[140], доминиканец Сото[141], аргентинец Петр Арагонский[142] — профессор Саламанки, августинец Мигель Бартоломе Салон[143] — профессор теологии в Валенсии в своих комментариях к «Сумме» святого Фомы Аквинского. Что бы ни говорилось, иезуиты не высказывали никакого иного мнения: ни кардинал Франсиско де Толедо[144] в своем «Наставлении священникам», ни Григорий Валенсийский[145], профессор теологии из Ингольштадта, в своих «Комментариях к Сумме».
Все эти книги издавались и переиздавались — либо во Франции, либо в странах, с которыми парижские книгопродавцы поддерживали постоянные связи: книга Каэтано — в Лионе в 1541 г., Сото — в Лионе в 1582 г., Арагонца — в Лионе в 1596 г., Григория Валенсийского — в Лионе в 1603 г. и в Париже в 1609 г., Франсиско де Толедо — в Риме в 1601 г. и в Ла-Бриге в 1605 г., Салона — в Венеции в 1608 г. Все они сходятся в основных позициях, хотя Каэтано приписывали мнение, что частному лицу позволено убивать даже тирана по действиям.
Пятая заповедь Бога «Не убий» предполагает многочисленные исключения. Позволено убить при необходимой обороне. Позволено убить захватчика. Позволено убить злодея. Тирана-узурпатора позволено убить любому частному лицу, потому что отражать силу силой — законно, потому что тиран фактически ведет несправедливую войну против республики и, следовательно, любой гражданин как составная часть публичной власти и солдат Республики может расправиться с ним. Естественно, нужно, чтобы граждане не имели возможности прибегнуть к помощи высшей власти, чтобы они не видели других средств пресечь тиранию и чтобы это не влекло за собой еще худшего ущерба для общества. Это и показывают примеры Аода и Юдифи.
Иезуит Толедо уточняет, что гражданин все-таки не имеет права предать такого тирана, отравить его, подкупив медика или повара, нанять убийцу.
Если речь идет о тиране по действиям, то, поскольку он имеет реальное право царствовать, ни одно частное лицо не вправе поднять на него руку. Если над тираном есть высшая власть, например, император, можно обратиться к ней. Но если никаких средств нет, Петр Арагонский считает, что остается только взывать к Богу и терпеть. Другие полагают, что атаковать тирана и призвать граждан себе на помощь надлежит Республике. Сама Республика должна сместить и покарать его. Очевидно, под этим понимаются всевозможные должностные лица, которые по закону могут представлять народ и вершить правосудие.
Все эти авторы ничего не говорят о миссии убийства тирана, которую бы Бог доверил частному лицу[146].
Когда в 1584 г. по смерти брата Генриха III, не оставившего детей, вероятным наследником престола Франции стал протестантский принц, будущий Генрих IV, католические и протестантские памфлетисты поменялись теориями. Протестанты стали делать упор на величии и неприкосновенности королей, католики — на суверенитете народов и их правах по отношению к королям. Памфлетисты и проповедники Лиги ополчались на Генриха III, на Генриха Бурбона — короля Наварры, а потом, после смерти Генриха III в 1589 г., — против Генриха Бурбона, ставшего Генрихом IV. Прославились имена Гийома Роза[147] — епископа Санлисского, Венсестра, Пижена, Женебрара[148], Панигаролы[149], отца Ком-моле, Жана Буше[150] — кюре церкви святого Бенедикта в Париже. Но на деле они пошли дальше, чем большинство протестантов и, естественно, чем католические богословы. Обратимся к примеру того из них, кто был, возможно, самым влиятельным, — Жана Буше.
Его перу принадлежат две особо разоблачительные книги: «Об истинном отречении Генриха Третьего от трона Французского королевства в четырех книгах»[151], которую он заканчивал, когда до него дошла весть об убийстве Генриха III Жаком Клеманом 2 августа 1589 г., и «Апология Жана Шателя»[152], изданная под именем «веронского француза Константена», написанная после покушения школяра Жана Шателя на Генриха IV в 1594 г. и опубликованная в 1595 г. Буше почитает королей. «Да не ждет никто здесь от меня, что я дерзко молвлю, как то клеветнически приписано неповинному покойному (Шателю) в приговоре, что королей дозволено убивать. Воздавать почести королям должно наравне со святыми. Ибо их величие священно, они суть образы и изображения Божьи, каковые осквернять недопустимо»[153]. И он упоминает пример Давида, отказавшегося поднять руку на Саула, послания святого Петра, постановление Констанцского собора о тираноубийстве, принятое на его пятнадцатом заседании. Но если король — тиран? Буше возвращается к старому различению между тираном-узурпатором и тираном по действиям, развивая его. Тирана-узурпатора может самочинно убить даже частный человек. Буше вперемешку поминает Люцифера — епископа Кальяри в IV в., святого Фому Аквинского, Николая Лирского, Каэтано, Сото, Сильвестра, Фюмуса, правоведа Васкеса, Сенеку, протестанта Джорджа Бьюкенена, «Vindiciae», написанные, как он полагал, Юнием Брутом, которые «все единодушно говорят, что в отношении тиранов, каковые силой оружия либо иными неправедными путями незаконно присвоили власть, и когда нет ни права, ни возможности прибегнуть ни к какой высшей власти, дабы добиться справедливости, ни иного средства избавиться от тирании, убить их дозволительно всякому из народа… всякий тем самым делается справедливым и законным исполнителем смертного приговора, один и за всех»[154].
Что касается тирана по действиям, то сначала нужно, чтобы приговор вынесла Республика, но едва Республика провозгласит тирана врагом общества, безумным и лишенным всякого здравомыслия, даже простое частное лицо без всяких полномочий вправе уничтожить тирана как лютого зверя. Если должностным лицам препятствуют действовать согласно закону, как воспрепятствовали Штатам Блуа в 1588 г. при помощи убийства Гиза, тогда приговор тирану выносит восстание и праведное отступничество народа. Он становится всего лишь частным лицом, расправиться с которым дозволительно каждому.
Впрочем, зачем усложнять процедуру? Если тиран, даже будучи законным властителем, повинен в преступлениях против государства, против всеобщей веры и против величия Генеральных штатов, каковые есть судьи для скипетра и королевской власти, если он преследует церковь, во множестве убивает священников, оскверняет таинства, благоволит к еретикам, то его поведение подпадает под действие гражданского права, под действие lex Julia Majestatis, и под действие канонического права, под действие канонов Лионского собора, принятых при Иннокентии IV против убийц папы Гонория, под действие канонов Латеранского собора против еретиков, «каковые все провозглашают подобных людей отверженными и изгнанниками и, стало быть, лишенными всяких прав и предоставленными на расправу всякому, кто сможет избавить от них мир»[155]. Таким образом, в этом случае король утрачивает свое качество, становится просто частным лицом и хуже того — человеком вне закона, которого за его преступления может покарать каждый.
Но если тиран — еретик, он не может быть помазанником Божьим. Тогда представление о чести Бога становится выше, чем «не убий». Человекоубийство — не грех, если оно осуществляется в отмщение за народ Божий. Впрочем, среди заповедей есть иерархия. Первая: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим» — выше всех остальных, а особенно пятой — «Non occides». Еретики — «безбожники», то есть ipso facto[156] «осуждены и обречены на смерть». Нет нужды ни в должностных лицах, ни в судебных процессах. Пусть никого не тревожат ни обязательства, ни уважение, ни служба, ни подданство, ни дружеские отношения, ни родство, ни данное слово. Еретика позволено убить каждому[157].
При любом положении дел Бог может послать мстителя тирану, как свидетельствуют примеры Аода, Юдифи, Иаили и Жака Клемана.
Книга «О власти справедливой христианской республики над нечестивыми королями»[158], не доходящая до таких крайностей, по сути немногим уступает произведению Буше. Появившись в 1590 г., она была приписана Гийому Розу, но эта атрибуция сомнительна. Автор остался неизвестным. По его мнению, форму правления — монархию, аристократию, демократию — своей волей выбирает народ и всегда может изменить ее. Именно он избирает и утверждает главу государства, даже наследственного. Тирана-узурпатора каждый может убить. Если речь идет о тиране по действиям и если становится достоверным и явным, что воля Республики заключается в том, чтобы более не подчиняться этому государю как королю, противиться ему как тирану, этого довольно. Тогда частные лица имеют право убить тирана, как убили бы вора. Но нужно дождаться приговора церкви. Образцовый пример — поступок Жака Клемана.
По этим примерам видно, какую опасность представляли учения лигеров. Лигерские теоретики по большей части переняли христианские доктрины о тираноубийстве, разработанные в средние века и в XVI веке. Но они значительно увеличили число случаев, когда частное лицо вправе убить тирана, не дожидаясь решения суда. Не только тиран-узурпатор, но даже тиран по действиям — если он еретик, или если должностные лица более не могут исполнять своих функций контроля над сувереном, или если события могут навести на мысль, что Республика отвергает его, и, как всегда, если частный человек убежден, что миссия уничтожить тирана возложена на него Богом, — могут быть убиты частным лицом без всяких полномочий. Лигеры, и особенно Буше, по сути многое оставляли на усмотрение конкретного человека.