— Какую цену требует Разлом? — спросила она. Копье было гораздо легче держать в руке, а вес его был гораздо более ощутимым, чем у предыдущего. Оно и впрямь было приятным на ощупь. — Чего хочет Разлом?
— Я и мои спутники позаботимся об этом. А ты разберись с королем-нагом.
— И тогда моя семья и Цикори будут в безопасности?
— Все будут в безопасности, когда с ним разберутся. Ты — ответ на наши молитвы и конец этому проклятию. Просто сделай свою часть работы. Ты найдешь его в зале совета здесь. — Фигура начертила мелом карту на каменной стене. — Вот путь, по которому ты должна идти.
Рея запомнила его.
— Нужно ли мне следить за стражей?
— Не высовывайся. Не привлекай к себе внимания. Если ты пойдешь этими путями, тебя не заметят. Нас уже недостаточно, чтобы вести полноценное наблюдение. Мы ничто по сравнению с тем, чем были когда-то. Тенгрий и те, кто идет за ним, желают только нашего уничтожения в пасти Разлома.
— Еще одна атака приведет его в эту комнату. Будь там и жди его. Нанеси быстрый и верный удар. Все миры рассчитывают на тебя. Мы позаботимся об остальном.
Она поправила рукоять копья. Оно легко ложилось в руку, и на нем даже имелись отметки, облегчающие положение пальцев. Но что было на лезвии? Оно блестело.
— Что на нем? — спросила она.
Когда она подняла голову, фигура в капюшоне уже исчезла.
Ее сердце забилось быстрее. Вот и ответ. И что ей делать, и можно ли ему доверять. Ей дали оружие и путь. Теперь она нужна своей семье, чтобы сделать это.
Она оглянулась на стену. Она пришла в это место, чтобы убить короля нагов. Именно так она и поступит.
Выходя из комнаты, она еще раз оглянулась на тост, тускло-коричневый и изрезанный зазубринами, лежащий рядом с соленой рыбой.
Ее желудок сжался.
Ничего особенного. Возможно, Цикори упоминал об этом во сне. Возможно, магия нагов позволяла им видеть такие вещи. Было и другое объяснение. Сейчас у нее был шанс сделать то, ради чего она пришла, и сделать это нужно было быстро.
Тенгрий сидел во главе каменного стола совета. Заседание затянулось уже на три часа, а конца все не было видно. В основном потому, что у них не было других ответов. Он предпочел бы остаться с Солт-Свит, даже в ее нынешнем состоянии.
Райму стоял в дальнем конце, его лицо было перекошено от волнения.
— Мы исчерпали все другие возможности. Мы больше не можем вливать энергию в Разлом. Он больше ничего не делает. Вызовите всех, кто причастен к открытию Разлома. Посмотрим, сработает ли это.
— Нет, — прорычал Тенгрий. — Не сейчас, пока я правлю. Кровавым и разумным жертвоприношениям здесь не место!
— Но что же нам делать?
— Мы продолжаем искать. Есть и другой выход.
— А что, если нет? — потребовал Джайку, один из немногих оставшихся в живых первородных дворян и основателей. Он был превращен в какое-то паукообразное существо, хотя его лицо и большая часть верхней части тела остались прежними. Он жестикулировал четырьмя конечностями в сторону стены, как будто Разлом находился совсем рядом. — Он расширяется каждый третий день. Энергия, которую он излучает, становится все больше и больше. Мы сделали все возможное, чтобы обратить его вспять. Теперь мы знаем, что он не изолирован от нашего мира. Он распространяется и заражает другие. Почти все наши медиумы умерли или впали в кому. И посмотрите на нас!
Тенгрий осмотрелся. Не то чтобы он должен был. Он наблюдал, как за последние дни последствия этого проклятия множились.
Некоторые даже не могли больше находиться в присутствии друг друга. Жена Джайку и Тодрик почти полностью превратились в камень и едва могли двигаться. Следующие несколько фаз, скорее всего, навсегда заточат их в этих формах, удушая или моря их голодом, в зависимости от того, насколько сильным будет импульс из Разлома. Формы Йото и Дулс ослабли настолько, что они больше не могли рисковать, находясь рядом друг с другом. Никто из элементалистов не мог долго находиться рядом друг с другом, если скачки температуры еще больше ослабят их тела и приведут к распаду. Элтко, как и все попавшие в ловушку перевертыши, все больше и больше боролся за сохранение рассудка во время пульсации Разлома. Джайку, вероятно, боролся не меньше, хотя и отказывался признать это.
Не говоря уже о тех, кто сломался, кто потерял рассудок, когда Разлом перестал пульсировать, и отдался своим звериным формам, став худшим из того, чего они боялись. Два дня назад в результате такого нападения погибла юная Сейн. Сколько их уже погибло?
Сжав кулаки, он провел когтями по столу. Это были хорошие люди. Все они. Хорошие люди, сошедшие с ума. Их голоса звучали у него в ушах.
— Гао, — сказал он, обращаясь к последнему из ученых и медиков, еще способных присутствовать на заседаниях совета. — Больше ничего нет?
— Нам удалось поймать еще больше вещества из Разлома. В бутылках оно сохраняет свою силу, а не уменьшается… Некогда стройная женщина превратилась в какую-то щуплую мерзость с шестью глазами и более чем дюжиной конечностей. Кобальтовый поясок, который она носила на поясе, был единственным предметом одежды, который ей удалось сохранить. — Но дальнейшее воздействие этого вещества только усугубляет симптомы и в некоторых случаях быстрее вызывает безумие.
Это было не ново. Они занимались этим больше недели.
— И что еще вы обнаружили?
— Ничего, — тихо ответила она.
Он поднял кубок с вином и сделал долгий глоток. Горькая жидкость наполнила его рот. Это был не более чем уксус, и он ничем не смягчал сухость в горле.
— Мы не можем закрыть Разлом ни своей энергией, ни общей кровью. Мы не можем высвободить дополнительные ресурсы, — сказал Джайку, — если только ты не хочешь бросить в Разлом нашего нового гостя и посмотреть, что произойдет.
— Никого нельзя бросать в Разлом, — прорычал он. Его когти так крепко вцепились в ладонь, что прорезали плоть. — Насколько яснее я могу это выразить?
Более половины сидящих за столом разразились гневным ропотом. Уважение, оказываемое королю, практически исчезло, и в ближайшие дни ситуация только ухудшится.
— Молчать, — прорычал Йото. Пламя над его телом усилилось.
Те, кто был рядом с ним, отступили назад. Не раз он поджигал вещи. Даже стул, который просто находился рядом с ним.
Когда он отошел к стене и повысил голос, жар в комнате усилился.
— Мы ничего не получим, если будем воевать между собой.
— Но у нас мало времени. Сколько еще мы можем это терпеть?
Еще больше голосов зазвучало в знак согласия.
Больше не будем.
Его горло сжалось, а язык стал толще.
Креспа, эти глупцы!
За последние недели покушения участились. Уже в четвертый раз кто-то пытался отравить его. У него даже было противоядие от этого яда в поясе.
Он ударил кулаком по столу и жестом велел Элтко взять себя в руки. Лохматые брови Элтко приподнялись, блеск в зеленых глазах усилился, но он кивнул.
Да. Это случилось снова.
Тенгрий схватил котелок с водой и пополз к двери в конце комнаты.
Йото ударил кулаком по стене.
— Все продолжат выполнять свои задания. Обсуждать больше нечего. Мы не приносим в жертву ни юных искателей приключений, ни нового гостя и не будем обсуждать это дальше.
Элтко подтвердил бы это в более спокойных и подробных выражениях, но суть осталась бы прежней.
Тенгрий настежь распахнул дверь. Возможно, ему стоит поблагодарить за это своего потенциального убийцу. Это сократило встречу на пару часов и избавило его от лишних хлопот и разочарований. Единственная цена — головная боль, сухость во рту, дезориентация и ограниченный риск. Какая выгодная сделка.
Как только он оказался в зале, он принял противоядие и запил его несколькими глотками воды. Было время, когда покушения на убийство вызывали серьезные опасения. Когда все это было относительно недавно.
Он едва не рассмеялся, глядя в темноту прохода перед собой. О, эти дни. Дни до того, как началось формирование Туэ-Ра и открылся Разлом. Он закрыл глаза. Его родителям было бы стыдно смотреть на судьбу, постигшую это королевство. Все его прекрасные уровни и слои сгустились. Большинство других строений заброшены. Отрезанное от внешнего мира во всех направлениях. Олицетворение связи, запертое под жалкой сочащейся субстанцией, которая расширялась. Безумие, угрожающее всему. И дрожь в самой земле.
И вот теперь бедная Солт-Свит пришла, чтобы присоединиться к нему в этой жалкой судьбе.
Это было почти уместно. Иногда он допускал мысли о возможности жизни с ней. Он гадал, была ли это преобразующая природа этих атак, изменившая его настолько, что он действительно соединился с женщиной из сна, или знак того, что он никогда не сможет быть ни с кем. Трудно было сказать.
И все же она была здесь, а он мог предложить ей лишь страх и приближающуюся смерть в темном пещерном мире.
Он тихонько рассмеялся. Она пришла не для того, чтобы присоединиться к нему. Она пришла спасти его, а заодно и убить. Клянусь всем святым, как такое могло случиться? Это было такой же мерзостью, как и то, что случилось со всеми остальными его людьми. Ни один из них — даже самый худший — не заслуживал этого.
Его внимание привлекли мягкие шаги. А также отчетливый, но странный запах. Он повернулся.
Его сердце подпрыгнуло, а затем упало.
Там была она.
С другим копьем в руках.
Едкий запах исходил от наконечника копья. Кто-то отравил его. Неужели она сама его обнаружила? Понимала ли она, что это такое? Что оно собой представляет? Знала ли она, что рискует убить себя также, как пытается убить его— настолько смертоносным был яд на этом клинке?
Он медленно поднял руку:
— Ты не понимаешь…
— Я достаточно понимаю, — жестко ответила она. Но лицо ее было бледным, а тело напряженным.
Если он хоть что-то знал о ней, то на самом деле она не хотела этого делать. Что-то в ней изменилось. Она уже не была так уверена, как раньше. Но какая бы трансформация ни началась, этого было недостаточно.