Андрею казалось, что он почти нащупал объяснение тому, что произошло в тот июньский день на даче господина Дубова, но ему не хватало доказательств. Ещё несколько дней — и он их раздобудет.
В кабинете царил идеальный порядок, так как сыщик, отдавая квартиру на растерзание любопытной козявке, предусмотрительно забаррикадировал вход в эту комнату.
Андрей положил перед собой лист чистой бумаги, взял авторучку. Пока товарищ дрыхнет непробудным сном, майор накидает несколько схем и таблиц, систематизирует мысли, чтобы потом, когда сонная тетеря соизволит явиться на завтрак, оглушить коллегу лавиной догадок и озарений.
Андрей повертел ручку в пальцах, рассматривая корпоративный сувенир из Лондона, подаренный ему Петей. Тяжёлая красно-белая авторучка с логотипом английской звукозаписывающей компании и адресом её офиса.
Майор вслух прочитал адрес, подражая произношению диктора ВВС, потом на секунду задумался, что-то припоминая. Он придвинул к себе пачку страниц, упакованных в прозрачный файл. Это были черновики, в прошлом месяце оставленные Лизой в его квартире. С одной стороны страницы были исписаны стремительным Лизиным почерком, а на обороте располагался печатный текст — какой-то английский договор. Тогда, в июле, сыщик педантично собрал бумажки, забытые соседкой на диване, и сунул их в файл. Так они и пролежали несколько недель на краю рабочего стола.
Сейчас Андрей придвинул их к себе и приложил авторучку к верхней странице. Адрес, отпечатанный на пластмассовом боку ручки, и адрес, указанный в реквизитах английского договора, совпадали…
— Ну, надо же, — удивлённо пробормотал сыщик. —
Вот это фокус! Обалдеть. И что это значит?
Он вынул бумаги из файла, разложил их на столе печатным текстом вверх.
Мысленно поблагодарив родителей за то, что в детстве они заставили его выучить английский, майор принялся за чтение.
— Вы жадный! — возмутилась Лиза. — Жадный!
Переводчица устроила конкурс на место прораба и каждого нового кандидата упрекала в алчности.
Мужчины не обижались. Кто-то разводил руками — «мы не виноваты, время такое, нам за спасибо работать нет смысла», кто-то выкладывал калькуляцию, утверждая, что цены не завышены.
Больше всего Лиза бесилась, если прораб мечтательно заводил песню о недавно сделанном ремонте в каком-то коттедже, где «хозяева не поскупились и выложили на отделку три миллиона». Какое ей дело до коттеджей и их владельцев-миллионеров! Да вся её квартира не стоит трёх миллионов!
Запросы строителей казались Лизе непомерными. Она была готова биться за каждый рубль, заработанный бессонными ночами у компьютера.
Новый бригадир, молодой мужчина лет тридцати, назвал более-менее приемлемую цифру. Было видно, что он колеблется и даже, вероятно, пренебрегает своими принципами, соглашаясь на демпинг, но уж больно ему понравилась заказчица.
А упрямая девица хотела скостить ещё треть суммы.
— Вы жадный, — повторила она. — Имейте совесть.
— Но это невозможно! — замотал головой мужчина. — А что я рабочим заплачу?
— Вы же потом мне ещё пятьдесят дополнительных счетов выкатите — на то не хватило, на это не хватило… Знаю я вас, мастеров!
Так как это был первый капитальный ремонт, затеянный Лизой, стоило только удивляться её глубокому проникновению в специфическую психологию строителей.
— А я ужасно стеснена в средствах.
— Так не делайте ремонт!
— Но я хочу! Я купила эту квартиру и знаю, что из неё можно сделать конфетку.
— Безусловно. Если вложить достаточно денег.
— Денег мало.
— Опять двадцать пять! — закатил глаза бригадир. — Знаете, если девушка с вашей внешностью стеснена в средствах, то она или слишком умная, или круглая дура.
Лиза поняла, что вариант «слишком умная» он добавил из вежливости, чтобы не выглядеть хамом. А на самом деле парень считает её полной идиоткой — за то, что она не использует капитал, данный природой.
— И к какой категории вы отнесёте меня? — усмехнулась Лиза. Она тряхнула головой, позволяя тяжёлым блестящим волосам рассыпаться по плечам, и выпятила бюст, сорвавший за период своего существования не одну сотню комплиментов.
— К первой, — быстро ответил молодой мужчина и нервно сглотнул.
Сама Лиза прекрасно понимала, что она — не то и не это, а промежуточный вариант. В некоторых областях — шахматы, иностранные языки — ей не было равных. Но когда речь шла о человеческих отношениях, она путалась и вязла. Не умела выгадывать, планировать или подстраиваться.
Позавчера, например, умудрилась поссориться с директором перевод-бюро Ольгой Ивановной. Даже глупая курица, за всю жизнь не сыгравшая ни одной шахматной партии, объяснила бы, что ругаться с начальницей недальновидно. Ольга Ивановна берегла ценный кадр, поэтому часто выписывала Лизе премию или оплачивала перевод в двойном размере, а в трудные времена даже подкармливала обедами. Более ловкая девица давно бы затесалась в близкие подруги к хозяйке бизнеса. Но Лиза сохраняла дистанцию. Позавчера, вот, ещё и поругалась…
Лиза глубоко вздохнула и посмотрела на бригадира:
— Ну, так что с моим «ремонтом под ключ»?
— Давайте попробуем где-то ужаться, — предложил парень. Он бросил взгляд на листы бумаги, разложенные Лизой на столе. Там красовалась подробная таблица расходов — всё было подсчитано до копейки, миллиметра и грамма. — Например, ламинат. Можно ведь и тридцать первый класс положить, а не тридцать третий. Я вам, кстати, дешевле куплю, чем вы тут написали, у меня точка на строительном рынке.
— Впарите брак какой-нибудь! — с желчностью старушки, придирчиво выбирающей на рынке помидоры, заявила Лиза.
— Да ладно вам.
Глава 26Страшная новость
Два дня спустя в коридоре здания, где располагался Следственный комитет, Андрей столкнулся со следователем Кудряшовым. Вадим попытался проскочить мимо, придав лицу отсутствующее выражение, но майор схватил его за локоть и поздоровался.
— А, привет, привет. Извини, тороплюсь, не заметил, — объяснил следователь, останавливаясь.
Безусловно, заметить майора, едва ли не шлагбаумом перегородившего Вадиму путь, было непросто. Андрей внимательно посмотрел прямо в лицо следователя и прочитал в его чистом взоре, что коллега не жаждет общения. Видимо, считает Андрея назойливой мухой или же боится вновь попасть под град неудобных вопросов.
Но сегодня майор вовсе не собирался донимать следователя, он заехал в комитет по другому делу. А Кудряшова придержал за локоть лишь для того, чтобы уберечь молодого человека от бестактного поведения, которое, несомненно, обернётся для Вадима бессонной ночью. Будет потом парень в отчаянии кусать подушку и корить себя: какой же я грубиян, проскочил мимо товарища майора и даже не поздоровался!
Вадим помолчал секунду, потом любопытство взяло верх.
— Дельце-то всё мурыжишь, — недовольно сказал он. — Разобраться хочешь, да? А там всё чисто. Господин Дубов, между прочим, начальству телефон обрывает, ругается, почему мы не оставим детишек в покое. Ты ищешь чёрную кошку в тёмной комнате, а её там нет.
— Пусть ругается, — меланхолично произнёс Андрей. — А чёрную кошку я почти нашёл.
— Да неужели? Шутишь.
— Практически поймал её за хвост, — усмехнулся Андрей. — До свидания, Вадим, рад был повидаться.
— Подожди, ты хочешь сказать…
— Извини, я тоже тороплюсь.
Мастерски напустив туману и оставив коллегу теряться в догадках, коварный майор удалился.
— Здравствуйте, Андрей Николаевич!
— Здравствуйте, Полина!
Они договорились встретиться после полудня, и сейчас автомобиль Полины юркнул под бок к машине майора. Выйдя на тротуар, автовладельцы обменялись приветствиями.
— Что это у вас? — Андрей указал на пластиковую папку большого формата в руках девушки.
— Портфолио! — с гордостью объявила Полина.
— Вы не хотите оставить его в машине?
— Вы что?! — испугалась девушка. — А если украдут?! Это самое дорогое, что у меня есть!
— А! — хлопнул себя по лбу сыщик. — Ваш знаменитый дизайн-проект! Слышал, вы говорили о нём, когда я заезжал в лофт к Егору пару дней назад.
— Понятно. Хотите взглянуть?
— Конечно! — с готовностью согласился Андрей. Он смотрел на прелестную дизайнершу сверху вниз, она едва доставала ему до плеча. — Вы выглядите очаровательно, вам очень идёт это платье. Что это за цвет? Аквамарин? Очень красиво.
— Вы прямо как Александр Васильев, — засмеялась Полина.
— Кто это?
— Историк моды. Ведёт на телевидении передачи про моду. И всегда делает дамам изысканные комплименты. А женщины буквально тают от его слов.
— Я, конечно, не историк моды, и мои комплименты вряд ли отличаются изысканностью, но они искренни.
— Спасибо. Я не думала, что с вами будет так легко разговаривать. Боялась, что вы станете буравить меня злым взглядом и подозревать в убийстве.
— Да уж, это я умею, — согласился майор. — Хлебом не корми. Где мы с вами приземлимся? Давайте зайдём вот в это заведение.
Андрей кивнул в сторону какого-то кафе, и минуту спустя спутники очутились в сумрачном и прохладном зале. Занят был только один столик, официантки скучали, бармен полировал фужеры, подставляя их под струю пара из кофейного аппарата, а затем натирая салфеткой. Загадочная немноголюдность заведения объяснялась просто — стоило только взглянуть на цены в меню.
— Капучино — триста рублей?! — изумилась Полина. — Апельсиновый фрэш — пятьсот рублей?! Да они с ума сошли!
— Позвольте мне вас угостить, — галантно предложил сыщик.
— Да дело не в деньгах, что вы! С ними у меня нет проблем.
— Ни капли в этом не сомневаюсь.
Обеспечение, предоставленное заботливым папой, позволяло девушке игнорировать нули на ценниках, но, тем не менее, чужая алчность возмущала Полину.
— И интерьерчик у них аляповатый, — мстительно добавила она.