Перед глазами Андрианы ярко предстала неприличная, с её точки зрения, сцена, и она густо покраснела. Потом закашлялась и спросила:
– Что же сделала ваша подруга?
– Она сбегала в ванную комнату, схватила швабру и стала лупить их обоих почём зря. Пассия Дениса стала визжать и бегать голышом по комнате. Он тоже сначала растерялся, а потом всё-таки вырвал у Лили швабру и со зла переломил её пополам.
– Силён герой-любовник, – закатила глаза Андриана.
– Да, силушкой Дениса природа не обидела, а ума недодала. Короче, разошлись они. Денис пробовал просить у Лили прощения. Но она упёрлась рогом и Рогову, простите за каламбур, пришлось съехать к родителям.
– Думаю, что он был этому не рад.
– Ещё бы! – подтвердила догадку Андрианы Карлсоновны Анфиса Ильинична.
– И больше ваша подруга официально замуж не выходила?
– Нет, хотя сходилась близко ещё с несколькими мужчинами. Но она сама мне говорила, что ничего серьёзного она к ним не испытывает, просто спит ради здоровья.
– А что, это необходимо для сохранения здоровья? – не утерпев, спросила Андриана.
– Не знаю я, – пожала плечами Ласточкина.
– Ваша подруга отличается крепким здоровьем? – продолжила допытываться сыщица.
– Да как вам сказать, – задумалась клиента, – по-моему, время от времени простужается, как все, ну и прочие временные недомогания.
«А у меня вот без всяких кувырканий в постели с мужиками здоровье крепкое, – подумала Андриана, – дай бог всякому».
Проводив клиентку, Андриана задумалась, ещё раз пересмотрела сделанные со слов клиентки записи и решила, что попытается найти след всех четверых мужей Лилии Вадимовны Арефьевой. Надо же было с чего-то начинать. Можно было бы, конечно, покопаться в прошлом убитого любовника, но пока ей известна была только его фамилия. Следователь с ней и разговаривать не станет. До Лилии Вадимовны не дотянуться. Если только попробовать разузнать о нём что-то через адвоката Арефьевой. Она тут же потянулась к телефону и набрала номер клиентки.
– Алло? – откликнулась Анфиса Ильинична запыхавшимся голосом.
«Бедняжка, – посочувствовала ей мысленно Андриана и почувствовала укол совести, – женщина только домой добралась, а я её дёргаю». Но всё-таки проговорила:
– Извините меня, Анфиса Ильинична, я забыла спросить у вас про адвоката Лилии Вадимовны.
– Мы пока не наняли адвоката. А что, нужно? – встревожилась Ласточкина.
– Вообще-то да. Но если Лилии Вадимовне пока не предъявлены обвинения, то можно и обождать. Я просто хотела узнать адрес убитого, кто он, где живёт.
– Лиля не успела мне об этом сказать, – виновато призналась Ласточкина.
– Информацию можно получить через адвоката.
– Мне идти сейчас?
– Куда идти? – не сразу поняла Андриана.
– Нанимать адвоката.
– Нет, это не к спеху. У меня пока есть чем заняться. А потом я вам позвоню. До свиданья.
– До свиданья, – эхом отозвалась Анфиса Ильинична.
День медленно катился к закату, когда Андриана вспомнила, что ей пора заняться йогой. Она приготовилась смотреть на закат. Это было её любимое упражнение для улучшения зрения. Смотреть на солнце нужно было именно на закате и ровно столько, пока не начнут слезиться глаза. После чего сразу же отвернуться. Только она уселась поудобнее и устремила взгляд на заходящее малиново-красное солнце, как в замке повернулся ключ. Это, конечно же, был Артур! Тут и гадать было нечего, никому больше она не давала ключа от своей входной двери.
Кошки спрыгнули с дивана и сразу же устремились в прихожую. А Андриана решила, что посидит ещё немного неподвижно.
– Так, я опять не вовремя? – спросил Артур, вваливаясь на кухню с двумя, судя по всему, неподъёмными сумками.
– Просто я йогой занимаюсь, – ответила Андриана, довольная тем, что ей всё-таки удалось завершить упражнение.
– А почему не кверху попой? – делано озабоченно спросил он.
Андриана снизошла до ответа:
– Потому, что я делала упражнение для глаз! Смотрела на солнце.
– Как же, как же, помню, – добродушно прогудел он и процитировал Гёте: – «Взглянув на солнце и тотчас же закрыв глаза, мы удивимся тому, что оставшийся образ так мал».
«Начитанный мальчик», – подумала про себя Андриана, а вслух делано недовольно пробормотала:
– Вечно ты путаешь бабушку с мотоциклом.
– Что ты, – расплылся он в широкой улыбке, – я никогда не путаю свою легкомысленную бабушку с её достойным всякого уважения мотоциклом.
Андриана сначала хотела запустить в него тапочкой, но потом передумала и просто сделала вид, что обиделась.
– Чего молчишь? – спросил он, нарушив затянувшуюся паузу.
– Думаю.
– О чём?
– Я могла бы сказать, что о тебе, – отозвалась она язвительно.
– Так скажи, – великодушно разрешил он.
– Но это было бы неправдой.
– Ах, даже так? – усмехнулся Артур. – Тогда о чём же ты думаешь?
– О деле!
– Опять во что-то вляпалась, – констатировал он.
Андриану ужасно обижало, что Артур не относился серьёзно к её детективной работе, все расследования он называл вляпыванием и боялся только одного, как бы её в один прекрасный, по его же словам, день кто-нибудь не придушил бы. «Дед мне этого никогда не простит», – добавлял он делано сокрушённо.
– А тебе самому меня не жаль? – восклицала она.
– Ну, буду я ещё портить себе нервные клетки, – отвечал насмешливо этот бессердечный молодой человек, – ты же сама лезешь в геенну огненную. Так чего же мне тебя жалеть.
– Я не лезу в геенну! – топала Андриана своей маленькой ножкой. – Я работаю! Понятно тебе, работаю!
– Понятно, – ухмылялся он.
На этот раз Андриана тоже решила не тратить нервные клетки и ничего не стала ему говорить.
Артур открыл дверцу холодильника и заглянул внутрь.
– У тебя что, опять пустой холодильник? – спросил он недовольно.
– Тебя я не ждала, – парировала Андриана, – а у меня самой нет сегодня аппетита.
– Какой тут аппетит, если всё и так летит, – сыронизировал Артур. И ушёл в ванную мыть руки.
После чего он разгрузил сумки, накормил кошек, трущихся о его ноги и непрерывно заглядывающих в его глаза.
Андриана, глядя на эту идиллию, время от времени даже чувствовала приступ ревности. Хотя она никак не могла решить, кого к кому ревнует больше: Артура к Фрейе и Марусе или наоборот.
Вот и теперь она отвернулась и стала смотреть в окно. Но вскоре до её слуха донеслось шипение сковороды, а нос сам собой зашевелился, почуяв вкусный аромат жарящихся котлет. Ей стало совестно, она взяла нож и начала чистить картошку. Артур бросил на неё одобрительный взгляд, но вслух не произнёс ни словечка до самого ужина.
Глава 14
Предрассветные лучи поначалу казались прозрачными и сочились так мягко и плавно, словно кто-то невидимый перебирал шёлковые нити и постепенно окрашивал их в розовый цвет, плавно опуская в краску зари.
Андриана сама себе не могла бы ответить на вопрос, отчего она решила начать с бывших мужей Арефьевой и поговорить с каждым из них. На первый взгляд эта идея казалась не то чтобы странной, а даже нелепой. Никто из мужей Лилии Вадимовны не мог получить материальной выгоды, если она окажется в заключении. Но кто знает, может быть, развод с Арефьевой кому-то из этих мужчин настолько испортил жизнь, что он так и не смог простить ей нанесённой обиды и решил поквитаться с ней, несмотря на прошедшие годы.
Начинать, конечно, надо было с мужа под номером один. Им был Пётр Васильевич Додиков, детский врач. Подруга потерпевшей помнила, что в пору их молодости он работал педиатром в детской поликлинике. В какой именно, Анфиса Ильинична не знала или, скорее всего, знала, но теперь уже не помнила. Известно было также, что до брака с Лилией Вадимовной Пётр Васильевич жил вдвоём с матерью в однокомнатной квартире на улице Полевой. Местонахождение дома и расположение квартиры Ласточкина описала довольно подробно, так что Андриана не сомневалась, что без особого труда отыщет прежнее местожительство Петра Додикова. Вопрос в другом: отыщется ли в этом месте сам Пётр Васильевич Додиков.
Сразу после завтрака Андриана спустилась в гараж соседа, вывела свой мотоцикл и, оседлав его, помчалась в Старый город. Улица Полевая находилась недалеко от реки Волги и, доехав до неё, Андриана ощутила приятное дуновение свежего ветерка с реки. Она подумала о том, что если бы очень захотела, то тоже могла бы перебраться поближе к одной из набережных на Волге. Но она с детства жила на рабочей Безымянке и, как смеялась ее подруга Леокадия, оторвать от привычного места не попу, а душу Андриане было не под силу. Ну и что с того, что район этот находился, как говорили в народе, в яме, и пусть он наводнён заводами и, можно сказать, прямо из её окна виден дым, поднимающийся из двух труб? Всё равно она никуда не хотела переезжать, просто один раз в месяц меняла вату, уложенную между ещё советских рам. Короче, как говорил Александр Сергеевич, «Привычка свыше нам дана, Замена счастию она». Впрочем, сама Андриана считала себя счастливой, несмотря на то что так и не вышла замуж.
Старый угловой дом она нашла быстро. Подъездную дверь охранял домофон, и Андриане пришлось нажать на кнопку квартиры, но она позвонила не в ту, где предположительно проживали Додиковы, а на первый этаж.
– Кто там? – спросил старческий мужской голос.
Андриана ответила честно:
– Детектив.
– Мы полицию не вызывали, – ответил ей неведомый дед и отключился.
Андриана вздохнула и нажала кнопку следующей квартиры. Отозвался ребёнок:
– Кто это?
– Почта, – выдохнула Андриана.
– А вы письма принесли? – поинтересовалась неведомая девочка.
– Нет, только себя, – слетело с губ Андрианы.
– Хи-хи, – донеслось до её уха. Но тем не менее дверь открылась.
– Спасибо, – поблагодарила сыщица. Но трубку домофона уже положили.
«Ну и ладно, – подумала Андриана, – не зря говорят, что «спасибо» на хлеб не намажешь». Но сама она очень любила это слово.