грозило американским ученым, нарушающим этот запрет, уголовным преследованием.
Нужно заметить также, что в условиях безраздельной гегемонии и монополярности, США удалось в 1990-е годы продавить в ООН концепцию — «страдания населения будут приводить к давлению на правительство»[612]. Несовершенство данной концепции признал даже Кофи Аннан: «Когда жесткие и всеобъемлющие экономические санкции применяются против авторитарных режимов, возникает другая проблема. В этом случае обычно страдают простые люди, а не политическая элита, поведение которой спровоцировало введение санкций»[613]. Здесь явное нарушение логики: если режим в Иране тоталитарный и там отсутствует демократия, то как иранцы могут влиять на руководство? А если в Иране нормальные возможности для волеизъявления населения — что, собственно, и есть на самом деле, — тогда санкции являются калечащими в отношении иранского народа. Но кого интересует логика?
На сегодняшний день в отношении Исламской Республики Иран были приняты четыре «санкционные» резолюции:
1. Резолюция Совета Безопасности ООН № 1737 от 23 декабря 2006 года запрещает ввоз в Иран ядерных технологий и материалов, а также предусматривает заморозку счетов основных компаний и лиц, связанных с ядерной программой;
2. Резолюция Совета Безопасности ООН № 1747 от 24 марта 2007 года ограничивает поставку в Иран наступательных видов вооружения и расширяет на 28 пунктов список лиц и организаций, счета которых заморожены в соответствии с резолюцией № 1737;
3. Резолюция Совета Безопасности ООН № 1803 от 3 марта 2008 года расширяет список лиц и организаций, связанных с ядерной программой;
4. Резолюция Совета Безопасности ООН № 1929 от 9 июня 2010 года:
— запрещает поставку в Иран военных самолетов, кораблей, наступательных ракетных систем и связанной с этими видами вооружения техники;
— запрещает организацию обучения или помощи в подготовке иранского персонала, связанного с обслуживанием вышеуказанной военной техники;
— накладывает запрет на международные поездки лиц или руководителей организаций, указанных в резолюции № 1737;
— замораживает международные счета и активы «Корпуса стражей исламской революции» и компании Islamic Republic of Iran Shipping Lines (морские перевозки).
История их принятия и сопутствовавшие дипломатические интриги — тема для захватывающего бестселлера, но сами по себе эти резолюции мало что давали Вашингтону в борьбе с руководством Ирана. Даже детальное соблюдение всех требований ООН не могло привести к коллапсу иранской экономики, а тут еще обнаружился весьма неприятный сюрприз: в 2007–2008 годах серьезные американские аналитики[614] пришли к выводу, что грамотная экономическая политика противодействия внешним санкциям[615] ведет к развитию производства внутри Исламской республики и формирует иммунитет иранской экономики к наступавшей тогда глобальной рецессии[616].
Выводы были сделаны, и администрация Б. Обамы перешла именно к «калечащим» санкциям, ударив в самую уязвимую точку — нефтяной экспорт Исламской республики. Причем этот удар был нанесен на широком фронте: к режиму санкций подключились Евросоюз[617], Япония, Южная Корея[618] (одни из основных импортеров иранской нефти) и Саудовская Аравия, которая, как предполагалось, должна была заместить импортерам выпадающие поставки нефти. Параллельно с этим США и Евросоюз сделали все, чтобы отрезать Иран от международной банковской системы, сделав практически невозможной оплату долларами поставок иранской нефти и приобретение необходимых Ирану товаров за те же доллары.
Разумеется, по экономике Ирана, по жизненному уровню иранцев это ударило достаточно сильно, однако ситуация не выглядит столь критично, как это сейчас пытаются представить. Девальвация отразилась на Исламской республике и иранцах болезненно, однако они не только выстояли, но и готовы взять реванш. Обещания саудитов заместить иранские объемы оказались пустыми словами. Та же Южная Корея за 11 месяцев 2012 года нарастила свой экспорт в Иран (в обмен на энергоносители) на 7,1 %, а общий объем составил почти 6 млрд долларов. О своем твердом намерении наращивать закупки нефти у Ирана в 2013 году заявили Китай и Индия.
Понимая, что санкции пробуксовывают, США и Евросоюз намерены в 2013 году их ужесточить и отрезать Иран не только от зоны доллара, но и от зоны евро. Конгресс США готовит новый пакет санкций, который будет касаться системы Евро ЦБ по трансграничным платежам Target2. Финансовым компаниям, которые проводят операции с использованием этой системы в пользу иранских бенефициаров, будут грозить санкции и штрафы. 11 марта 2013 года главы МИД 27 стран ЕС приняли решение продлить на 12 месяцев действие санкций против Ирана. Спустя два дня Барак Обама подписал распоряжение о продлении санкций, предусмотренных в Executive Order № 12957 от 1995 года.
Сегодня около 80 % иранского экспорта — это сырая нефть. Примерно 80 % иранского импорта — необходимые для промышленности оборудование и полуфабрикаты. Преодоление этой формулы зависимости «80/80» и является основной задачей экономического джихада, объявленного Али Хаменеи 23 августа 2012 года.
В столь свойственной ему экспрессивной манере, президент Ирана Махмуд Ахмадинежад сказал в феврале 2013 года о том, что Исламская республика сможет получать в десять раз больше доходов, если будет продавать не нефть, а технологии. Вполне ожидаемо Запад встретил это заявление волной иронических комментариев, но реальные факты развития промышленности и науки в Иране данную иронию делают, мягко говоря, безосновательной. В 2011 году вышел доклад Лондонского королевского общества, в котором говорилось, что всего лишь через три года Иран может стать крупнейшей технологической державой исламского мира. 3 февраля 2012 года этот прогноз еще раз подтвердился: в этот день были произведены приуроченный к 33-й годовщине победы Исламской революции в Иране успешный запуск и выход на расчетную орбиту иранского национального спутника «Навид-е эльмо-санат».
Развитие экономики и науки уверенно выводят Иран в ряд региональных центров силы. Стремления не допустить такого развития событий составляют суть санкций США и примкнувшего к ним Евросоюза. При чем здесь ядерная программа Тегерана и ее мифическая военная составляющая? Пугало для общественного мнения, дезинформация мирового сообщества, дымовая завеса для геополитических игр Вашингтона — не более.
Вооруженные сепаратисты, террористы, убивающие на улицах Тегерана людей, тотальный санкционный режим — это, безусловно, эффективная методика необъявленной войны. Но обыватель нынче пошел избалованный, испорченный «правосознанием», а потому для смены режима лучше всего подходят массовые выступления в столице и других крупных городах, разумеется, возглавляемые признанными Западом руководителями демократического движения, борцами за права и свободы. В период «оттепели Хатами» и в рамках «политических методов борьбы с режимом» Соединенным Штатам удалось сформировать в Иране структуры либерального «Зеленого движения», которое возглавили политики Мир Хоссейн Мусави и Махди Каруби. Руководящий тандем представлял собой, казалось, идеальное сочетание светского (М. Мусави) и религиозного (М. Каруби), что, по расчетам организаторов, автоматически обеспечивало оппозиции широкую социальную базу.
Пиар тандема был столь силен, что ряд политиков в Иране начал присматриваться к «Зеленому движению» как к своим возможным сторонникам. Мягкий зондаж на эту тему проводили даже такие фигуры Исламской республики, как экс-президент (1989–1997) и тогдашний руководитель Совета целесообразности Али Акбар Хашеми Рафсанджани. Столь значимые связи в политической элите обеспечили «Зеленому движению» на первых порах лояльность управленческих структур Исламской республики. Разумеется, поддержка не носила открытого характера, тогдашнее руководство Ирана играло с «Зеленым движением», используя его как некий символ гражданского общества в переговорах с Западом. Иллюзия, что с Западом можно договориться, еще существовала, а потому даже спецслужбы достаточно спокойно реагировали на то, что активисты движения участвуют во всевозможных семинарах в Европе, получают гранты от частных исследовательских и общественных фондов.
С избранием на первый срок Махмуда Ахмадинежада в 2005 году и на фоне ужесточающегося противостояния с США, приступившего к перекройке региона по новому лекалу Большого Ближнего Востока, открытая поддержка «Зеленого движения» частью иранских политических элит сократилась, Министерство информации начало проявлять интерес к источникам финансирования и контактам активистов. Но все эти действия властей не носили системного характера и никак не тянули на «борьбу с оппозицией», а между тем механизм использования «Зеленого движения» для смены существующего строя уже был запущен.
«Рвануло» 13 августа 2009 года. Сразу после объявления ЦИК Ирана о победе на выборах М. Ахмадинежада на улицах Тегерана появились протестующие с лозунгами «Долой диктатора!» и «Смерть диктатору!». Тут же прохожим раздавались листовки с заявлением М. Мусави о том, что итоги выборов были сфальсифицированы, «поведение некоторых политиков сотрясает политические устои республики» и лично он, Мусави, будет добиваться перевыборов. Иранский сегмент Facebook пестрел призывами к флеш-мобам, на YouTube выкладывались ролики с записями протестных выступлений в разных точках Тегерана. Корреспонденты и операторы «Аль-Джазиры», умудрявшиеся появляться на месте за несколько минут до начала событий, начали «гнать картинку», сообщая «граду и миру» о том, что волнения в Тегеране превосходят по масштабам даже события Исламской революции 1979 года, а количество участников протестных акций превышает все мыслимые пределы. Из рядов протестующих полетели камни и бутылки с горючей смесью, полиция ответила дубинками и слезоточивым газом. 14 июня беспорядки вспыхнули с новой силой, а 15 июня выступления демонстрантов произошли и в некоторых других крупных городах.