– Что с ней стало? – шепотом спросила Кейт.
– Дафну признали невиновной в убийстве, – мрачно объяснил Квентин. – Объявили, что она убила мужа, будучи невменяемой.
– И отправили ее в психбольницу, – шепотом добавила Дороти. – Уверяли, что ей полегчает. А она покончила с собой. Бедная наша красавица Дафна…
Квентин положил руку жене на плечо.
– Хватит, Дот, – мягко попросил он и почти умоляюще взглянул на Кейт и Берди.
Кейт кивнула и встала.
– Мы пойдем, Дороти, – неловко произнесла она. – Я… сожалею о случившемся. О том, что невольно напомнила вам об этом. Очень жаль, что вам пришлось пройти через такое.
Дороти подняла на нее полные слез глаза:
– Хорошо, когда хоть изредка есть с кем поговорить. Вообще-то, гораздо тяжелее находиться здесь, вдали от родных и знакомых. Это страшный стресс. Я думала, нам полегчает вдали от родины, но теперь понимаю, что ошиблась. Когда нас отошлют домой, будет легче. И лучше. Когда мы снова будем дома. – Она прерывисто вздохнула и вымученно улыбнулась. – Это я должна извиниться перед вами, Кейт. За то, что повела себя вот так. Знаете, – Дороти подалась вперед, – не переживайте за свою подругу. С ней будет все в порядке. Это мог сделать кто угодно.
– Ну поживем – увидим, – вмешался Квентин, натужно изображая искренность. – Может, теперь выяснится, что во всем виновен я – или вы, Кейт!
Он хлопнул Кейт по плечу, вцепился в него и повел ее к лифту. Дороти последовала за ними вместе с Берди.
– По крайней мере, от таких открытий мы будем избавлены, – изо всех сил стараясь загладить неловкость, заявила она. – Вы же оба трудились, как каторжные, в четырех стенах весь день напролет, пока остальные гуляли в парке, верно? Если понадобится, я могу подтвердить!
Квентин сдавленно засмеялся и переглянулся с остальными, потом нетерпеливым движением нажал кнопку вызова лифта. Желтая стрелка сдвинулась с места.
Дороти приложила ладонь ко лбу:
– Да, а я, пожалуй, пойду отдохну немного. До свидания, Кейт. До свидания… э-э… – Она смущенно улыбнулась Берди и побрела в спальню.
Дверцы лифта открылись. Вышедшие из кабины Дэн Тоби и констебль Милсон чуть не столкнулись с Берди и Кейт. Все четверо затоптались на месте, глядя друг на друга и бормоча извинения. Наконец, опомнившись, Тоби чинно кивнул Квентину, который хмурился за спинами гостей.
– Извините, сэр, что пришли без предупреждения, но мы уже закончили внизу все дела на настоящий момент.
– Иви арестована? – еле выговорила Кейт вдруг онемевшими губами. Эти слова дались ей с трудом.
– Нет-нет, ничего подобного. Конечно, она помогла нам, но никаких обвинений мы не предъявляли, – невозмутимо улыбнулся Тоби. Губы Милсона кривились.
– А я думал… – Квентин замялся. – То есть я, конечно, рад за Иви, но… я же был всецело убежден… Мне казалось, что только она… эм-м… ненавидела меня настолько, чтобы отважиться на все, лишь бы заставить меня уехать обратно в Англию.
– Вы уверены? – Берди обращалась к Квентину, но взгляд ее янтарных глаз за толстыми стеклами очков был прикован к Тоби, словно она пыталась убедить его в чем-то. – Вы уверены, что все дело в чьей-то ненависти к вам, Квентин?
Все посмотрели на нее: Квентин – озадаченно, Тоби – раздраженно, Милсон – с нескрываемым ехидством.
– Ну едва ли все дело может быть в чьей-то любви к мистеру Хейлу, ведь так? – холодно заметил констебль.
Игнорируя его, Берди продолжала обращаться к Квентину и Тоби.
– Я как раз думала над этим вопросом, – ее голос звучал высокомерно, – и мне показалось, что если кто-то хотел убрать с дороги Квентина и не питал отвращения к таким средствам, как убийство, проще всего было бы убить его самого и покончить с этим делом. Зачем убивать троих, когда вполне могло хватить одного?
Озадаченное выражение мелькнуло на лице Квентина. Он заморгал и провел тыльной стороной ладони по глазам.
– Об этом я не подумал, – с расстановкой произнес он.
Тоби держался почти безучастно, но Кейт догадывалась, что за его гладким лбом в эту минуту идет интенсивная работа мысли.
Милсон нахмурился и со своей обычной бесцеремонностью мотнул головой в сторону Берди:
– Мисс Бердвуд, когда речь идет об убийстве, люди не всегда оказываются такими удобно логичными, какими вы, по-видимому, их считаете. Порыв и благоприятная возможность играют важную роль в таких вопросах, особенно в связи с серьезным мотивом. Может быть, убить этих людей оказалось проще, чем сводить счеты с самим мистером Хейлом. Ведь мистер Хейл за последние несколько дней редко оставался в одиночестве. По ночам рядом с ним была жена, днем за дверью его кабинета дежурила секретарь. Его успешно охраняли.
– В одиночестве он оставался вчера днем, – раздраженно возразила Кейт. – В то время Эми была в парке, как и Дороти. Разделаться с ним было бы проще простого.
Квентин судорожно дернулся, но тут же овладел собой.
Не обращая на него внимания, Тоби с интересом взглянул на Кейт.
– А разве миссис Хейл была в парке? – флегматично спросил он. – Ну и ну, что-то я совсем запутался. Не помню, говорится ли об этом в наших записях… а вы, Милсон?
– Не говорится, – отрывисто произнес Милсон. – Мистер Хейл сообщил, что миссис Хейл не присутствовала на обеде и не ходила в парк, потому что у нее были дела в городе. Она подтвердила это.
– Совершенно верно! – рявкнул Квентин. Он не смотрел на Кейт, а она почувствовала, как вспыхнули ее щеки.
Тоби прищурился, глядя на нее.
– Почему вы считаете, что миссис Хейл была в парке, Кейт? – спросил он.
От неловкости она поежилась, даже не заметив, что сержант назвал ее по имени, открыла было рот, но ответить не смогла.
Берди решительно вмешалась:
– Думаю, Кейт сделала такой вывод потому, что несколько минут назад миссис Хейл сама сказала: она может подтвердить тот факт, что вчера днем и ее муж, и Кейт работали в своих кабинетах. Кейт известно, что миссис Хейл часто ходит в парк днем. Вот она и предположила, что так же было вчера. Вполне логично.
– Чепуха! – Квентин Хейл был явно взбешен. Таким злым Кейт его еще не видела. Она невольно попятилась.
– Пожалуй, мне следует прямо сейчас поговорить с вашей женой и прояснить этот момент. Вы не против, сэр? – Тоби держался чрезвычайно любезно, но непреклонно.
– Нет, черт возьми, еще как против! – отрезал Квентин. – Дороти отдыхает, я не позволю ей мешать. И вообще, при чем тут это?
– Любая деталь имеет значение, сэр, – холодно заметил Милсон.
– Благодарю, Милсон. И все-таки предоставьте это мне, хорошо? – Тоби не сводил глаз с лица Квентина. – Пожалуйста, позовите миссис Хейл, сэр. Буду вам признателен.
– Я здесь!
Обернувшись, они увидели, что со стороны спальни к ним медленно приближается Дороти. Она успела переодеться в розовый халат и розовые шлепанцы и выглядела маленькой, блеклой и беспомощной.
– В чем дело? – спросила Дороти.
– Дот, дорогая, иди ложись, – велел Квентин, но она осталась на месте, глядя на людей у лифта и тревожно моргая.
– Миссис Хейл, вы вчера днем побывали в парке, верно? – мягко спросил Тоби.
– Я… – Голубые глаза Дороти стали большими и перепуганными.
Она похожа на кролика, ослепленного фарами на дороге, подумала Кейт. Неспешная настойчивость Тоби, холодное внимание Милсона и живой интерес Берди, направленные на единственное беззащитное создание, тревожили Кейт и внушали ей неприязнь.
Впрочем, создание оказалось не таким уж беззащитным. Квентин заслонил жену от остальных и взял ее за руку.
– В постель, Дот, – повторил он таким тоном, как будто говорил с ней с глазу на глаз.
– Миссис Хейл! – Тоби повысил голос – ровно настолько, чтобы она услышала, несмотря на то что ее загораживал Квентин.
Дороти вскинула голову и уставилась на него.
– Вы ведь были в парке, миссис Хейл, – повторил Тоби утвердительным тоном.
– Да, – прошептала она, и слезы навернулись на ее глаза. – Квентин, прости меня. Я так виновата…
– Господи, Дот! – Квентин в ужасе уставился на Милсона, деловито записывающего каждое слово в свой блокнот в коричневой обложке.
– Я… мне нездоровилось, Квентин. – Взгляд жены стал умоляющим. – Я же говорила, мне плохо здесь. Говорила, но ты не слушал, Квентин. Дома будет лучше, гораздо лучше. – Слезы заструились по мягким щекам Дороти, она попыталась стереть их пальцами. – Не могу больше видеть этих… людей. Не могу вынести такое бремя. Я подвела тебя, Квентин. Я принесла тебе столько бед, ты так стойко держался ради нас, и вот теперь…
Кейт вцепилась в руку Берди, вспомнив ее вопрос: «Вы уверены, что все дело в чьей-то ненависти к вам, Квентин?» и ехидный ответ Милсона: «Едва ли все дело может быть в чьей-то любви к мистеру Хейлу». Она перевела взгляд с мягкого блеклого лица Дороти на суровое побагровевшее лицо Квентина и отчетливо увидела между ними образ Эми Файбс с холодными и пустыми светло-зелеными глазами. Ей вспомнилась первая вечеринка и то, как Дороти, глядя через всю комнату на Эми, беседовала с Джеком Спроттом о том, что женщины сражаются за то, что они любят, так же отчаянно, как мужчины на войне.
Берди осторожным жестом высвободила руку и шагнула вперед. Она выглядела особенно мелкой и незначительной рядом с рослыми мужчинами в костюмах, толстые стекла очков придавали ей сходство с совой. Но глаза необычного янтарного цвета были ясными и внимательными, и Берди не выказывала других чувств, кроме полного самообладания.
– Не хотелось перебивать вас, – отчетливо произнесла она, – но я все-таки замечу, что мы, похоже, слишком серьезно восприняли слова Дороти. Она…
– Берди, пожалуйста, помолчите, – ледяным голосом прервал ее Тоби. Он повернулся к Дороти Хейл, которая дрожала, как нахохлившийся воробушек, в своем розовом халате, и совсем другим, мягким тоном обратился к ней: – Вам хотелось вернуться в Англию, миссис Хейл. Очень хотелось.
Она кивнула.
Тоби помедлил.
– Правильно ли я понимаю, – начал он, тщательно выбирая слова, – что в последние месяцы вам было тяжело отчасти из-за мисс Эми Файбс?