Рея схватила один из медиумических камней, которые одолжил ей Киллот, и послала через него одно испуганное пульсирующее слово: Саланка. Он поймет.
Отвернувшись, она сунула остальные камни в карман, и в груди у нее защемило.
Саланка не шелохнулась. Даже когда на ее щеку приземлилась серебристая муха. Ее кожа еще больше побледнела. Не просто как будто кровь уходила, а как будто вся жизнь. Руки уже были холодными, пальцы сжались в ладони. Они поместили ее тело в систему шкивов и опустили на землю. Затем Рея понесла сумки, а Тиеро — Саланку.
Они пробирались через лес к травянистой равнине, и шаги их были медленнее и тяжелее, чем обычно.
Рея несколько раз останавливалась, чтобы дать Тиеро возможность догнать ее.
— Тебе помочь нести ее?
— Нет. Просто голова немного кружится. — Тиеро говорил отрывисто. На его шее и плечах блестели капельки пота, а мышцы напряглись под темно-синей туникой с вышитыми серебром голубями и воронами.
После третьего раза она замедлила шаг и пошла рядом с ним. Иногда она протягивала руку, чтобы поддержать его. Это заняло не просто вдвое больше времени. Это заняло в три, а может, и четыре раза. По траве тянулись длинные тени, и приветливые деревья Дохахти казались далекими, как только темнота опустилась на восточное небо.
Волчий вой на севере возвестил о наступлении ночи. С ней эти нежные луга и тихие леса стали гораздо опаснее. Особенно если учесть, что один человек был без сознания, а другой вскоре должен был потерять сознание от нападения. Она не могла защищать их на лугах.
Она повернулась лицом к Тиеро.
— Вот. Давай я понесу ее ноги. А ты неси ее за руки. Мы сможем идти быстрее. — Это позволило бы ей поддержать его.
На этот раз он только кивнул. Его мышцы слегка подергивались, шаг был неровным. Но когда она взяла Саланку за лодыжки и начала рысить назад, ему стало немного легче.
Солнце продолжало садиться, и в сумерках зазвенели жаворонки. Их трели и вечерняя песня охладили Рею. Она ускорила шаг, перебирая в уме все возможные причины, по которым Саланка могла уйти. Да еще в такое странное время. Никто так не хватался. Правильно ли они ее несли? Что, если они делают только хуже?
Позади них кто-то вскрикнул.
Тиеро поднял голову, словно узнавая кого-то.
— Нам нужна помощь! — крикнул он, его хриплый голос напрягся.
Рея оглянулась через плечо. Из древесного города выбежали две фигуры, одна вела за собой серую ламу. Она едва не вздохнула от облегчения. Спасибо Элонумато.
К ним подбежали две женщины, одна Авдаум, другая Унато. Унато поспешила к Саланке и стала осматривать ее, пока Тиеро и Рея держали ее.
— Она просто схватилась и потеряла сознание, — объяснила Рея. — Мы не можем ее разбудить. Вы видели что-нибудь подобное?
Двое новичков обменялись взглядами, затем Унато покачала головой.
Авдаум погладила ламу по носу.
— Мы доставим ее в город.
— Сажайте ее на ламу. Мы отвезем ее обратно так быстро, как только сможем. Сможете ли вы оба пройти остаток пути пешком или нам нужно послать за вами кого-нибудь? — спросила женщина из Унато.
— Мы можем идти, — ответил Тиеро.
— Да, только доставьте ее к кому-нибудь, кто сможет помочь, пожалуйста, — сказала Рея. Она крепко обняла себя, ее мышцы напряглись. Ее руки тряслись, а слезы заливали глаза, когда Саланку уносили.
Тиеро обнял ее за плечи.
— Все хорошо, Банни. Все наладится.
Может быть. Но она как-то не верила в это.
8. Заточенная
Когда Тиеро и Рея добрались до Дохахти, к ним подошел Авдаум в цветастом полосатом халате с хлопковыми штанами.
— Ваша подруга — Нейеб — спустилась вниз.
— Вы знаете, с каким врачом она находится? — спросила Рея, все еще крепко обхватывая себя руками.
— Хотах попросил передать ее под его опеку. Он сказал, чтобы я передал вам, что он будет за ней присматривать. Вы оба намерены остаться? — Его взгляд задержался на Тиеро, словно догадываясь, что у них не будет выбора, поскольку он — Тиабло.
Она кивнула, заметив, как напрягся Тиеро рядом с ней.
— Если будет место. У меня есть немного денег.
— С этим можно будет разобраться позже. Пойдемте. Позвольте мне показать вам, где вы остановитесь. — Он тепло улыбнулся и жестом пригласил их следовать за собой.
Если раньше Дохахти казался тихим, то теперь он стал еще тише. Факелы вдоль главной дороги защищали от темноты, но те немногие люди, что были на улице, держались ближе к деревьям или пешеходным дорожкам, спеша по своим делам. Воздух стал каким-то удивительно холодным, несмотря на обычную летнюю жару. Она дрожала не только от прохлады.
Авдаум повел их сначала по каменной дорожке, ведущей в восточную часть города, а затем по крутой деревянной лестнице на третий уровень. Вокруг шел тихий разговор, обрывки фраз и намеки на эмоции доносились легким ветерком. Тиеро смотрел прямо перед собой, его шаг был ровным, а руки сжаты в кулаки. Пот все еще блестел на его шее и лице.
Возможно ли, что припадок и падение Саланки были связаны с заклинанием, которое они пытались применить? Это казалось довольно далеким, но иногда побочные эффекты могли проявиться позже. Означало ли это, что в следующий раз под угрозой окажется Тиеро? Может, это ускорило психические атаки?
Она молилась, чтобы Тиеро не упал следующим. Чтобы он никогда не упал. И чтобы Саланка поскорее очнулась. И все остальные.
Авдаум сошел с веревочного моста на деревянную платформу. Рея почти не заметила, как прошла по нему. Она была поглощена своими мыслями. Неужели это оно? В дерево, поддерживающее платформу, была вделана ярко-желтая дверь с деревянной ручкой.
Он взмахнул рукой и повернул деревянную ручку.
— Вы можете оставаться здесь столько, сколько вам будет нужно.
Тиеро пробормотал слова благодарности, проходя, пригнув голову, чтобы не удариться ею о раму.
Рея тоже поблагодарила Авдаума.
— Когда мы закончим, можем ли мы… можем ли мы… — От волнения у нее заклокотало в горле.
— Да. Лечебные палаты находятся на севере. Невозможно промахнуться. Они врезаны прямо в гору с несколькими точками доступа. Но палата Хотаха находится на северном склоне. На ней будут три бирюзовых листа в крапинку. Любой может показать вам дорогу, если вы не сможете ее найти.
— Спасибо. — Она вошла внутрь, и у нее все внутри перевернулось.
Маленький домик для гостей был простым, но уютным, с кроватями, встроенными в стену. Здесь могли спать четверо под красно-желтыми одеялами в черную, коричневую и белую полоску. Подушки были толстыми и мягкими, в них легко было утонуть. Слуга предложил Тиеро отдохнуть на одной из нижних коек. Деревянные рамы кроватей были обтянуты тканью в разноцветные полосы, напоминающие осенний закат.
Стены украшали черно-белые песочные картины и плетения, изображающие различные целительные символы Унато и следы яда. Два глубоких шкафа, а также два встроенных в стену шкафа позволяли хранить вещи, хотя вещи Тиеро и Реи умещались в половине одного из них.
Прямоугольный кленовый стол в центре комнаты вмещал шестерых. Он был весь в пятнах и отметинах, а также в нескольких местах прожжен. Скорее всего, он был старше, чем все они вместе взятые. Стулья с изогнутыми спинками, вероятно, были еще старше: один, похоже, из ореха, другой, возможно, из сосны, а два — из дуба с брызгами краски и искривлениями на спинках.
На окне стоял желтый цветочный кактус, источавший резкий, но чистый аромат, похожий на пузырящееся мыло, которым Унато мыл полы. Он маскировал все запахи пота и тела, и это было неплохо. Хотя сегодня, возможно, его придется испытать. И в последующие ночи.
Она положила сумки на стол.
— Пойду проведаю Саланку. Я знаю, как ты относишься к…
— Я тоже собираюсь навестить ее. — Тиеро тяжело опустился на один из стульев. — Это не имеет значения. Ужас, страх. Неважно. Если есть шанс, что она нас услышит, значит, она должна нас услышать. — Он положил лицо на ладони, а затем испустил долгий медленный вздох. — Все будет хорошо.
Она опустила взгляд на деревянный пол, ярко-синие доски которого были очень веселыми. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы Тиеро оказался прав.
— Наверное, нам лучше уйти как можно раньше, чем позже, Чикади, — тихо сказала она. — Особенно если…
Она жестом указала на окно, не желая говорить, что Тиеро нужно вернуть до нападения. Она могла только представить, как страшно, если бы это произошло под землей, где находятся десятки, а может, и сотни других экстрасенсов, и все они реагируют в ужасе, даже если не могут пошевелиться. Они должны были воздействовать друг на друга. Даже если все молчали.
Она никогда не сомневалась в храбрости Тиеро, но его готовность спуститься под землю еще больше укрепила ее в этом.
Они покинули маленькое местечко, которое должно было стать их убежищем, и двинулись по ночному городу, погруженному в темноту. Однажды она уже останавливалась здесь на ночь, и ей было трудно уснуть, когда столько всего происходило даже посреди ночи. Беалорны, привязанные к ночным существам, обычно вели ночной образ жизни, а еще они были яркой и часто хаотичной компанией.
Но сегодня ничего подобного не было. Ни песен, ни рассказов, ни подвигов. Даже таскать или убирать было почти нечем. И Дохахти не спал. Он словно ждал, наблюдая и трепеща. Как будто что-то еще должно было произойти, и все знали, что это произойдет.
Как сказал Авдаум, найти дорогу было легко. Небольшая гора выступала из леса, и деревья взбирались на ее гладкую вершину. Но жители Дохахти прорубили в ее боках проходы, чтобы построить огромную подземную больницу.
Когда они приблизились, за стеной пещеры раздался голос.
— Это опасно, — сказал один из них. — Эти кошмары стали другими. Они создают силу, собственную жизнь. Даже если больные разделены, при соединении они становятся сильнее. Их ауры усиливаются. Их поля становятся сильнее. В конце концов мы не сможем их подавить. Вскоре даже те, кто не обладает такими способностями, могут оказаться в ловушке. И кто знает, во что это может превратиться.