Дримз».
— Роман, я попрошу вас об одной услуге. Мне нужно ещё раз встретиться с вашими ребятишками. Соберите их через час в лофте.
— Зачем? — заволновался продюсер. — Вы что-то выяснили? У вас есть новости?
— Туда же подъедет господин Дубов, я с ним уже договорился.
— Значит, у вас что-то серьёзное, — понял продюсер.
— Ну, знаете ли, Роман, два трупа на руках — это очень серьёзно, — хмыкнул майор. — Вы забыли, в какой находитесь ситуации?
— Да, действительно…
— Видите ли, похоже, я разобрался в том, что случилось на даче, и почему Денис Мезенцев отправился в больницу со смертельным отравлением. Однако у меня не сходятся некоторые детали, и чтобы восполнить пробел, я обязательно должен проследить за реакцией ваших подопечных на некоторые мои слова. Поэтому необходимо собрать вместе всю компанию. Вернее, то, что от неё осталось. Мне нужны Егор, Полина, Пётр и Максим. Но, пожалуйста, ничего им не говорите, не накручивайте их.
— А я смогу присутствовать при вашем разговоре?
Андрей помолчал пару секунд, продюсер тем временем затаился, выжидая ответ.
— Вы серьёзно этого хотите?
— А как же иначе! — удивился Роман.
— Почему?
Майор часто — с пытливостью пятилетнего ребёнка — задавал вопросы, близкие к риторическим. Если бы все эти «почему?» вылетали из уст хорошенькой девицы, то реакция была бы однозначной: какая же она дурочка! Но так как вопросы задавал майор уголовного розыска, обладатель пристального взора и тонкой усмешки, то собеседник натягивался струной и начинал нервничать, понимая, что всё гораздо более запутано и сложно, чем можно предположить.
— Ну-у знаете ли… — протянул Роман. — Эти ребята мне не чужие. Я волнуюсь за них.
— Понятно. Но должен вас огорчить. По всей видимости, вы оказались правы, когда говорили, что вам придётся закончить сотрудничество с группой «Флэш Дримз».
— Вот как!
— Да.
— То есть, вы хотите сказать, что ваше предположение оправдалось, и на даче действительно произошло убийство, а не несчастный случай?
— Роман… Я всё объясню. Встречаемся через час в лофте у Егора.
Андрей нажал «отбой», положил мобильник на стол перед собой и посмотрел на Мишу.
— Итак, намечается грандиозная тусовка, — прокомментировал капитан Скворцов.
— Точно.
— Хочешь собрать целую толпу.
— Ты прав. Компания соберётся разношерстная. Давай перечислим участников. Известный предприниматель Виталий Дубов. Его дети — бесталанный гитарист Егор и гламурная кошечка Полина. Далее — барабанщик Максим и композитор Пётр. Плюс продюсер-неудачник Роман Авдеенко.
— Плюс журналистка Лариса, — добавил капитан. — Сдобная пышечка. Похоже, ты готовишь театрализованное представление в духе Ниро Вульфа!
Андрей задумался. Простая фраза, произнесённая другом, содержала бездну намёков и ассоциаций… Словосочетание «театрализованное представление» указывало на тягу майора к внешним эффектам, к нежеланию тихо, в рабочем порядке завершить дело. Сравнение с великим Ниро Вульфом, с одной стороны, безусловно, льстило сыщику. Блестящая логика, изощрённый ум, звериная интуиция — вот, чем обладал знаменитый литературный персонаж. Но с другой стороны, Андрей вовсе не хотел быть на него похожим. Ниро Вульф — туша весом в тонну, жирный и жадный, самовлюблённый и эгоцентричный, полностью отвергающий женщин… Да разве можно сравнивать его с майором Вершининым — голубоглазым красавцем, элегантным и молниеносным, как гепард?
Да боже упаси!
И ещё кое-что… Если всё же проводить аналогии… Если капитан Скворцов отводит майору роль Ниро Вульфа, то с кем тогда сравнивает себя самого? Кто является верным помощником Ниро Вульфа? Конечно, Арчи Гудвин! Блистательный Арчи, сообразительный и ловкий, любимец женщин, балагур и обаяшка. Вот, значит, какого высокого мнения капитан Скворцов о собственной персоне!
Андрей насупился.
— Не, ну это… — заметался Миша, удивлённый продолжительным молчанием друга. — Ниро Вульф в конце каждой истории обязательно собирает у себя в кабинете всех свидетелей преступления и объявляет, кто убийца. И ты, вроде, собираешься сделать то же самое. Я именно это имел в виду.
— Я понял, не тупой, — сухо процедил Ниро Вульф. — Собирайся, поехали. По дороге захватим Ларису.
Двадцатипятилетняя журналистка Лариса, на самом деле, как и отметил капитан, была сдобной пышкой, однако гораздо менее красивой, чем её несчастная подруга Татьяна. Девушка стояла на тротуаре в трёх шагах от подъезда офиса, откуда вышла минуту назад. Она была видна издалека — её безразмерная малиновая туника со стразами полыхала.
— Посади девушку, — буркнул Андрей, останавливая машину в сантиметре от гигантского малинового цветка. Обычно он сам проявлял галантность и подсаживал дам в высокий джип. Однако сейчас повелительно кивнул оруженосцу, а сам остался обдумывать текст грядущего выступления.
— Здрасте, — застенчиво произнесла Лариса, шумно отдуваясь. Она запыхалась и раскраснелась, так, словно в ожидании машины не стояла спокойно на тротуаре, а исполняла «Танец с саблями». — Как жарко на улице! А у вас здесь хорошо, прохладно.
Остальные участники симпозиума порадовали пунктуальностью — к приезду оперативников в лофте уже собралось шесть человек.
Бизнесмен Виталий Дубов поздоровался через губу, недовольный тем, что его оторвали от занятий планетарной важности: не дали провести теле-конференцию с Гуанчжоу на тему запуска линии по производству бутылочек для шампуня. Но предприниматель не посмел проигнорировать приглашение сыщика, так как в этом деле были замешаны его дети.
Три музыканта, Полина, бизнесмен и продюсер удивлённо и с подозрением осматривали новую персону — Ларису. Под их взглядами девушка порозовела, намереваясь полностью принять цвет надетой на неё туники. Постепенно её щеки стали малиновыми. Бойкостью и бесцеремонностью, свойственной многим журналистам, Лариса явно не отличалась.
Полина уставилась на Ларисину сумочку на металлической цепочке с двумя полукольцами на стёганом клапане — у неё самой была точно такая же. Возможно, обе сумки сошли с одного китайского конвейера, но Полина купила свою в Париже за пятьсот евро, а журналистка — здесь, в торговом центре, за пятьдесят. Лариса и так сильно волновалась, а настороженный взгляд блондинки — стройной, шикарно одетой, да ещё и богатой наследницы, — вовсе выбил её из колеи. Она смутилась ещё больше.
Благодаря рассказам подруги, Лариса хорошо знала всех этих людей, сейчас терзавших её пристальным вниманием. Зато сама для них оставалась загадкой — ведь никогда раньше с ними не встречалась. А майор, игнорируя вопросительные взгляды, не спешил знакомить Ларису с публикой, в то время как коллегу — капитана Скворцова — представил прямо с порога.
— Давайте уж начнём и закончим, — недовольно пробасил Дубов.
Бизнесмен развалился на диване, потом вдруг нахмурился, сунул руку за спину и вытащил пустую жестянку из-под колы.
— Ну вы и поросята, — поморщился он.
В огромном зале творилось нечто невообразимое, Андрею сначала даже показалось, что он попал куда-то не туда. Всё выглядело так, словно кто-то бросил две гранаты, и одна попала в магазин одежды, а другая — в киоск горячего питания. Пустые бутылки, банки, коробки из-под пиццы и китайской лапши, мятые пакеты, бумажки, джинсы, диски, футболки…
— Эх, сейчас бы Танюшиного лимонадику, — тоскливо произнёс Егор. — Я только теперь понял, как много она для нас делала.
Чёрная вуаль грусти опустилась на лица присутствующих. Девушки — Полина и Лариса — синхронно вздохнули.
Лариса сидела в кресле, Полина устроилась на диване. Она — словно в поисках защиты — приткнулась к отцу. С другой стороны девушку охранял жених. Когда оперативники появились в лофте, Максим, конечно же, отирался в районе ударной установки. У него чесались руки завернуть протяжное барабанное соло, да не успел — полчаса назад в здание вломился взмыленный и встревоженный Роман и приказал музыкантам оставаться на местах вплоть до прибытия майора Вершинина.
Этот майор, ласково называемый Полиной по имени-отчеству сидел у Максима в печёнках. Барабанщик уже начал ревновать невесту к сыщику. К тому же его раздражало, с каким апломбом держится оперативник. Особенно сейчас — когда все смотрели на него со смесью любопытства и страха. Он, очевидно, специально тянул время, нагнетая обстановку.
Надо признать, у него это неплохо получалось…
Выдержав эффектную паузу, добившись тем самым воцарения безупречной тишины, майор, наконец-то, начал своё эпохальное выступление.
— Итак, давайте восстановим цепь событий и вспомним, что произошло восьмого июня на даче, расположенной в ста километрах от города и арендуемой господином Дубовым, — Андрей многозначительно кивнул в сторону бизнесмена.
На этой фразе его блестящая речь и закончилась, потому что все тут же начали говорить наперебой.
— Ой, Андрей Николаевич, умоляю, не надо об этом вспоминать! — воскликнула Полина. — Ничего хорошего у нас там не произошло!
— Сколько можно это обсуждать, — кисло пробурчал Максим.
— Вы же и так всё выяснили. Ну, мы немного повздорили, подумаешь! — сказал Егор.
— Так, я понимаю, что это надолго, — поморщился господин Дубов. — Тогда мне нужно сделать пару звонков, — он достал телефон, набрал номер и отдал невидимым собеседникам несколько коротких указаний.
Всё это время майор яростно сверкал очами. Он-то рассчитывал на почтительное внимание слушателей, а ему и слова не дали сказать.
В конце концов, опять наступила тишина. Андрей набрал в лёгкие воздуха…
— Слушай, Макс, я думаю, ты прав, — раздался посреди безмолвия голос Пети. — Если в последнем куплете мы сделаем транспозицию в фа-минор, будет звучать гораздо круче…
— Отлично! — обрадовался барабанщик. — Я рад, что конце концов ты сам до этого допёр.
Юный Бетховен сделал какие-то пометки на клочке бумаги. Его лицо по-прежнему выглядело бледным и измученным, под глазами залегли фиолетовые тени. Вероятно, Петя наиболее остро из всей компании переживал смерть Татьяны и — в отличие от друзей — вовсе не потому, что лишился привычных удобств…