– Понял, брат! Кто спросит, передам.
По дороге домой Сергей решил: «На выходные, как улитка, спрячу рожки, а с понедельника начну расследование. Учителя не зря хвалят мое умение из кусочков складывать целое. Когда надо, я не хуже Шерлока Холмса любой клубок распутаю».
Вечером родители Сергея поспорили, какую сумму должен оставить отец на ведение домашнего хозяйства.
– Вова, – наседала мать, – ты сам прекрасно знаешь, что мясо можно купить только на рынке. Картошка в магазине вся гнилая. Я чем детей кормить буду?
– Римма, что ты мне сказки рассказываешь? – огрызался отец. – Можно подумать, после моего отъезда ты начнешь у плиты целыми днями стоять. Я в отпуске тебя два месяца просил испечь пирог с мясом, и где он?
– Какой пирог? – возмутилась было мать, но отец, повысив голос, быстро поставил ее на место:
– Большой пирог, огромный! С румяной хрустящей корочкой, с колечками лука внутри. Такой огромный пирог, чтобы я мог две трехлитровые банки пива купить и посидеть весь вечер перед телевизором. Ты же вместо пирога меня жареной картошкой потчуешь! Картошкой, дорогая, я на вахте на год вперед наедаюсь. Или ты думаешь, мы там одними пшенными концентратами питаемся?
– Вова, да я не об этом! – пошла на попятную мать. – Ты сам сказал, что первого января выйдет приказ о твоем назначении на должность начальника участка. На новом месте работы у тебя зарплата на сколько увеличится?
– Вот когда я стану начальником участка, тогда и поговорим, – отрезал отец.
– Вова, ты что, хочешь детей на Новый год без сладостей оставить? Послушай меня, дети-то тут при чем? Они же не в тайге живут. У всех будут столы ломиться, а мне что, черствым хлебом ребятишек кормить?
Через час непрекращающихся препирательств мать добилась своего и вытрясла из жмота пятьсот рублей на мелкие расходы.
– Я смотрю, ты в мое отсутствие шиковать собралась, – недовольно забурчал отец, отсчитывая купюры.
– Побойся бога! Я дополнительные часы в институте беру, семью сутками не вижу, из кожи вон лезу, лишь бы достаток в доме был, а ты меня расточительством попрекаешь?
– Римма, замолчи! – рявкнул отец. – Еще не хватало нам перед отъездом поссориться.
Сергей из своей комнаты прекрасно слышал весь разговор от начала до конца. Невесело усмехнувшись, он представил, какое оживление сможет внести в их спор. «Папа, у мамы есть любовник. У него скоро день рождения, вот мама с тебя и трясет рубли, чтобы с ним весело время провести и подарок ему достойный сделать».
За ужином Владимир Семенович допил початую бутылку водки и пошел почитать перед сном. Мать, оставив посуду на детей, занялась своими делами. Оставшийся вечер прошел скомканно, словно все в семье решили побыстрее разделаться с нервной субботой и перепрыгнуть в бодрое воскресенье.
Комнатка, в которой спали Сергей и его сестра Оксана, была крохотная. Не вставая со своей кровати, брат мог рукой достать до края кровати сестры. Отвернувшись к стене, Сергей дождался, пока Оксана ровно засопит, повернулся на спину, прислушался. В доме была тишина.
«Везет Оксанке, – подумал Сергей. – Ни забот, ни хлопот. Только коснулась головой подушки – и уже сны видит. А мне… Всю грязь расхлебывать».
Он осторожно встал, бесшумно подошел к родительской спальне, замер, стараясь уловить малейший интимный шорох за дверью. Тщетно! Ни размеренного поскрипывания кровати, ни вздохов. Ничего. Родители спали, а не занимались любовью перед долгим расставанием.
«Черт! – выругался про себя Сергей. – Фигня какая-то. Отец в понедельник уезжает, а они дрыхнут, как два сурка в заснеженной норе. Если бы я покидал жену на три месяца, то все дни, при каждом удобном случае, занимался бы с ней сексом. Сегодня, в субботу, я бы детей на улицу выгнал и такую любовь устроил, чтобы жена до Нового года ни о каком Котике и не помышляла».
Прислушиваясь к тишине в квартире, Сергей вспомнил, как однажды, лет восемь назад, он так же стоял перед дверью в родительскую спальню. В ту ночь он проснулся и в первый раз в жизни отчетливо понял, что его родители рано или поздно умрут и он их больше никогда не увидит. До этого момента Сергей воспринимал смерть как что-то абстрактное, что никогда не коснется ни его самого, ни его близких. Беззвучно проплакав от жалости к себе и родителям пару часов, он лег в кровать и проснулся уже другим человеком. В ту ночь Сергей перешагнул из детства в юность, в тот период жизни, когда рядом с тобой начинает незримо ходить призрак настоящей беды. Сегодня, прислушиваясь к звукам в родительской спальне, Сергей, незаметно для себя, сделал новый шаг во взрослую жизнь. Он перешагнул из ранней юности в бурную, бунтующую молодость – в тот период взросления, когда родители перестают быть идеальными мамой и папой, практически бесполыми и почти святыми существами, и на смену им приходят обычные мужчина и женщина, со своими пороками и недостатками.
Вернувшись в кровать, Сергей еще долго не мог уснуть. Помимо его воли мысли скакали с прошлого в будущее, из будущего – в действительность и опять в прошлое.
«Матери сорок один год, – размышлял он, – отцу сорок пять. Один знающий пацан говорил, что после сорока лет у мужиков половое влечение угасает, и поэтому они начинают бухать, увлекаться рыбалкой, по вечерам сидят в гаражах и знают наперечет все голы, забитые любимой футбольной командой. Понятно, что до рождения Оксанки у матери и отца была интимная жизнь, а сейчас? Я что-то не припомню, чтобы отец обнимал мать или шептал ей на ушко какие-нибудь нежности. Я вообще ни разу в жизни не видел, чтобы они по-настоящему целовались. Перед расставанием мать чмокает отца в щеку, но это же не чувства, не любовь, а так, условность, соблюдение приличий. Соседскую старуху тоже можно чмокнуть, это же не значит, что ты испытываешь к ней нежные чувства. Между взрослыми вообще есть любовь, или с определенным возрастом она уходит и остается привычка жить рядом с человеком, без которого раньше не мог пробыть и минуты?
В каком возрасте родители перестают любить друг друга в духовном и физическом смысле слова? Может ли у женщины после сорока лет быть половое влечение или это только у моей матери зов плоти никак не может успокоиться? Какой Котик, зачем он ей сдался? Разбудила бы сейчас отца и сказала: „Вова, дети спят. Мне без тебя три месяца тоскливо будет, так что давай не будем терять времени! В самолете отоспишься“. Нет, не разбудит и не скажет! Похоже, прав пацан – отцу этот секс уже на фиг не нужен, вот он и спит. У матери гибкий график. Сорвется с работы на пару часов, встретится с любовником, пар выпустит, и снова можно из себя добродетельную матрону разыгрывать.
Как отец отреагирует, если узнает, что она ему изменяет? Уйдет из семьи и останется на Севере? Тогда нашему благоденствию наступит конец, и мы погрязнем в нищете. На одну материнскую зарплату сильно не разгуляешься. Будем, как в семье у Мишки Быкова, в жидких щах по воскресеньям прожилки тушенки вылавливать.
Как все странно устроено в этом мире! У Мишки дома жрать нечего, а он вон какой здоровяк вымахал! Мы без мяса и дня не живем, я целый год зарядку с гантелями делал, и все без толку! Ни бугристых мышц, ни широких плеч…»
На другой день, за обедом, отец вернулся к давнему разговору:
– Сергей, окончишь школу без троек – я, как обещал, куплю тебе «Чезет».
– Вова, – запротестовала мать, – ты что, серьезно собрался купить мотоцикл за тысячу рублей? Хочешь сделать сыну подарок – купи что-нибудь попроще. Этот, как его, как у Марии Николаевны, у сына, «Восход», что ли?
– Зачем тратить деньги на советский хлам? – Владимир Семенович по-барски откинулся в кресле, внимательно, с прищуром, посмотрел на сына. – На «Восход» больше денег на запчасти уйдет, чем на нем проездишь. Хороший чешский мотоцикл – лет на десять хватит, а там Сергей сам зарабатывать начнет. Правильно я говорю, сынок?
– Конечно, – поддержал родителя Сергей.
– Помолчи! – приструнила его мать. – Не тебе деньгами в семье распоряжаться. Вова, объясни мне, почему мотоцикл надо покупать после окончания школы, а не после поступления в институт?
Владимир Семенович неспешно налил рюмку водки, разломил пополам кусочек хлеба.
– Если Сергей успешно окончит десять классов, то я уверен, что с поступлением у него проблем не будет. – Глава семейства глотком выпил рюмку, занюхал хлебом. – Римма, зачем ждать до конца лета? Осенью на мотоцикле не поездишь: холодно, грязь. Если осваивать технику, то летом, в сезон.
Сергею хотелось подписаться под каждым отцовским словом, но он был вынужден скромно молчать. В семье Козодоевых дети не могли требовать дорогостоящих вещей. Купят родители фирменные джинсы – радуйтесь, не купят – значит, не заслужили еще в заграничных тряпках щеголять.
– А как мы, ты не передумал? – вкрадчиво спросила мать.
– Все по плану, – ответил Владимир Семенович. – Как вернусь, «Жигули» продадим и купим «Волгу». Мне, как труженику Севера, ее продадут по льготной очереди. Летом, Римма, на новой машине в отпуск поедем.
– Ну, хорошо, – смирилась супруга.
На минуту за столом все погрузились в приятные грезы. Отец представил, как он идет по двору автомагазина, уставленного новенькими, сверкающими полированными боками «Волгами» последней модели. Римма Витальевна мысленно начала оттачивать первую фразу, которую она небрежно бросит обалдевшим коллегам: «Муж хотел белую „Волгу“ выбрать, но я на черной настояла. Черная ведь лучше смотрится, правда?» Сергей спиной почувствовал тепло прижавшейся к нему прекрасной студентки. Какая девушка откажется с ветерком прокатиться на мощном мотоцикле! Она сядет на заднее сиденье, прижмется к Сергею…
– А мне? – разрушила семейную идиллию обиженная Оксана. – Купили мне черную водолазку, и все на этом?
Мать и отец стали спорить об обновках для дочери, а Сергей подумал: «Если папа уйдет из семьи, то мне придется забыть о „Чезете“. Мать, с ее зарплатой, на новый велосипед не раскошелится, не то что на мотоцикл».