Парочка остановилась и посмотрела вдаль, в сторону городских строений. Дороти проследила направление их взглядов и вдруг с испугом поняла, что они разглядывают здание «Берри и Майклз». Дороти перевела взгляд на пару и сообразила, что это за люди. Дочь Тилли Лайтли, Сара, и тот парнишка, который облил другого гостя вчера вечером. Пол Морриси. Дороти вжалась в твердую спинку скамьи, ее сердце затрепетало, рука нащупала пластиковый пакет с покупками, стоящий у ног. Но эти двое были слишком поглощены друг другом, чтобы обратить внимание на грустную приземистую толстушку на парковой скамье. Шагая в ногу и снова сблизив головы, они двинулись в обход пруда с утками, потом по узкому мостику через речушку и вскоре скрылись из виду.
Дороти Хейл вздохнула. Чайка уставилась на нее холодным желтым глазом. Передернувшись, Дороти предъявила ей пустые ладони. И взглянула на часы. 2:30.
В великолепном зале для приемов на цокольном этаже «Карлайла» Кейт слушала скорбную повесть.
– Знаете, Кейт, у нас ведь и других дел полным-полно. Весь художественный отдел целый день уже здесь торчит как проклятый. Это же абсурд! Мы художники-оформители книг, а не дизайнеры интерьеров!
Кейт смотрела на главу художественного отдела и не знала, то ли попытаться его задобрить, то ли с жаром поддержать. В этом споре победила совесть.
– Не берите в голову, Дейв, сегодня вечером все кончится. И потом, разве вы хотели бы, чтобы этой работой руководил кто-то другой? В общем, все выглядит замечательно. И большие снимки отличные, верно? Особенно старые.
Он нехотя кивнул.
– Да, неплохие.
– А где растяжка Малькольма?
– К сожалению, она была случайно испорчена, – мягко объяснил Дэвид.
– То есть как это? Вы что, серьезно, Дэвид? Она же обошлась в несколько сотен долларов! Малькольма удар хватит!
– Она упала в раковину и размокла. – Дэвид отвернулся. – Обидно. Но такое тоже бывает.
Ужасаясь и сдерживая смех, Кейт фыркнула.
– Дэвид, как вы могли!
Тот пожал плечами.
– Она была оранжевая с лиловым, – объяснил он и отошел.
– Кейт! Вы не могли бы минутку подержать меня? – Лулу балансировала на стремянке у двери в большую кухню.
Кейт бросилась к ней, поддержала стремянку и нижний угол гигантского плаката в руках у Лулу.
– Значит, уже почти закончили? – с надеждой спросила Кейт, оглядываясь по сторонам.
– Какое там! – жизнерадостно возразила Лулу. – Наверное, еще несколько часов провозимся. Так прямо?
– Сойдет.
Лулу осторожно отпустила угол плаката и спустилась со стремянки. С плаката на элегантный зал уставился огромными затравленными глазами Сол Мердок. Кейт ахнула и поймала на себе любопытный взгляд Лулу.
– Да я просто удивилась… почему вы повесили его здесь, Лулу? – поспешила оправдаться Кейт. – Почему не на видном месте?
– Дейв не хотел, чтобы он бросался в глаза, – терпеливо объяснила Лулу. – Видите, качество оставляет желать лучшего. Это не исходник. Вот первый плакат был хорош. А этот в спешке делали сегодня утром. Так обидно. Дейв говорит, не надо было вообще подпускать Сида к нашим материалам.
– Сид уверяет, что ничего не портил, – с расстановкой ответила Кейт. Она пыталась осмыслить жутковатое совпадение: и сам Сол, и его изображение погибли за одну ночь.
– С него станется, – с издевкой произнесла Лулу. – Наступил на него своей здоровенной ножищей. Да вы сами посмотрите. Он там, во дворе, возле мусорки.
Кейт медленно прошла через старомодную кухню к задней двери.
Стоя в задумчивости возле большого серебристого мусорного контейнера, она изучила пострадавший портрет Сола Мердока. Студийный снимок крупным планом, который Малькольм показывал им в конференц-зале шесть недель назад, теперь был обезображен здоровенной складкой, проходящей точно поперек носа и рта.
Чья-то рука легла на плечо Кейт, и она вздрогнула.
– Не напрягайся, – усмехнулась Берди, но ее усмешка тут же погасла. – Погоди-ка, а это что такое? – Она присмотрелась к изуродованному портрету.
– Его угробили, – поморщилась Кейт. – Кошмарное совпадение, да?
– Но как? Что с ним случилось? Выглядит так, будто его пнули, или вроде того.
– Да, похоже, но я не понимаю, как мог Сид сделать это и ничего не заметить, а ты?
– Сид, конечно, умом не блещет, но я тоже не понимаю.
Кейт пожала плечами.
– В общем, так вышло.
Берди нахмурилась и заглянула в кухню, до блеска отдраенную по случаю вечернего торжества. Коробки с провизией были расставлены возле столов, ящики с напитками – ближе к бару у противоположной стены.
Лулу просунула голову в дверь.
– Видите? – воскликнула она. – Я же говорила!
Берди обернулась к ней:
– А где до этого был плакат?
Лулу вытаращила глаза.
– Здесь. Его прислонили к ящикам с выпивкой, подальше от уборщиков, – объяснила она. – Как и остальные плакаты…
– А этот, видимо, стоял первым? – спросила Берди, блеснув стеклами очков.
– Ага. – На лице Лулу отразилось негодование. – Сид даже не попытался его спрятать! Тупой как пробка.
Берди неторопливо подошла к ящикам, держа руки за спиной. Кейт последовала за ней, переглянулась со сгорающей от любопытства Лулу, закатила глаза и пожала плечами.
– А в чем дело? – спросила Кейт, но подруга не обращала на нее внимания.
Внезапно Берди потянулась к дальнему ящику, не удержав равновесие, оступилась и чуть не упала на колени.
– Берди, осторожнее, перебьешь бутылки! – воскликнула Кейт.
Но Берди уже выпрямилась, явно довольная собой.
– Вуаля! – объявила она и, присев на корточки, быстро поднялась с бутылкой виски в руках. – Так я и думала, – усмехнулась она. – В дальнем ряду скотч.
Кейт подошла к ней и увидела, что один из ящиков вскрыт и наполовину пуст.
– Как минимум трех бутылок не хватает, да? – кивнула Берди. – Кто-то на них польстился.
Кейт покачала головой.
– Хочешь сказать, плакаты были прислонены к этим ящикам, и кто-то навалился на них, пытаясь добраться до дальнего ящика и слямзить пару бутылок так, чтобы никто ничего не заметил? И ты, наверное, думаешь, что это был Джек. Но это же немыслимо, Берди. Прошлой ночью он был вусмерть пьян. Он мог отправиться только прямиком в постель.
– Необязательно, – резонно возразила Берди. – Это он так сказал, а Тоби показалось, будто Спротт что-то скрывает. И вообще, эти старые алкаши способны очухаться моментально. Особенно когда жажда замучила и известно, что где-то рядом есть спиртное. Он об этом знал?
– Скорее всего, да. После прибытия Малькольм устроил всем авторам экскурсию по особняку, а провизию к тому времени уже привезли. – Кейт вздохнула. – Наверное, ты права. А я-то гадала, как Джеку удается не просыхать. Думала, может, у него с собой большие запасы. Хитрюга старый. И потом, он же коротышка и пузан. Вполне мог навернуться и испортить портрет Сола. – Кейт задумалась и подозрительно посмотрела на Берди. – Значит, ты не передумала? Насчет… – Из осторожности она оглянулась, но Лулу уже наскучило их расследование, и она вернулась к работе. – Насчет Сола? Что это было не самоубийство…
– Про смерть Мердока я ни слова не сказала, Лейни, – резко прервала ее Берди. – Речь идет об испорченном портрете и пропавшем виски. Так или нет?
Они вышли из кухни и начали подниматься по лестнице.
– Кстати, ты где была? – с любопытством спросила Кейт.
– С Дэном Тоби, – ответила Берди, глядя под ноги. – Мы вместе пообедали тут по соседству. Разговор с Полом Морриси прошел так, как ты и говорила. По-видимому, всю ситуацию он воспринял спокойно. Сказал, все знали, что у Мердока не все дома и что он способен в любой момент покончить с собой. Только когда выяснилось, что Квентин намерен замять скандал с участием Мердока, Джека и Тилли, Пол разозлился. А когда явился Квентин и попытался взять с него обещание держать язык за зубами, то рассмеялся ему в лицо. Дэн говорит, к концу разговора Хейл побагровел, словно был готов лопнуть. И якобы глядел на Пола так, словно тот с Луны свалился.
– Наверняка их чувства взаимны, – сухо заметила Кейт.
Они одолели лестницу и прошли мимо пустого отдела корреспонденции. Сида нигде не было видно. Наверное, где-то затаился вместе со своими обидами.
– Во всяком случае, – продолжала Берди, – Дэн решил, что Пол мало-помалу успокоился и вроде как трепать языком не собирался. Как и Барбара, Тилли и Джек.
– Я бы ручаться не стала, – покачала головой Кейт. – Особенно за Джека.
– И была бы права, – согласилась Берди и пересказала ей сцену в лифте.
Кейт прыснула и сразу устыдилась своей реакции.
– Напрасно я засмеялась, – сказала она. – Все это так ужасно. Никогда не думала, что скажу такое, но я уже готова искренне посочувствовать Квентину.
– Ты шутишь, Кейт? После всего, что ты мне рассказывала?
– Да знаю я! Но бедняга Квентин – он же все продумал и так радовался, а теперь все пошло не так. Даже со своей пассией он, похоже, поссорился. Весь его уютный мирок рушится на глазах. А он держит удар, не вешает нос, не падает духом, и…
– Знаешь, Кейт, порой ты ужасно бесишь, – выпалила Берди. – Ты говоришь о взрослом мужчине так, словно он ребенок. Снисходительно и по-дурацки. Ведь этот человек – твой враг, да? Так не поддавайся желанию посочувствовать ему, или он тебя живьем сожрет. Будь Хейл дураком, его бы сейчас здесь не было. И в издательство он попал наверняка благодаря интригам и умению шагать по трупам. Словом, я тебя предупредила.
– Ну спасибо, – холодно поблагодарила Кейт, чувствуя, как горят щеки. – И меня бы здесь сейчас не было, будь я дурой, Берди. Видишь ли, у всех свои способы справляться с обстоятельствами.
Берди окинула ее терпеливым взглядом.
– А я говорила тебе, как Пол Морриси провел прошлую ночь?
– Нет, – все еще сердито ответила Кейт.
– Он уснул в ожидании автобуса, затем проснулся и остаток ночи блуждал по городу. Во всяком случае, так он говорит.