Настал мой черед удивляться:
– А она-то какое отношение имеет к нашему разговору?
– Поверь, самое непосредственное. Ты не интересовалась, зачем мы привезли ее на остров?
Я удивленно уставилась на Селиверстова. Он определенно принимает меня за конченую кретинку.
– По-моему, это очевидно!
Мужчина выглядел озадаченным. Постепенно его шестеренки задвигались в нужном направлении, и до него наконец дошло, что именно я имею в виду.
– А, ты вон о чем, – шеф усмехнулся. – Да нет, все совсем не так. Сама подумай, зачем мне ехать в Тулу со своим самоваром? Просто мы не могли рисковать и делать ставку на одного человека. Идея с «первой любовью» была оригинальной, не спорю, но уж больно авантюрной. Конечно, мы решили подстраховаться. Степанов отыскал эффектную модель, из тех, мимо которых ни один мужик не пройдет, договорился с ней обо всем, и вот она на острове. Кстати, Наталья своей ролью наслаждалась и очень огорчилась, когда Карасик выбрал не ее. Еще бы! Такой удар по самолюбию.
Меня затошнило. Казалось, передо мной поставили тарелку с живыми тараканами и заставляют их есть. Так вот оно что! Они прилепили нам жетоны с номерками, выставили в начале трека и выстрелили из стартового пистолета. Лошадки понеслись, а господа преспокойно наблюдали, гадая, которая из гнедых первой придет к финишу. Победа осталась за мной. Вот только удовлетворения я почему-то не испытывала.
– А Наталья знала, что я тоже участвую в загоне?
– В чем ты участвуешь? – удивился собеседник.
– В загоне. А как еще это назвать?
Селиверстов, похоже, оскорбился.
– Во-первых, никто никого никуда не загонял, – чеканя слова, произнес он. – Ты добровольно согласилась на поставленные условия. За весьма щедрое, насколько я знаю, вознаграждение.
Интересно, о чем это он? О весьма туманных и нечетких обещаниях Степанова озолотить меня в случае успеха?
– А во‑вторых?
– А во‑вторых, выход есть всегда и у каждого человека. Ты вполне можешь отказаться, если затея тебе не по душе. Даже сейчас!
– Да неужели? Вот так просто? Столько усилий прахом, и я преспокойно выйду за эту дверь и отправлюсь в Москву?
– Именно так. Более того, я лично посажу тебя в самолет.
– Да нет, зачем же. Я только начала втягиваться в интересную жизнь российских миллионеров, – опершись о дверной косяк, я взирала на своего собеседника с иронией. – Разве можно упустить такую возможность? А вдруг Андрей и впрямь послан мне судьбой? Может, нам суждено быть вместе? Вы же умеете хранить секреты и не выдадите, если что, мою маленькую тайну?
Селиверстов криво усмехнулся:
– Это не в наших интересах. – И добавил, помолчав немного: – А ты быстро учишься.
– О, это еще не все мои способности! О многих вы даже и не догадываетесь. – Куда меня несет? Не иначе помутнение рассудка или аттракцион неслыханной храбрости. И уж совсем обнаглев, добавила: – И потом, грех жаловаться, с учителями крупно повезло. Каждый день обучения идет за три. Месяца.
– Спрашиваю последний раз: ты действительно хочешь пойти до конца? – Мужчина пристально посмотрел мне прямо в глаза, и меня вновь окатило горячей волной возбуждения. О визите на виллу Андрея в тот момент думать хотелось меньше всего.
– Несколько поздновато задаваться этим вопросом, не находишь? – Я совсем осмелела, перейдя с Селиверстовым на «ты», однако, поймав его удивленный взгляд, тут же исправилась: – Не находите?
Мужчина рассмеялся.
– Да ладно тебе, давай уж без лишних церемоний. Тем более что, хоть на брудершафт мы не пили, целоваться уже доводилось.
При воспоминании об этом щеки вновь вспыхнули – на этот раз от стыда. Если так дело дальше пойдет, в номере можно будет обходиться без электричества – света от меня уже вполне достаточно, чтобы книжку читать.
– Мы закончили или будут еще какие-то указания? – Может, и не самые емкие слова, но вполне подходящие, чтобы прекратить весь этот балаган. Если ему хочется развлекаться, пусть поищет себе другого шута с бубенчиками.
– Ты, похоже, меня гонишь? – Мужчина притворился огорченным, хотя было совершенно очевидно – этот субъект уйдет отсюда тогда, когда сочтет нужным.
– Не гоню, но тактично намекаю, что пора бы и честь знать. Мне завтра рано вставать, и вообще день предстоит насыщенный. Ты же не хочешь, чтобы я выглядела плохо и разочаровала Карасика? Еще, чего доброго, пыл угаснет, и придется мне махать ему платочком на берегу, как Пенелопа Одиссею.
– Да брось ты. Тебе ли об этом волноваться. – Селиверстов пристально на меня посмотрел. – Уверен, Андрюшу привлекает в тебе далеко не внешняя красота.
Я чуть не задохнулась от возмущения! Мало мне было унижений за сегодняшний вечер!
– Понимаю! Где уж нам уж. Мы только на сходстве с первой любовью и «выезжаем», а так не видать нам классных парней, как своих ушей.
– Ты что, обиделась? – Селиверстов выглядел искренне озадаченным. – И в мыслях не было тебя задеть. Напротив. – Однако ж странные у него представления о комплиментах. – Я, безусловно, нахожу тебя очень привлекательной, красивой девушкой, но в нашем с Карасиком мире этим никого не удивить. Красота продается и покупается, как и любой другой товар. И чем больше у тебя денег, тем более привлекательную женщину ты можешь себе позволить. Как бы цинично это ни звучало. А вот встретить интересную, умную и бескорыстную здесь практически невозможно.
Ой, бедненькие. Еле сдерживаю слезы от сочувствия! Прям прижала бы к груди и рыдала от жалости.
– А вы бы попробовали в другом месте поискать. Или по статусу не положено подбирать девушек с улицы? – Удержаться от ехидной реплики оказалось выше моих сил.
И снова игнор. И вновь никакой реакции на мое замечание. Четко проговаривая слова, будто пытаясь объяснить ребенку очевидные вещи, Селиверстов ответил:
– Ты провела с Андреем довольно много времени. Как думаешь, у него есть время заниматься поисками настоящей любви?
– Ой, да ладно. Вот только не нужно банальных разговоров в стиле «богатые тоже плачут». Ты еще расскажи мне о том, что с удовольствием бы поменялся местами с каким-нибудь простым парнем, счастливым отцом троих детей, выплачивающим кредит за нехитрую машину отечественного производства и испытывающим необычайную радость от семейных поездок на дачу с ящиком рассады в багажнике.
Селиверстов громко расхохотался и развел руками:
– Нет, такая картина счастливой семейной жизни, какую ты нарисовала, вряд ли меня привлечет. Да и вообще я не из тех, кто сетует на судьбу и гадает, что было бы, если бы да кабы. И все же порой мелькает, не скрою, зависть к моему шоферу, который после трудового дня приходит домой и может расслабиться, отключиться от забот и хлопот в семейном кругу. Но, если ты спросишь, хотел бы я оказаться на его месте, ответ будет однозначно отрицательным. Я вообще не об этом. Разумеется, нас окружает множество нормальных женщин немодельного типа, – Селиверстов улыбнулся, – просто все они так или иначе от нас зависят. Как ни крути, а это накладывает отпечаток на отношения. Ни мы их не воспринимаем как женщин, ни они нас как мужчин. Ты же вот тоже поначалу скованно чувствовала себя в моем обществе. Разве нет?
– Да и сейчас мне не удалось до конца расслабиться, – я даже сумела улыбнуться.
– Не скажи… Перемены в твоем поведении налицо. Появилась в тебе какая-то уверенность, граничащая порой с дерзостью. Поверь, мужчинам это очень нравится. Особенно вкупе с умом и шармом. Тебе же не занимать ни того, ни другого.
Хм. Кажется, я начала утрачивать смысл беседы. Конечно, мне было лестно слушать все это, но я откровенно не понимала, к чему этот разговор? Селиверстов ведь не из тех, кто тратит время на пустой треп. Какую-то цель он наверняка преследовал. Чтобы не гадать понапрасну, я решила спросить напрямик:
– Александр Константинович, к чему вы мне все это говорите?
Мужчина поморщился.
– Мы же вроде договорились перейти на «ты», – произнес он. – А зачем я все это тебе говорю, я и сам не знаю. Наверное, для того, чтобы ты наконец-то узнала себе цену. Ты интересная женщина и вполне можешь очаровать любого мужчину, даже самого успешного и искушенного. Поэтому не стоит хвататься за первый подвернувшийся вариант. Как знать, возможно, в твоей жизни будут и другие, более интересные предложения.
Я решила не доставлять Селиверстову удовольствия, сообщая, что продолжать отношения с Карасиком в мои планы не входит. Поэтому заявила уклончиво:
– Сердцу ведь не прикажешь.
– Ах, вон оно как! – Лицо Селиверстова окаменело. – Значит, уже все так далеко зашло. Ну, тогда, конечно.
Он решительно поднялся и направился к двери. Но потом, как будто что-то вспомнив, замер на пороге. Впервые за вечер самообладание его покинуло, и он нерешительно топтался у дверей. Затем, словно решившись на что-то, вернулся.
– Послушай, ты вольна поступать так, как тебе вздумается. И все же я несу некоторую ответственность за… – удивительно, но Селиверстов волновался! Оказывается, этот человек способен потерять самообладание, – за то, что… – он никак не мог подобрать нужные слова, – за происходящее, – ему наконец удалось закончить фразу. – Поэтому, если вдруг ты не захочешь, чтобы вы с Андреем… – да что это с ним – мямлит, как первоклашка, не выучивший домашнее задание. – В общем, вот, – он достал из кармана небольшой флакон и протянул его мне.
– Что это? – Удивление мое было неподдельным и искренним.
– Препарат, снижающий половую активность. У мужчин, – добавил он, заметив отразившееся на лице недоумение.
– ???
– Не бойся, – Селиверстов усмехнулся, – не навсегда. Но время с помощью этих таблеток тебе удастся выиграть. Одной пилюли будет достаточно, чтобы превратить самого пылкого любовника в кроткую овечку. Побочных эффектов не выявлено, даже аллергии не вызовет. И вообще через пару дней все придет в норму. Зато это предоставит отсрочку на случай, если она тебе понадобится. Не захочешь, можешь не использовать.