При ходьбе Лунд постоянно чувствовала пистолет, висящий в кобуре на поясе.
Она позвонила в управление, попросила проверить регистрационные номера «форда». Ответ пришел через минуту.
— Это машина Сконинга, — сказала она Странге. — Пойдем внутрь? Или будем ждать?
Он даже рассмеялся:
— Неужели ты спрашиваешь моего разрешения?
— Теперь — да.
— Ты взяла пистолет?
Лунд хлопнула по куртке и кивнула.
— Тогда держись сзади, а я пойду первым. Дальше посмотрим.
Она по-прежнему колебалась. Та ночь, когда подстрелили Майера, не выходила у нее из головы.
— Может, подождем подкрепления…
— Нет, — сказал Странге, доставая свой «глок», потом проверил его и двинулся к входной двери.
Рабен привязал Сконинга к стулу, сначала сдернув с него рубашку, чтобы увидеть на левом плече татуировку офицерской академии. Он пару раз ударил бородатого мужчину в живот, но, так ничего и не добившись, начинал злиться.
Это некрасивое лицо определенно было ему знакомо: сломанный нос, низкий лоб, грубые крупные черты.
— Господи боже… — выговорил Сконинг окровавленными губами. — Чего ты от меня хочешь?
— Заткнись и слушай! — крикнул Рабен, и эхо его голоса разлетелось по пустым залам. — Ты сказал, что тебя зовут Перк. Ты украл это имя. Ты был с нами в том доме… — Он снова ударил Сконинга в лицо кулаком. — У тебя был тот жетон. Я видел его. Я был там, помнишь? Это был ты.
— Нет, Рабен! Ты не…
Еще удар. Кровь брызнула на синюю татуировку.
— Признай это, черт тебя побери!
Человек на стуле уронил голову на грудь, выплевывая кровь вперемешку с выбитыми зубами на темно-зеленые штаны.
— Я знаю, что это был ты, — рявкнул Рабен. — Мы приехали спасать тебя.
Он согнул ногу в колене и резко ударил им под подбородок Сконинга. Тот завопил:
— Оставь меня, ты, долбаный псих. Я не участвовал в боях в Гильменде. Я там заболел, и меня уволили.
Ладонь Рабена взметнулась и хлестнула его по щекам.
— У меня был нервный срыв!
— Я видел тебя…
— Ну да! — выкрикнул Сконинг тонким от боли голосом. — И я тебя видел! В самолете, когда мы летели домой, вместе с другими ранеными солдатами.
Рабен отступил, почувствовав внезапный укол сомнения. И в следующий миг его пронзило воспоминание.
— С какими солдатами?
— С твоими! Там были бойцы твоего отряда. Грюнер и остальные. Они рассказали мне, что случилось. Сказали, что вы попали в засаду и просидели в каком-то селении двое суток.
— Ты летел на том самолете?
— Со всеми вами! Я помню, как увидел тебя на носилках. Ты был в сознании, но говорить не мог. Они боялись, что не довезут тебя живым. Я пытался поговорить с тобой. Да, все рассказывали то же, что и ты. Про какого-то парня по имени Перк…
Один шаг вперед.
— Нет! — Бородач в ужасе замотал головой. — Не надо!
Рабен опустился на стул. Посмотрел на то, что сделал. Закрыл лицо руками. Ему хотелось плакать.
Чей-то голос со стороны входа заставил его вскочить. Он резко повернулся, машинально потянулся к пистолету.
— Рабен? — окликнула Лунд, шагая по темному холодному залу библиотеки.
В свете единственной неяркой лампы она разглядела силуэты двух человек. Они сидели на стульях, оба с опущенными головами. Один был связан и тяжело дышал. Второй… Она не могла сказать наверняка, но…
— Рабен!
Она направила на него пистолет. В точности так, как их учили в тире.
— Пойдемте с нами. Все будет хорошо.
Странге исчез в тот же миг, как они вошли в здание, словно слился с тенями. Она понятия не имела, где он сейчас.
— Вы так думаете? — спросил Рабен, не двигаясь с места.
— Просто поднимите руки и идите вперед…
Неожиданно он метнулся к деревянной лестнице в конце зала. В его правой руке что-то блеснуло. Конечно, оружие.
— Рабен! — снова крикнула Лунд и побежала за ним вверх по ступеням.
Здание библиотеки было очень старым. Здесь стоял такой же запах, как в церкви. Лестница вела на галерею, идущую по периметру всего зала. За высокими шкафами виднелось круглое витражное окно — на синем фоне бледные фигуры писцов за столом. И под окном еще одна фигура — замызганный, измученный человек стоял спиной к стене и обеими руками прижимал дуло пистолета под подбородок.
Она убрала свое оружие в кобуру, пошла вперед. Он, закрыв глаза, раскачивался из стороны в сторону.
— Не делайте глупостей, — крикнула ему Лунд. — У вас есть жена и ребенок. У вас есть будущее.
Он издал странный звук, очень отдаленно напоминавший ироничный смех.
— Мне нужна ваша помощь. Мы знаем, что Перк существует. Он стоит за всем этим. Мы знаем, что вас подставили.
Но он продолжал монотонно раскачиваться с пистолетом у горла.
— Неужели сейчас вы сдадитесь? — сказала она, делая еще шаг вперед. — В армии вы были крепче.
Ни слова в ответ.
— Опустите пистолет, — приказала она. — Бросьте его на пол и толкните ногой в мою сторону.
Он крепко зажмурился — или сморщился от невыносимой боли.
— Вы единственный, кто еще жив! Подумайте об этом. Если вы умрете, он победит. Если вы умрете, Луиза и Йонас…
Оружие медленно опустилось. Рабен упал на колени, хватая воздух ртом.
— Пойдемте, Рабен. Это просто.
Он поднял на нее невидящие пустые глаза. Это был взгляд человека, стоящего на краю пропасти.
— Положите пистолет, — снова сказала она, и он послушался, потом медленно начал поднимать руки.
Послышался звук тяжелых шагов — внизу кто-то шел через читальный зал. Рабен все еще стоял на коленях, недалеко от своего оружия.
Лунд глянула через перила вниз. К ним приближался Странге. Он шел вдоль стены, держа перед собой «глок» в вытянутых руках.
— Это мой напарник. С нами вы в безопасности. Отодвиньтесь от пистолета.
Шаги Странге становились все громче, его силуэт постепенно проступал из темноты.
Теперь и Рабен мог видеть очертания человека, идущего к ним. Он безотчетно потянулся к своему пистолету, снова взял его в руки.
— Бросьте оружие! — гаркнула Лунд.
Еще три шага, и Странге наконец вышел на освещенное место и остановился прямо под ними. Направив пистолет на Рабена, он приказал:
— Брось пистолет на пол.
Она была очень близко. Что произошло потом, она так и не смогла понять. Рабен встал на ноги, держа пистолет в правой руке, а на его осунувшемся заросшем лице появилось выражение изумления и ужаса.
— Перк… — пробормотал он.
— Брось оружие! — рявкнул Странге. — Делай, что говорят, или буду стрелять. Ну!
Лунд не была уверена, правильно ли она расслышала.
— Делайте, как он говорит, — сказала она. — Пожалуйста…
— Перк, ты, гнида! — заревел Йенс Петер Рабен и бросился к перилам, поднимая пистолет.
Она что-то кричала, когда внизу вдруг полыхнуло яркой вспышкой и раздался хлопок выстрела, разбежавшись эхом от старых кирпичных стен.
Йенса Петера Рабена отшвырнуло назад, к деревянным стеллажам, он рухнул на пол, и на него посыпались книги.
Она подскочила к нему, прижала руку к окровавленной груди, нащупала биение сердца.
Торстен Ярнвиг никак не мог выбросить из головы разговор с Арильдом. Рюванген был его вотчиной. Он отвечал за своих людей и хотел знать, что с ними происходит. А теперь оказывалось, что его держали в неведении. Причем намеренно.
Мобильный телефон майора Согарда был отключен, его нигде не могли найти. Ярнвиг вызвал Саида Биляля.
Вообще лейтенант Биляль был для него загадкой. Держался отчужденно, почти ни с кем не общался, не выпивал, ничем не увлекался. Только работа — и ничего больше.
На столе Ярнвиг разложил бумаги, касающиеся событий двухлетней давности.
— Рабен говорил, что на помощь их позвал офицер по имени Перк. Но за три месяца до этого Согард присутствовал на похоронах Перка. Разве ему не показалось это странным? В его отчете нет ни слова…
— Это не мог быть тот самый Перк, — ответил Биляль. — Почему Согарда это должно было насторожить?
— Потому что он был командиром. — Ярнвиг знал, как он сам провел бы подобное расследование. У него были бы вопросы. Много вопросов. — А что насчет того радиосигнала? Рабен сказал, что получил его от какого-то датского подразделения, попавшего в беду.
— В это время мы не получали никаких сигналов.
— Разве в лагере могли бы засечь сигнал, посланный в район той деревни?
— Сэр, у нас сейчас крайне напряженный график. Мы не могли бы отложить этот разговор…
— Отложить? На сколько? Навсегда?
— Но ведь не было никакого офицера! — Впервые Ярнвиг слышал, чтобы Биляль повысил голос. — В той зоне вообще не было наших войск.
— Верно, — сказал Ярнвиг. — Наших войск не было. Но это не значит, что там не было никого. Перк…
— Перк — это миф. Оправдание.
— Я хочу видеть расшифровку всех радиосигналов. Наших и не наших, датчан и недатчан.
— У нас много работы, сэр… — устало проговорил лейтенант.
— Запросите у штаба, пусть пришлют. Чтобы завтра к утру все лежало на моем столе.
Молодой офицер ничего не сказал и пошел к двери.
— Да, и вот еще что, лейтенант…
Он остановился.
— Все должно остаться между нами, — приказал Ярнвиг. — Никому ни слова.
Рабена везли на каталке по коридору операционного отделения. На лице кислородная маска, в вене игла капельницы. Весь в крови. По дороге в операционную хирург на ходу отдавал указания медсестре.
— Пулевое ранение в плечо. Будем надеяться, что легкое не задето.
Лунд торопилась следом. Она заметила, что раненый приоткрыл глаза.
— Он давно ел? — спросил хирург.
— Мы не знаем. Спал он плохо.
На голове хирурга была зеленая шапочка, марлевую повязку он опустил на подбородок.
— Он потерял много крови. Вы не знаете, есть у него аллергия на лекарства?
— Мы прислали вам его медицинскую карту, — сказала Лунд. — Из его личного дела. — Она помолчала. — Два года назад он был тяжело ранен в Афганистане.