Это был последний случай, когда власти реально вплотную подобрались к Эндрю, располагая достоверной информацией о его местонахождении. «И именно этот прокол отозвался нам всем убийством [Уильяма] Риза, — говорит сержант Стив Вагнер. — Именно тогда он понял, что ему нужно непременно избавиться от машины». Эндрю обратился в справочный киоск у въезда на сдвоенный красавец-мост, ведущий из Нью-Джерси в Делавэр через одноименную реку в тридцати милях к югу от Филадельфии и спросил, нет ли у них в продаже подробного путеводителя по окрестным историческим памятным местам. Купив таковой, Эндрю, видимо, приглядел в нем на южной окраине Пенсвилла тихий парк Форт Мотт с мемориальным захоронением павших в Гражданской войне — и отправился прямиком туда, дабы безжалостно нарушить кладбищенский покой.
Пересуды
В ту же пятницу прошли и тщательно продуманные и пышно обставленные проводы в последний путь Ли Миглина, ставшие одним из главных событий дня в местных новостях. Не будь гибель Ли Миглина окутана флером сенсационности и трагичности, едва ли бы его похороны привлекли такое внимание. Но СМИ раскрутили тему убийства Миглина настолько, что в толпе за оцеплением через дорогу от кафедрального собора Святого Имени Иисуса были представлены даже репортеры ведущих общенациональных изданий уровня журналов People и Time.
В первые дни после убийства родным и близким Миглина стоило неимоверных трудов противостоять волне слухов, ибо это требовало просто-таки железной выдержки. И тем более удивительным казалось в такой ситуации полное самообладание, демонстрируемое членами семьи покойного. Через две недели после похорон Мэрилин Миглин вернулась на свое привычное место в студии HSN и продолжила рекламировать и продавать свою косметику. Она объясняла, что в студии чувствует себя в большей безопасности; дамы из числа зрительниц засыпали ее тысячами открыток с соболезнованиями.
«Она сумела каким-то образом обратить эту трагедию в медийное событие, чтобы программы с ее участием смотрели теперь как мыльную оперу, — говорит Пол Бейтлер. — Мне она сказала: „Мне нужно вернуться в эфир. Я несу ответственность перед всеми этими людьми, и я не могу этого не сделать. Они все хотят знать, видеть меня“. Я собственным ушам не поверил».
По-настоящему проблемы у семьи начались сразу после обнаружения рядом с домом Миглинов джипа и объявления Эндрю главным подозреваемым в убийстве Ли. Семья Миглинов тут же заняла круговую оборону и стала согласованно отрицать сам факт знакомства с Эндрю как Ли, так и Дьюка. В то же время в полиции Чикаго почувствовали, что семья как-то неохотно сотрудничает со следствием, и это при том, что к Миглинам как к бизнесменам правоохранители, во многом благодаря многолетним связям Бейтлера с мэром, всегда относились трепетно и ласково. «Если мне не изменяет память, — говорит Пол Скримшо, ведший дело об убийстве Версаче в Майами, — в полиции Чикаго все говорили, что Миглины отказались сотрудничать наотрез, все как один». А вот Пол Бейтлер продолжает настаивать, что фирма Miglin-Beitler сотрудничала со следствием, исчерпывающим образом подняла архивы звонков и переписки, однако так и не нашла каких-либо подтверждений наличия прежних связей между Ли Миглином и Эндрю Кьюнененом.
Незадолго до этого в моду вошло трескучее понятие «спонтанное убийство случайной жертвы». Семья за него ухватилась и принялась заявлять, что жертвой именно такого убийства и стал Ли: «Мы можем сказать с абсолютной уверенностью, что ни Дьюк, ни кто-либо иной из членов семьи не был знаком с Кьюнененом». И пресс-секретарь компании Miglin-Beitler Марк Йирасек также ежедневно выступал с опровержениями какой-либо связи между семьей Миглинов и Эндрю: «Дьюк Миглин никогда не слышал о Кьюненене и тем более не был с ним знаком». Или: «Бейтлер и семья Миглинов просят особо подчеркнуть, что ни Ли Миглин, ни его сын Дьюк, живущий в окрестностях Лос-Анджелеса, никогда не были знакомы ни с Кьюнененом, ни с Трэйлом, ни с Мэдсоном».
Полиция спонтанного убийства тоже не исключала, но отнюдь не считала его единственной версией. Соседи Миглинов показали, что несколько дней подряд видели красный джип с миннесотскими номерами, припаркованный то на одной, то на другой улице вблизи дома Миглинов, с сидящими в нем двумя мужчинами. Но в конце концов в интересах потенциального судебного дела, полиция Чикаго и прокуратура штата, похоже, решили замять эти показания.
Когда Рон Уильямс, которого Эндрю некогда водил по ресторанам, услышал у себя в Лас-Вегасе, где он теперь жил и работал, что Эндрю подозревают в причастности к убийству Ли Миглина, его больше всего поразило, что у Миглина есть сын по имени Дьюк. Ведь Рон прекрасно помнил, как в 1994 году Эндрю хвастался, что в любой момент, если надумает, может податься в бизнес, поскольку у него есть в деловых кругах мощные тылы, на которые он всегда может опереться, — богатый инвестор-застройщик из Чикаго по имени Дьюк. «Я был в шоке», — говорит Уильямс. Но правоохранители на Рона Уильямса так и не вышли, а сам он, по понятным причинам, предпочел оставить это воспоминание при себе.
Риз
Если в земле, которую Господь Бог твой дает тебе во владение, найден будет убитый, лежащий на поле, и неизвестно, кто убил его, то пусть выйдут старейшины твои и судьи твои и измерят расстояние до городов, которые вокруг убитого… (Второзаконие 21:1–2)
На этом месте была открыта Библия, найденная на рабочем столе Билла Риза.
Эндрю был в панике. Все новостные программы сообщали, что за ним установлена электронная слежка. Ориентировку на разыскиваемый «лексус» каждые четверть часа транслировала мощнейшая (50 кВт) и популярнейшая местная радиостанция KYW. Какой-то свидетель уже сообщил, что видел, как Эндрю выламывает антенну из гнезда над задним стеклом «лексуса». Но, поскольку само передающее устройство в багажнике он найти не смог, телефон предательски активировался всякий раз, как только включали зажигание. Таким образом, рано или поздно полиция неизбежно настигла бы «лексус» с полным багажником следов кровавой расправы над Ли Миглином.
Тогда Эндрю свернул с трассы I-95 на Мемориальный мост через реку Делавэр, ведущий на восток, в штат Нью-Джерси, — иначе, продолжая двигаться в южном направлении, он вскоре оказался бы на самом оживленном участке I-95 на подъезде к Балтимору и Вашингтону, да еще и прямо средь бела дня. Перед въездом на мост, заметив справочную, он сдал к ней задним ходом и непринужденно расспросил во всех подробностях о том, что интересного можно посмотреть поблизости от моста на другом берегу реки.
Ближайшая достопримечательность в Нью-Джерси, сказали ему, парк Форт Мотт, возведенный в преддверии испано-американской войны 1898 года. С севера к парку Форт Мотт примыкает Национальное кладбище Финнс-пойнт, где в братских могилах захоронены жертвы Гражданской войны с обеих сторон, хотя южан там полегло много больше, чем северян. Много позже к ним добавились захоронения немецких военнопленных времен Второй мировой войны. Глуше места не сыщешь. Добраться до кладбища можно только по узкой грунтовке, идущей сначала через густой лес, а затем, ближе к реке Делавэр, через болото с камышами. Проселок утыкается в парковку перед массивными чугунными воротами кладбища, за которыми есть еще разворотный круг, слева от которого стоит каменный домик смотрителя, а справа — сарай и гараж.
Но сорокапятилетний Билл Риз именно за труднодоступность и уединенность полюбил это место всей душой. Он проработал там двадцать два года и гордился этим; земля мертвых была для него совершенно живой и прекрасной, на ней он чувствовал себя не кладбищенским сторожем, а хранителем истории. Работе Риз был предан настолько, что удостоился от Национальной системы мемориальных воинских кладбищ особой благодарности «за безупречную службу и преданность делу». Он знал все детали биографии каждого из двух тысяч солдат армий Конфедерации и Союза, погребенных под тщательно ухоженными им газонами, равно как и мельчайшие подробности всех сражений, которые они вели друг с другом. На протяжении двадцати лет он участвовал в постановочных реконструкциях битв той эпохи и даже снялся не просто в массовке, а в эпизоде в фильме «Геттисберг», посвященном решающему сражению Гражданской войны.
В возрасте двадцати двух лет Билл Риз вместе с несколькими друзьями увлекся исследованием истории 14-й Бруклинской роты народного ополчения штата Нью-Йорк, сражавшейся при Булл-Ране, Энтитэме и Геттисберге. Прадед Билла лично участвовал в битве при Геттисберге на стороне северян. Военно-исторические изыскания увлекли друзей настолько всерьез, что в 1978 году они учредили собственное Общество воссоздания исторической 14-й Бруклинской роты ополчения штата Нью-Йорк. Билл считался его отцом-основателем и ротным старшиной. Сегодня в 14-й Бруклинской насчитывается 250 членов-бойцов, рота восстановлена в статусе действующего подразделения Национальной гвардии Армии США и выступает под собственным знаменем и при всех регалиях на гвардейских слетах и парадах.
В ходе исторических изысканий Билл Риз подружился со смотрителем мемориального кладбища и получил от него предложение занять вакантную должность своего помощника. Так Билл и оказался в Финнс-пойнте. После того как его старший товарищ вышел на пенсию, Билл заступил на его место и остался при кладбище один.
В 1978 году Билл Риз женился на Ребекке Гундерман, библиотекаре местной начальной школы. Их сыну Трою ко времени описываемых событий исполнилось тринадцать лет. Вскоре после свадьбы Ризы купили два акра земли в Верхнем Дирфилде, милях в тридцати к востоку от кладбища, и построили там себе небольшой дом. Билл и Ребекка любили вместе мастерить всякую всячину из дерева — игрушки, скворечники, резные украшения — и продавать их на ярмарках народного творчества. По выходным Билл цеплял к своему красному пикапу «Шевроле» 1995 года выпуска трейлер, и они всей семьей отправлялись на природу с ночевкой.