Кроме того, в Грузии были широко задействованы и другие американские частные военные компании, проявившие себя и в других регионах: на Балканах, Ближнем Востоке и в Африке. Так, Cubic Application Inc. (CAI) взаимодействует с Министерством обороны Грузии и Объединенным штабом вооруженных сил страны, включая разработку плана реформ и военной доктрины Грузии. Kellog, Brown and Root, частный военный подрядчик и «дочка» «Халлибертон», занимается логистикой, модернизацией объектов инфраструктуры и управляла полигоном Яглуджа. Сотрудники британо-американской частной военной компании HALO Trust занимаются обучением грузинских военнослужащих минно-взрывному делу, диверсионным операциям, ведению инженерной, топографической и других видов разведки[232].
Этот далеко не полный перечень свидетельствует о широкой вовлеченности американских спецслужб в попытки дестабилизации на Кавказе, кульминацией которых стала агрессия против Южной Осетии. Провоцирование на Северном Кавказе хаоса создавало предпосылки для начала дезинтеграционных процессов и на остальной российской территории. После поражения грузинских вооруженных формирований в Южной Осетии предполагалось достижение этой задачи при помощи миротворцев ОБСЕ, однако признание Россией Южной Осетии и Абхазии в качестве независимых государств нарушило имеющиеся на этот счет планы[233].
В 2009 году между США и Грузией была подписана так называемая «Хартия стратегического партнерства»[234] — рамочный документ, легализующий американское присутствие на территории Грузии, включая военную инфраструктуру[235]. Наблюдая за событиями так называемой «арабской весны», можно предположить, что применительно к Кавказскому региону акцент в ближайшее время будет делаться на «войны нового поколения», прошедшие обкатку в Югославии, Афганистане, Ираке, Ливии и (со сбоями) в Сирии. Конечная цель, как представляется, остается прежней: расчленение Российской Федерации как единого государства и образование на «построссийском пространстве» новых квазинезависимых государственных образований.
Роль Грузии здесь остается весьма значительной, а военно-техническое сотрудничество реализуется как с использованием возможностей третьих государств, так и напрямую. Однако, если, например, для Украины, тесно сотрудничавшей с Вашингтоном при президенте В. Ющенко, распродажа собственных вооружений[236] являлась экономическим подспорьем, то на Кавказе (как и в других частях конструируемого ими Большого Ближнего Востока) американцы последовательно реализуют свои геополитические интересы. Например, факт подготовки американскими военными компаниями военнослужащих грузинской армии врядли является для кого-то сюрпризом, причем одно из направлений — обучение диверсионных отрядов. В 2011 году инструкторами вышеупомянутой американской военной компании CAI были обучены около 200 военнослужащих подразделения глубинной разведки Минобороны и более 100 сотрудников специальных подразделений МВД Грузии, причем большинство из них являлись участниками боевых действий на территории Ирака и Афганистана. Обучение велось с акцентом на проведение диверсионно-террористической подготовки, занятия по минновзрывному делу включали практические тренировки по выведению из строя железнодорожного полотна, минированию зданий и автомобильных дорог. Инструкторами американской компании обучались также лица, одетые в военную форму без знаков различия. Огневая подготовка этих лиц велась с использованием стрелкового оружия советского производства, а занятия включали обучение языкам, в том числе персидскому и армянскому[237].
Поддержка со стороны американских спецслужб северокавказских боевиков, опирающаяся на серьезные теоретические наработки[238], имеет, как указывалось выше, давний и комплексный характер[239], что позволяет с уверенностью констатировать долгосрочность проекта, направленного на дестабилизацию Северного Кавказа, не ограниченного горизонтами зимней сочинской Олимпиады 2014 года.
Инструментами достижения соответствующих целей являются также многочисленные неправительственные организации как местного происхождения, поддерживаемые за счет грантов, так и собственно американские. Однако в связи с изменениями в законах Российской Федерации, направленными на упорядочивание статуса некоммерческих организаций, нельзя исключить смещения акцента в направлении непосредственной поддержки террористов. Разжигание межнациональной, конфессиональной розни тесно связано с деятельностью таких организаций, как фонд «Джеймстаун» (Jamestown Foundation)[240], приложившей немало усилий в плане актуализации так называемого «черкесского вопроса»[241].
В декабре 2009 года, как утверждает бывший госслужащий и аналитик по внешней политике в Сенате США Джеймс Джордж Джатрас (James George Jatras), в Тбилиси состоялась закрытая встреча с «представителями многочисленных групп джихада из различных исламских и европейских стран с целью координации своей деятельность на южном фланге России». Согласно его данным, «встреча была организована под эгидой высокопоставленных должностных лиц правительства Грузии». Несмотря на отсутствие президента Μ. Саакашвили, чиновники грузинского МВД и прочие должностные лица оказывали максимум содействия экстремистам: например, посол Грузии в Кувейте «способствовал перелету участников с Ближнего Востока».
Наконец, в дополнение к военным операциям (например, нападения на юге России) особое внимание было уделено идеологической войне, сегментом которой стал запуск телеканала на русском языке «Первый Кавказский». Автор публикации задается риторическим вопросом: должны ли мы верить, что американские спецслужбы не знали об этой встрече и о других подобных действиях? — и предлагает два варианта ответа: либо Вашингтон решил закрыть на это глаза, либо американцы не поощряют использование своим союзником «джихадистской карты» против России[242].
1 апреля омбудсмен Грузии Уча Наниашвили в ходе ежегодного доклада в парламенте о состоянии прав человека сообщил, что Грузия организовала тренировочный лагерь по подготовке чеченских бойцов для операций на российском Северном Кавказе. Согласно его данным, МВД Грузии при содействии администрации президента Μ. Саакашвили собрало группу из более 100 человек из Чечни и других районов Северного Кавказа, вооружило, обучило их и пообещало доставить к российской границе. В отчете делается предположение, что «чеченский гамбит» был ответом Грузии на так называемую «российскую оккупацию» с 2008 года оторвавшихся от Грузии Абхазии и Южной Осетии[243].
Робкие попытки представителей умеренной части грузинских элит хотя бы частично нормализовать отношения с Россией неизбежно будут сталкиваться с неприятной реальностью. Возможности тех, кто по-прежнему рассматривает южного соседа России едва ли не исключительно в качестве фактора сдерживания так называемых «имперских поползновений Москвы», весьма велики, а наработанная ими организационная, технологическая и кадровая инфраструктура слабо зависит от представленности в парламенте или правительстве тех или иных групп и отдельных лиц. С течением времени и поверхностными (и в значительной мере контролируемыми) политическими трансформациями в Грузии меняются лишь конкретные инструменты, наименования неправительственных организаций, ориентированных на работу с Россией, в частности с Северным Кавказом[244]. По существу же изменения весьма незначительны, и возможно, тезис о кардинальном изменении прежней грузинской политики по отношению к Северному Кавказу будет сознательно культивироваться с целью радикализации сил, свободных от обвинений в поддержке со стороны Грузии и Запада. Возможно, новая ситуация позволила бы им наладить альтернативные каналы поддержки, включая некоторые арабские государства[245]. Все это хорошо сочетается с тактикой «демократической» администрации США, которая в качестве альтернативы «имперскому перенапряжению» бушевских времен отдает приоритет «тяжелой работе демократии» на местах при деятельном содействии «доверенных партнеров».
Некоторые авторитетные эксперты, прогнозируя дальнейший рост нестабильности на Кавказе, считают, что Запад проводит политику как в отношении его южной, так и северной части, против интересов России[246]. Системные и последовательные усилия США и спонсируемых, организуемых и направляемых ими сил на Кавказе не имеют ничего общего с подлинными интересами как российского и грузинского, так и других народов региона, расселение которых, как и в Советском Союзе, лишь условно коррелирует с прочерченными на картах административными рубежами. Разумеется, преемственный характер подобной деятельности обусловлен долгосрочными геополитическими интересами Соединенных Штатов, и можно быть уверенными в том, что попытки поставить под сомнение территориальное единство страны будут продолжены. Эффективно же отвечать на деструктивную работу оппонентов России можно только при наличии собственной долгосрочной стратегии, ориентированной на достижение регионального мира и стабильности, а также структур гражданского общества, опирающегося на внутренние, а не внешние ресурсы.