До определенного времени в содержании этих мероприятий не было никакой политики, хотя немного уделялось внимания и обучению прямому содержанию деятельности. Главным было создание системы общественных, в значительной мере молодежных связей. Лишь потом началась «накачка» идеологией, причем сначала абстрактно оппозиционной, этих якобы аполитичных организаций. Уже в 2001–2002 годах в кругах активистов всех грантовых НПО стало неприличным быть сторонником А. Акаева и правительства. Характерными примерами такого рода НПО на юге республики можно считать общественное объединение «Молодые юристы юга», финансировавшееся ОБСЕ, молодежное движение «Ойгон, Кыргызстан жаштары!», курировавшееся лидерами оппозиции Нуром Досболом-уулу, Усеном Сыдыковым и Курманбеком Бакиевым, «Южный центр молодых избирателей», финансировавшийся ОБСЕ и фондом «Сорос — Кыргызстан», и ряд других.
Молодежь и стала одной из ударных сил мартовского переворота. В отношении молодежи в Киргизии сетевыми структурами при необдуманно поощрительной политике президента и правительства применялась тактика «массированной образовательной атаки». Количество университетов, институтов, колледжей, лицеев, программ стажировки, курсов достигло абсурдных масштабов. Через эти «образовательные центры» и НПО шло планомерное разрушение традиционных социальных механизмов, основ мировоззрения молодежи. В общественном сознании киргизстанцев формировалось неприятие существующего положения в республике (с указанием конкретных виновных), стимулировался рост уровня ожиданий и претензий к жизни, никак не подкрепленный реальными возможностями республики.
В этом плане характерен реализуемый с января 2003 года при поддержке посольства США в вузах Киргизии проект «Студенты за академическую честность». В его рамках в республике было создано несколько десятков студенческих НПО: «Продвижение» (Бишкекский государственный университет экономики и предпринимательства), Friends (Технический университет имени И. Раззакова), «Башат» (Киргизско-Турецкий университет «Манас»), «Эпицентр» (Нарынский государственный университет), «Через честность — к знаниям» (Киргизско-Российский Славянский университет), Students in Action (Педагогический университет имени И. Арабаева), Together Forever — объединенная организация в Американском университете Центральной Азии (АУЦА)[565], Киргизском горно-металлургическом институте и Высшем военном училище. Координаторами данного проекта являлись сотрудники отдела по связям с общественностью посольства США в Бишкеке Н. Бара-канова и Л. Джумадылова. Конечная цель такого рода активности состоит в создании отношений зависимости, превращении всех создаваемых НПО в объекты влияния.
Другим ярким примером «сетевой» активности может служить проходивший в августе 2004 года в иссык-кульском пансионате «Рохат» масштабный форум «Молодежь и выборы — 2005», организованный НПО «Инновационный центр образования «Перемена» при поддержке посольства США, миссии ОБСЕ, ряда международных НПО. Официальной целью форума было повышение уровня знаний молодежи о гражданских и политических правах, международных стандартах в этой сфере.
Апеллируя к посольству США в случае любых попыток правительства отстоять свои интересы, в последние месяцы накануне выборов киргизская оппозиция выбрала тактику предельно жесткого наступления на законную власть. Ею была продемонстрирована способность организовывать толпы, используя пикетирование, радикальные лозунги, манифестации, шествия, другие методики и технологии, применявшиеся ранее в Грузии и на Украине.
Такой опыт у организаторов беспорядков, конечно, был. Неслучайно Роза Отунбаева в дни волнений в Тбилиси в 2003 года «училась» у Михаила Саакашвили свержению законной власти. Р. Отунбаева поддерживала самые активные связи с западными дипломатами. В эфире Си-эн-эн 24 марта 2005 года, в разгар беспорядков в центре Бишкека, посол С. Янг заявлял: «Я беседовал со многими коллегами из бывшей оппозиции, которые пытаются вмешаться и сыграть определенную роль в стабилизации ситуации. Я заранее радуюсь совместной работе с ними в будущем. То, что происходит, касается киргизского народа и его решений, но США гордятся тем, что могут выступить в роли помощника в этом»[566].
Имела место и непосредственная практическая помощь оппозиции со стороны американского посольства и других структур США. Например, когда накануне первого тура выборов в здании типографии «Центра поддержки СМИ» в рамках предвыборной пропагандистской войны была отключена электроэнергия, на помощь пришла американская военная база, расположенная в аэропорту Манас. Оттуда в срочном порядке были привезены два дизельных генератора, и типография продолжила свою работу.
За день до переворота, 23 марта 2005 года, президент Грузии Михаил Саакашвили направил письмо президенту Киргизии Аскару Акаеву. Он обратился к «другу и коллеге, чтобы в создавшейся ситуации выразить свою поддержку»: «Будучи сторонником свободы и равноправия, а также поддерживая идею сильного Кыргызстана, в этот критический период хочу протянуть Вам руку дружбы и поддержки. Более того, если Вы сочтете нужным, готов быть Вам полезным в любом качестве, в частности приехать в Кыргызстан в качестве посредника на переговорах и принять участие в конструктивной дискуссии с оппозицией».
В это время в Киргизии неофициально находилась большая группа депутатов грузинского парламента, солидарных с киргизской оппозицией. Поддержать «братскую» киргизскую революцию приехали, в частности, грузинские парламентарии Каха Гетсадзе, Темур Нергадзе, Григорий Кемергалидзе и небезызвестный Гиви Таргамадзе. Гости из Тбилиси в публичных выступлениях проводили прямые параллели между событиями в Оше и Джалал-Абаде и грузинской «революцией». По их словам, в Киргизии складывалась «вполне нормальная предреволюционная ситуация».
Помимо грузинских инициатив имелись и другие любопытные внешние реакции. Украина высказала свое мнение еще 20 марта, «решительно осудив применение силы против митингующих в Киргизии». В распространенном МИД Украины комментарии отмечалось: вопрос соблюдения демократических стандартов и норм, в частности обеспечение свободного волеизъявления граждан, свободы слова и собраний, представляют для Украины исключительную и принципиальную важность. Крайне глубокую обеспокоенность Украины вызвали сообщения о применении силы против участников акции протеста в отдельных регионах Кыргызстана»[567].
Переворот начался лишь когда стало окончательно ясно, что киргизская власть полностью идет в фарватере западной политики и легко управляется. Проверкой явилось предложение, с которым выступили американские представители. В ноябре — декабре 2004 года шли напряженные закрытые киргизско-американские переговоры, входе которых американцы пытались добиться согласия на размещение в аэропорту Манас самолетов Е-ЗА системы АВАКС, а заодно и согласия киргизской стороны на проведение ими регулярных разведывательных полетов вдоль границы с Китаем. С большим трудом киргизской стороне удалось тогда отказаться от настойчивых предложений США, а уже в новом парламенте президент собирался инициировать принятие решения о выводе базы США с территории республики.
В феврале 2005 года министр иностранных дел Киргизии Аскар Айтматов заявил, что МИД проводил переговоры с американской стороной о возможности размещения этих самолетов на территории страны, однако «после консультаций с союзниками по Организации Договора о коллективной безопасности и Шанхайской организации сотрудничества было решено считать нецелесообразным размещение АВАКС на территории республики». Глава внешнеполитического ведомства подчеркнул, что авиабаза коалиционных сил в Манасе существует для того, чтобы осуществлять поддержку международной антитеррористической операции в Афганистане, а американские самолеты-разведчики в ее концепцию «не вписываются»[568].
Попытки США осуществлять разведывательные полеты над Китаем из Манаса уже позже прокомментировал первый президент Киргизии Аскар Акаев: «После 11 сентября Америка развила широкую акцию по борьбе с терроризмом. Мы считали нужным принять участие… А американцы все перевернули. Главная цель была другая. Когда я поставил вопрос о том, чтобы оговорить сроки, появилось недовольство со стороны Белого дома. А кроме того, теперь об этом уже можно сказать, американская администрация обратилась ко мне с просьбой дать разрешение посадить в аэропорту Манас самолет-разведчик. Я сразу сказал, что этот вопрос не обсуждается… Вот это американцы восприняли как вызов»[569].
Единственный ресурс киргизской оппозиции заключался в общем недовольстве населения властью, точнее той ее частью, что была связана с семьей президента. «Ценнейшей компрометацией лично А. Акаева является распространение сведений в оппозиционных СМИ о вовлечении его жены в финансовые махинации и о взяточничестве при назначении чиновников. Мы также рекомендуем распространение слухов о ее возможных планах на президентство и т. д. Все эти средства помогут нам сформировать образ абсолютно неспособного президента», — писал в Госдепартамент посол С. Янг[570].
Как ни открещивались от обвинений в коррупции члены семьи президента, молва делала свое дело — и время работало против президента А. Акаева. Об этом планомерно писала оппозиционная пресса, самая бесконтрольная в Центральной Азии благодаря президенту А. Акаеву.
Послемартовские дни 2005 года стали временем серьезной переоценки своих взглядов на происходящее для тысяч киргизстанцев. Для вождей переворота последующее время также оказалось непростым. И если политические процессы в Киргизии двигались волнообразно, то в экономике и внешнеполитическом положении Киргизии с ее «многовекторностью» обозначилось движение только вниз, вплоть до новых потрясений 7 апреля 2010 года.