Может, ну его?
– А вдруг это странный некто?
Он остановился, посмотрев на нее округлившимися глазами.
– Неудачная шутка, верно? – разведя в стороны руки, пожав плечами, молвила женщина.
Анатолий взял телефон с зеркала в коридоре. Посмотрел определитель.
– Это мама моя, никаких странностей, – крикнул парень, в тот же момент вспомнив, что проблемы с дележкой бабушкиной квартиры утряслись сами собой, когда мать написала отказную от своей доли на наследуемое имущество.
– Хорошо. Как у нее дела? – отозвалась женщина, заочно познакомившаяся с мамой любимого, уже разговаривавшая с ней пару раз по телефону.
– Привет, ма, – принял звонок дизайнер. – Как дела… Что… Когда… Не паникуй, пожалуйста, ма… Может, у друзей ночевать остался… Всех обзвонила… Зачем сразу в морги, может… После больниц… А милиция… Только через трое суток… Найдется он… Гришиным звонила…
– Что стряслось, – подойдя к дверному проему, соединявшему зал с коридором, спросила Полина. Халат на ней распахнулся, чуть обнажив левую грудь.
Толя отмахнулся. Лицо его было напряженным, прорезанным морщинами. Он носком правой ноги стучал в стену.
– Последний раз видели в кабаке… Ма, да он в трезвяке! И туда звонила… Может, поступал, а сегодня с утра выписался… Не поступал… Что делать, что делать?! Занимайся своими делами и не волнуйся. Найдется! В запой ушел, как ушел, так и вернется! Успокойся, я говорю. Ладно. Ты должна мне звонить, нечего извиняться… Ма, держи меня в курсе… Возможно, приеду. Я постараюсь… Хватит извиняться, я же его сын. Я должен знать это… Сразу позвони… Перевод получила? Да… Это не большая сумма… Не надо, ма… У меня доход в несколько раз больше, поэтому я могу позволить высылать тебе такие деньги… Купи новую карточку и сразу звони, сразу! Пока, ма, не волнуйся. Все утрясется… Я тебя тоже люблю, Полина привет передает… Пока.