Оглядевшись в поисках пульта, Том увидел на ковре пустой стакан из-под бренди. Значит, он заснул. Сколько же сейчас времени?
Часы показывали десять минут пятого. Быть не может! Том посмотрел на свои часы. 4.09.
Мотоциклы неслись по дороге, в которой он узнал силверстоунскую. Том был там на корпоративном празднике пару лет назад и несколько раз на состязаниях Гран-при Британии. Мотоциклы притормаживали, въезжая в рощу. Найдя пульт, он выключил телевизор и медленно поднялся, чувствуя ломоту во всем теле.
Почему Келли не разбудила его, когда вернулась? Том отнес стакан в кухню и с трудом заставил себя одолеть лестницу. Идя по площадке на цыпочках, чтобы никого не разбудить — хотя мотогонки, вероятно, уже это сделали, — он открыл дверь спальни и сразу почувствовал неладное.
Портьеры были раздвинуты, и серый предрассветный свет демонстрировал пустую кровать.
Келли не было.
Когда одному из детей снился дурной сон, Келли иногда ложилась рядом на несколько часов. Думая, что она поступила так и сейчас, Том заглянул в обе детские, но жены не оказалось ни в одной из них.
Обругав себя за тупость, он сбежал вниз, открыл входную дверь и уставился на автомобильный навес. Под ним было пусто.
Для большей уверенности Том вышел на тротуар и огляделся на случай, если Келли припарковала «ауди» на улице и заснула в кабине. Но нигде не было никаких признаков машины.
Том снова посмотрел на часы, пытаясь определить, когда он заснул. В котором часу Келли повезла Мэнди домой? Было около половины второго. Два с половиной часа назад. Столько времени на поездку в две мили туда и обратно?
Внутри закрутился ледяной водоворот страха. Может, с ней произошел несчастный случай? Но если так, разве ему не позвонили бы из полиции?
Или Келли снова отключилась где-то в темноте, думая о своем? Но ведь она должна была понимать, что он будет волноваться.
Впрочем, частью проблемы Келли было то, что она иногда совершала абсолютно иррациональные поступки, не думая о последствиях. Разумеется, сознательно Келли никогда бы не подвергла опасности детей, но она зачастую просто об этом не задумывалась. Например, однажды она заказала по компьютеру недельную путевку в пансионат как раз на то время, когда он собирался в Германию на ярмарку. Келли не подумала о том, что будет с детьми.
Была еще пара случаев, когда Келли просто исчезала — один раз на целый день, а другой — более чем на сутки. Оба раза Том был в отчаянии, обзванивал все больницы на юге Англии и даже подозревал, что жена сбежала к любовнику. Но Келли появлялась, очевидно сознавая, что ему приходилось брать выходной день, чтобы присматривать за детьми, и объясняя, что ей внезапно понадобилось «пространство».
Том вспомнил, как подобное настроение нашло на нее в машине у дома. Неужели сейчас происходит то же самое?
Взяв в спальне беспроводной телефон, он набрал номер ее мобильника, но услышал его сигнал внизу и отключил связь. Она оставила мобильник дома.
Том сел на кровать и задумался. Он очень любил Келли, несмотря на ее выходки. Конечно, у них случались разногласия, но вместе им было вполне комфортно. Ему нравилось наблюдать за ней этим вечером во время обеда. Келли, как и он, оказалась в этом гадючьем гнезде, где все чужое, но не склонила голову, охотно приняла вызов и беседовала со своими соседями за столом о муже и его бизнесе.
Том подумал о нотках зависти в голосе жены, когда он спросил ее, хотелось бы ей жить в таком большом доме, как у Ангелидисов.
«Почему бы и нет — со столькими слугами? Когда-нибудь у нас будет такой дом. Я верю в тебя».
Ему еще не хватило смелости сообщить ей, что им, вероятно, скоро придется продать этот дом и обзавестись жилищем поскромнее. Он не знал, как это сделать, не хотел видеть боль, которую причинят его слова, а более всего не хотел выглядеть перед женой неудачником.
«Господи, где же ты, дорогая?»
Том начал ходить взад-вперед. Может быть, позвонить родителям Мэнди Моррисон и спросить, привезла ли Келли ее домой? Но если бы девушка не вернулась, они бы наверняка позвонили сами.
Не раздеваясь, Том лег на кровать, прислушиваясь, не раздастся ли на улице звук мотора, но слышал лишь раннее пение птиц. Через несколько минут, несмотря на раннее время, он все-таки позвонил Моррисонам. Сонный отец Мэнди заверил его, что дочь доставили домой примерно без четверти два.
Поблагодарив его, Том позвонил в справочную и спросил номер Королевской больницы Суссекса. Усталый женский голос в отделении неотложной помощи сообщил, что за последние несколько часов к ним не поступала женщина по имени Келли.
Узнав в справочной номер суссекской полиции, он позвонил туда. Ему ответили, что у них нет сведений о дорожно-транспортном происшествии с участием его жены или их машины.
Том не знал, что делать.
43
Это было только второе ночное дежурство Уэнди Солтер. Будучи женщиной-констеблем на испытательном сроке после окончания три недели назад полицейского колледжа в Эшфорде, графство Кент, она должна была отслужить почти два года, прежде чем стать полноправным полицейским, как ее коллега. Констебль Фил Тейлор, которому не хватало нескольких недель до тридцати семи лет, быстро вел полицейскую «вектру», включив мигалку, но в сирене на пустой дороге не было надобности.
Они находились менее чем в миле от главного управления уголовной полиции — Суссекс-Хаус, проехав поперек почти весь Брайтон и Хоув за две минуты, после того как получили срочный вызов и едва успели разобраться с пьяным спором из-за счета в ночном клубе «Искейп» на брайтонском побережье, перешедшем в драку.
Поездка через город на максимальной скорости возбуждала Уэнди. Многие полицейские чувствовали то же самое. Выражение лица Тейлора свидетельствовало, что он принадлежит к их числу.
Было четверть пятого утра, и Уэнди, глядя в ветровое стекло, видела серые полосы рассвета на черном балдахине ночного неба. Испуганный кролик мелькнул в свете фар и исчез под капотом. Уэнди со страхом ожидала толчка, но его, к счастью, не последовало.
— Чертов камикадзе! — обругал кролика Фил Тейлор.
— Я думала, ты его не заметил.
— Я читал, что какой-то тип в Америке опубликовал книгу о том, как лучше всего давить попадающихся на дороге.
— Такое могло быть только в Америке. — Уэнди никогда не была там, и ее представления об этой стране складывались под влиянием калифорнийских безумств, о которых она читала или которые видела по телевизору при деятельном участии Майкла Мура[24].
Справа от них тянулся лес, а слева уходил вниз крутой склон — прямо к огням Брайтона и Хоува. Повернув направо, они увидели впереди багровое сияние.
На момент Уэнди подумала, что это восход солнца, но вспомнила, что они едут почти прямиком на запад. Сияние становилось все ярче, а потом она почувствовала едкий запах горелой краски, резины и винила.
Тейлор затормозил на коротком расстоянии от горящего автомобиля, который находился на гудронированной стоянке в красивом месте с великолепной панорамой. Но все, что могла видеть констебль Уэнди Солтер, отстегнув ремень и выйдя из машины, был густой удушливый дым, который сильный ветер направлял ей в лицо, заставляя слезиться глаза. Она отвернулась и закашлялась, а потом побежала вместе с коллегой к горящему автомобилю, пока их не остановил жар.
Вдалеке послышался вой сирены. Вероятно, пожарная команда, подумала Уэнди. Запах стал невыносимым, а огонь бушевал подобно адскому пламени.
Большинство оконных стекол уже выгорело, и Уэнди с облегчением увидела, что машина пуста. Это был универсал, и, подойдя спереди, она узнала решетку радиатора.
— «Ауди»! — крикнула Уэнди Тейлору.
— Судя по решетке, недавняя модель.
— Знаю. Новая «А-4».
Тейлор одобрительно посмотрел на нее.
— Небось помешана на автомобилях?
— Не настолько, как тот, кто это сделал, — отозвалась она.
— Наверняка мальчишки. Чертовы ублюдки! Угнали чью-то новую тачку, а потом подожгли. Больше некому.
44
В воскресенье утром Рой Грейс проснулся в половине седьмого от звона будильника, с пересохшим ртом и жуткой головной болью. Две капсулы парацетамола, которые он принял в пять утра с пинтой воды, произвели примерно такой же эффект, как первая пара несколькими часами ранее, то есть практически нулевой.
Грейс нажал кнопку, заставив звонок временно умолкнуть, но его сменило громкое чириканье птицы за окном, назойливое, как застрявший компакт-диск. Свет проникал сквозь широкую щель в занавесях, которые он толком не задернул.
«Сколько же я выпил вчера вечером?»
С трудом собравшись с мыслями, Грейс потянулся к мобильнику. Но сообщений от Клио не было.
Их едва ли следовало ожидать, так как она, вероятно, еще крепко спала, но в тот момент логика не была его сильной стороной, учитывая стук в голове, чертову птицу за окном и сознание того, что ему предстоит тяжелый рабочий день.
Грейс закрыл глаза, вспоминая. Боже, как прекрасна была Клио! Он подумал об их долгом поцелуе в такси, пытаясь сообразить, кто был инициатором. Вроде бы первый шаг сделала она.
Им овладело мучительное желание видеть ее, говорить с ней. Внезапно ему показалось, что он ощущает ее запах. Грейс поднес руку к носу. Да! Должно быть, аромат сохранился с тех пор, как он сидел в такси, обнимая ее. Грейс долго держал запястье около носа, вдыхая мускусный запах и чувствуя, как в его сердце шевелится то, что он считал давно умершим.
Потом он ощутил угрызения совести — Сэнди! — но выбросил их из головы, решив не позволять им портить этот момент.
Грейс снова посмотрел на часы — его мозг нехотя начинал функционировать. В половине девятого инструктаж. Потом он вспомнил, что должен забрать машину.
Если он встанет сейчас, то как раз успеет добежать до подземного паркинга, где оставил «альфу» вчера вечером. Свежий воздух прочистил бы голову, но тело утверждало, что нуждается не в пробежке, а еще в восьми часах сна. Грейс плотно зажмурил глаза, пытаясь таким образом раздавить пронизывающую боль в голове, игнорировать нахальную птицу, которую охотно бы застрелил, и позволить себе еще немного сладостных мыслей о Клио Мори.