В этом парке произрастало множество деревьев и кустарников, названия которых журналист долго учился произносить, например секвойядендрон гигантский. Алеппская и итальянская сосны восхищали своей серебристой хвоей. Греческая пихта, атласский, гималайский и ливанский кедры, аризонский крупноплодный кипарис, пронзающий небо своей острой верхушкой, пальмы, магнолии, платаны источали умопомрачительные ароматы, от которых по жилам разливалась бодрость и, как по мановению волшебной палочки, исчезала головная боль. Таксист, притормозивший у ворот, с удовольствием вдохнул волшебный воздух:
— Завидую тебе! Отдыхать тут — значит потратить кучу денег.
Александр кивнул:
— Это ты верно заметил. Ну, прощай.
— Счастливо отдохнуть.
Пименов уверенно направился к закрытым воротам, но охранник преградил ему путь:
— Ваш пропуск.
— Я представитель прессы. Меня пригласили люди, чьи фамилии я не имею права называть, пока они сами не захотят этого. — Саша сунул парню под нос журналистское удостоверение.
Тот внимательно изучал документ:
— Зачем это им понадобился газетчик? Ладно, проходи.
Пименов быстро пошел по асфальтированной дорожке к средней части парка «Парадиз». Это было романтическое место с живописно расположенным каскадом из шести искусственных озер. Беседка, увитая толстыми лозами винограда, примостилась возле среднего озера и спасала отдыхавших от солнечных лучей. Именно там должен был ждать его Глеб, и журналист издали увидел его фигуру. Глеб стоял опершись на перила.
— Глеб! — тихонько позвал Саша.
Иванчиков не пошевелился. Неужели он заснул? Что ж, вполне возможно. Вероятно, его возбуждение было вызвано некоторой долей алкоголя. «Ничего, сейчас мы его разбудим». Пименов по ступенькам поднялся к беседке и вошел внутрь. Света было вполне достаточно, глаза уже привыкли к полумраку, и молодой человек шагнул к неподвижной фигуре.
— Глеб! Проснись!
Бывший муж Вандышевой не шелохнулся. Александр дернул его за плечо и с ужасом отпрянул. Иванчиков, застывший в неудобной позе, упал на выложенный плиткой пол и пустыми глазами уставился на журналиста. Пименов с ужасом увидел полосу засохшей крови на лице неудачливого супруга и пулевое отверстие посреди лба. Глеб, к сожалению, Саше уже не поможет. Кто-то убил его, навсегда закрыв парню рот. Журналист провел рукой по вспотевшим волосам. Впервые за долгие годы ему хотелось плакать.
Быстрым шагом идя обратно к воротам, Александр мучительно соображал: что надо сделать в такой ситуации? Охранник его наверняка запомнил, впрочем, об этом нечего было и гадать. Саша сам тыкал парню под нос свое журналистское удостоверение! У сторожей в таких местах обычно профессиональная память на лица. Внезапно обессилев, Пименов опустился на скамейку, стоявшую в аллее. Он уже не замечал всей красоты парка, не слышал пения птиц в этот предрассветный час. Внезапно его осенило. Надо позвонить Истомину и все ему рассказать! Кажется, Иван никогда не верил в то, что Александр способен совершить преступление. Если же майор решит иначе, никакая сила не вытащит журналиста из этого ада. Дрожащими пальцами он набрал номер. Истомин откликнулся сразу, как будто ждал звонка.
— Александр?! Ты где? Ты жив? — В его голосе послышалась искренняя радость, и Пименов облегченно вздохнул.
— Если ты мне не поможешь, лучше приезжай и арестуй меня! — заявил он.
— Вот как? — Иван немного помолчал. — Что случилось? Я уже стал беспокоиться, что ты не выходишь на связь.
— Мой рассказ тебя вряд ли обрадует.
— Ну, давай послушаем.
И Пименов выложил следователю все.
— Как ты понял, я сейчас в санатории, в ста шагах от трупа Иванчикова, — уточнил он.
Майор тяжело вздохнул:
— Да, неприятная ситуация…
— И я так считаю, — Александр нервно сглотнул. — Но, видишь ли, я уверен: мне нужно не так уж много времени, чтобы выйти на преступника. Он занервничал и стал лихорадочно заметать следы! Послушай, дай мне несколько дней, окажи посильную помощь, а уже потом — сажай. В одиночку мне не справиться! Ну, как?
Истомин с минуту нервно дышал в трубку:
— Ладно, твоя взяла. Я никогда не верил, что ты причастен к этому убийству. На кой черт тебе сдался этот адвокат, которого ты и знать не знал? Однако, сам понимаешь, наш полковник… Впрочем, есть и хорошие новости. Мои опера думают так же, как и я. Сколько тебе нужно времени, как ты считаешь?
— За три дня управлюсь, — неуверенно процедил Пименов.
— Бери неделю, — проговорил Иван. — Полковнику мы скажем, что тебя нет в городе. Мои ребята не станут тебя искать. А какая помощь требуется?
— Я уже догадался: Ланового убили не клиенты со стороны обвинения. Они понимали: стоило им заплатить больше, и Виктор отошел бы от дел. Он просто занимался своей работой — и все. Скорее всего случилось это из-за его давних криминальных связей. Мне нужно, чтобы ты поднял материалы по наркотикам. И покопайся в деталях биографии адвоката. Возможно, и там мы найдем что-нибудь интересное.
Истомин усмехнулся:
— А ты попал в точку! Нам дали ориентировку на девушку-курьера, которая сейчас следует поездом из Одессы в Симферополь. Наши ребята уже готовят для нее встречу. Возможно, от нее нам удастся узнать о дилерах и главном поставщике наркоты.
— Держи меня в курсе, — откликнулся журналист.
— И ты тоже больше не теряйся.
— А как же быть с трупом? — помрачнел Пименов. — И потом, охранник меня запомнил.
Иван улыбнулся:
— Все очень просто. Ты сейчас подойдешь к нему и скажешь, что наткнулся на тело, уже вызвал милицию и сейчас сюда едет майор Истомин. В случае чего еще раз набери мой номер или пусть он сам позвонит по городскому телефону. Тебя никто не задержит, пока я этого не захочу, — он рассмеялся.
— Спасибо, друг! — с чувством проговорил журналист.
Парень в камуфляже, добросовестно охранявший подступы к санаторию, в предрассветных сумерках казался еще мощнее. Он окинул Пименова недобрым взглядом:
— Уже уходите?
— Я обнаружил в беседке вашего райского уголка труп! — процедил Александр. — И уже вызвал милицию. Майор Истомин — мой хороший знакомый. Они уже едут сюда.
Широкое лицо парня побледнело:
— Труп на территории?!
— Вот именно.
— Мужчина или женщина?
— Мужчина, причем довольно молодой.
Охранник сплюнул:
— Напиваются, а потом падают в воду. Как они мне осточертели!
— Ошибаетесь, — любезно объяснил ему Пименов. — Этот, если и был слегка подшофе, уж в воду-то прыгать не собирался точно. Кто-то пустил ему пулю в лоб!
Теперь сторож побагровел:
— Огнестрел?!
— Именно так.
Парень сжал кулачищи:
— Но я ничего не слышал… Звук выстрела донесся бы до меня!
— Вероятно, преступник использовал глушитель.
Парень сник, словно сдулся:
— Да, наверное… А что же делать мне?
— Ждать следователя. — Пименов похлопал его по плечу. — Он очень толковый человек. Думаю, вас не ждет слишком суровое наказание. Этот молодой человек пострадал, потому что сунул нос в одно опасное дело. Его все равно бы достали. Это во-первых, а во-вторых, неужели на территорию можно проникнуть только через ворота?
Охранник замотал головой:
— Со стороны моря сколько угодно проходов.
— Вот видите… Ну, мне пора. Возможно, позже я появлюсь, чтобы собрать материал для статьи.
Охранник настолько растерялся, что даже не подумал проверять слова Пименова.
— Да, идите…
— Желаю удачи.
И вскоре такси везло журналиста обратно в Южноморск. Оказавшись в квартире, он залпом выпил кружку холодного чая и завалился спать. Теперь на душе у него было более или менее спокойно.
Пыльный поезд из Одессы, мерно стуча колесами, подходил к вокзалу. Худенькая темноволосая девушка стала вытаскивать спрятанные под нижней полкой тяжелые сумки. Сосед по купе с жалостью посмотрел на багаж:
— Вас кто-то встречает?
Она испуганно покосилась на мужчину:
— Никто.
— И как же вы дотащите весь груз?
— Возьму такси. — Девушка отвернулась, давая попутчику понять: разговор закончен.
Но он не отставал:
— Челночите?
Она выдавила на губы улыбку:
— Приходится. Я студентка, а стипендия — сами знаете…
— Да, конечно… Давайте я помогу вам выставить сумки в коридор.
Девушка нервно дернулась:
— Нет! Я сама.
Мужчина расхохотался:
— Да у вас там что, золото-бриллианты?
Она не ответила. Поезд уже тормозил. Как только он остановился, в вагон вбежали несколько молодых людей с овчаркой.
Сосед девушки нахмурил брови:
— Это еще кто такие?
Ему пришлось еще больше удивиться, когда собака бросилась к их купе, обнюхала багаж девушки и громко залаяла.
— Молодец, Марс! — потрепал его по загривку один из милиционеров. — Гражданка! Что у вас в сумках?
Девушка съежилась:
— Я еду из Одессы. Там вещи на продажу… Я торгую на рынке.
— Вот сейчас мы и посмотрим, чем вы торгуете.
Она пыталась запротестовать:
— Вы не имеете права!
Парни вытащили корочки:
— Имеем. И здесь мы именно ради вас. Открывайте свою поклажу!
Милиционерам повезло. Дрожащими руками девушка потянула за молнию, и перед их глазами оказались аккуратно уложенные пакетики.
— Вот отчаянная! — заметил один из парней. — Даже не попыталась спрятать наркотики.
— Видимо, надеялась, что у такой милашки груз не вызовет подозрений, — отозвался его напарник и взял один пакетик. — Смотри-ка, на нем знаки. Знаешь, что они обозначают?
Приятель поднес к глазам другой пакет:
— Золотая печать и арабская вязь — знак высокого качества.
Оба подхватили сумки и подмигнули третьему, который ловко защелкнул наручники на запястьях задержанной.
Иван Истомин, попросивший своего коллегу из отдела по борьбе с наркотиками первым побеседовать с преступницей, с удивлением смотрел на девушку-наркокурьера. Довольно симпатичная шатенка, с правильными чертами лица и ямочками на щеках. На его столе лежал студенческий билет арестованной, поведавший, что она, Елена Анатольевна Комкова, учится в университете на физическом факультете. У следователя всегда было туго с точными науками. К тем же, кто в них разбирался, он испытывал уважение. Однако эта девушка подобного чувства отнюдь не вызывала. Иван молчал, зная по опыту, что она сама начнет говорить, знал он также и о том, как и о чем именно она поведет речь.