— У меня есть дела, которые требуют моего внимания сегодня. Мне нужно навестить тех, кого хотят принести в жертву половину моего королевства. Ты хочешь встретиться с ними?
Она пожевала внутреннюю сторону губы. Он не собирался спрашивать ее об этом. Но как она могла винить его за то, что он передумал?
— Хорошо… — Она принужденно улыбнулась. — Хотя я сомневаюсь, что захочу принести их в жертву после встречи с ними.
— Никто не должен этого хотеть… — Он сделал паузу, затем наклонил голову, и на его губах появился призрак улыбки. — Еще одна шутка. Да. Я уверен, что ты не захочешь принести их в жертву. Завтрак. Тебе действительно стоит поесть.
— Ты хотел поговорить о чем-то другом? — спросила она, тяжело дыша.
— Это единственное, что сейчас важно, — ответил он. Он нахмурился, глядя на еду, затем отодвинулся. — Боюсь, у меня нет аппетита. Пожалуйста, пусть это тебе не смущает. Я буду готов уйти, когда закончу в туалете. Если ты хочешь увидеть больше этого места и тех, кого мы защищаем, то будь готова уйти в это же время. В этот день будет много интересного.
Да, это так.
Она ковырялась в еде, аппетит пропал. Не садясь, она ковырялась в еде, пока он принимал ванну.
Как быстро все изменилось. И снова.
Может, и хорошо, что он не задал ей этот вопрос. Что бы она могла ответить?
Он подтвердил, что является Вавтрианом. Более или менее. Не было ничего плохого в том, что Вавтриан и Авдаум, как она, вступают в близкие отношения, хотя это было обязательством на всю жизнь. Вавтрианы никогда не занимались вестов. Они не участвовали в сексуальной близости без повода. Да и не могли. Биологически они брали только одну пару, и вся их сексуальная энергия и внимание были направлены на одного.
И все же какая-то часть ее души колебалась.
У нее не было твердого ответа, даже когда он вернулся, свежевымытый, с аккуратной прической и приглаженной чешуей. Пора было уходить. Он даже не откусил кусочек серой каши, прежде чем они ушли. Она шла рядом с ним молча, мысли занимали слишком много времени, чтобы она могла чувствовать себя неловко или смущаться из-за молчания. Было так много более важных вещей, о которых следовало подумать, чем о том, хочет ли она заняться сексом или вступить в отношения с оборотнем, похожим на нага. И они были друзьями. Хорошими друзьями. Были неделями — фактически месяцами.
Он не причинит ей вреда. Не намеренно. Но эти когти и огромная сила в его витках хвоста. И кто вообще знает, с каким оборудованием он работал. Спросить об этом было невозможно. Да и не ее это дело, если он ей не интересен. Она же никогда не спрашивала Тиеро или Киллота об их гениталиях.
Может, есть какой-то тонкий способ затронуть эту тему?
Так легко было представить, как мы с ним зайдем дальше. Представить, как подушечки его пальцев давят на ее позвоночник и прижимают ее к себе. И когти были не так уж плохи, если легонько провести ими по ее волосам или коже. Его рот возле ее уха и шеи. От одного только представления этого ее жар поднимался.
Не помогало и то, что он пах божественно. Пряный и землистый, амбра и ладан с бахуром. Она закрыла глаза. По многим причинам было бы так просто, так легко просто рухнуть на него и сдаться.
Она остановилась. Конечно, она тоже предполагала. Предполагала, что он заперся с ней. Но он ничего такого не говорил. Только то, что он не был хорошим Вавтрианом. Большинство Вавтрианов сходили с ума от нужды, когда блокировка связывала их с товарищем и пробуждала сексуальное желание.
Неужели туман настолько изменил его, что даже блокировка и секс стали другими?
Или, может быть, она неправильно поняла ситуацию и то, как он на нее смотрел?
Да. Конечно, так и было! В прошлом она многое понимала неправильно. Хотя о чем он думал или что чувствовал? Какова была альтернатива?
— Все в порядке? — спросил он, слегка приподняв бровь.
— Да. Только почему этих людей держат так далеко?
Казалось, вопрос принес ему облегчение. Пожав скульптурными плечами, он жестом указал на длинный темный проход.
— Мы вынуждены держать их здесь, чтобы никто не попытался сбросить их в Разлом. В самом начале никто не стал бы предлагать такое всерьез. Но в отчаянии люди совершают странные поступки. Вещи, за которые им будет стыдно в будущем, если они когда-нибудь проживут достаточно долго, чтобы задуматься об этом.
Они прошли через пять дверей, каждая из которых была укреплена. Только у двух были настоящие охранники, а у последней — двое. Они поклонились и распахнули двери, как только появился Тенгрий.
— У них все хорошо, Ваше Величество, — сказала одна из стражниц, крепче прижимаясь к воротам. — Все в порядке. Их родители тоже с ними.
Рея моргнула, заглянув в большую камеру. Это те, кого его люди хотели принести в жертву? В основном это были дети. Возможно, подростки и несколько взрослых. Трудно было сказать, сколько им лет, потому что они тоже казались чудовищами. Просто маленькие юные монстры. Они смотрели на нее широко раскрытыми глазами: одни кутались в одеяла, другие просто сидели на полу. Взрослые притянули младших поближе.
— Здравствуйте, малыши, — сказал Тенгрий, и, несмотря на улыбку, в его голосе прозвучали тяжелые нотки.
Они приветствовали его с тихой вежливостью, но никто не подошел.
— Кто-то пытался пробраться сюда до наступления ночи, — сказала одна из девушек с большим синим одеялом, обернутым вокруг плеч. Судя по всему, она была одной из старших, а рядом с ней — две поменьше. — Казалось, что им удастся прорваться, но генерал Йото поймал их. Он вернулся, чтобы сказать нам, что мы в безопасности.
— Похоже, он чувствует себя не очень хорошо, — сказал один из детей.
— Как скоро мы сможем забрать их домой? — спросил один из взрослых, женщина, которая теперь напоминала какой-то гибрид птицы и человека. Перья неровно прорастали из ее рук, когда она прижимала к себе двух малышей. — Есть какие-нибудь новости? — Ее взгляд метнулся в сторону Реи. — Это тот самый новоприбывший, о котором они говорили?
— Мы все еще работаем над решением… — Он жестом указал на Рею. — Да. Это Рея.
Рея подняла руку в знак приветствия.
Она осмотрела большую камеру. Было сделано все возможное, чтобы она была хотя бы немного уютной и пригодной для жизни. Одеяла и подушки на каждой из кроватей. Книги сложены у стен. Глина с деревянными инструментами. Несколько игр с маркерами и фишками, а также что-то, по ее мнению, похожее на беспределы и драконы. В дальнем конце комнаты стояло еще несколько ящиков. Перекладины и ручки, закрепленные на потолке и вдоль стен, создавали нечто вроде полосы препятствий. Но при всем том это все равно была тюремная камера.
Он передвигался и разговаривал с каждым по очереди.
Бледно-зеленая девушка-наг с длинными клыками и мягкими круглыми глазами одернула тунику:
— Это происходит и там, где ты находишься?
— Что-то вроде этого. Мой народ тоже работает над решением, — сказала она, заставляя себя не отстраняться. Черты лица девушки были гораздо более змееподобными, возможно, потому, что она была гораздо моложе перевертыша и еще не обладала навыками Тенгрия, чтобы приспособить форму.
— Мы не хотели доставлять столько хлопот, — сказал из-за колонны юноша постарше. — Похоже, ситуация ухудшается. Мы просто… мы слышали, что все больше людей хотят закончить то, что начали Даары.
— Даары? — Она подняла глаза, когда к ней подошел Тенгрий.
Он положил руку на плечо девушки.
— Небольшая фракция. Когда появилась точка формирования Туэ-Ра, это вызвало тревогу во всем королевстве. Одни хотели бежать. Другие — подавать прошения. А некоторые решили, что все нужно уладить с помощью насилия. Мы не хотим, чтобы нас здесь беспокоили. Они попытались запечатать Туэ-Ра на месте и не дать ему сформировать точку доступа в то самое время, когда эти молодые люди предприняли свою собственную попытку.
— Запечатать? — удивленно спросила Рея.
— Нет. — Девушка покачала головой. Она уставилась на землю. — Мы хотели проверить, сможем ли мы проскользнуть через него и посетить один из других миров, а потом вернуться обратно. Это должно было сработать в обе стороны. Даары уже начали что-то делать.
— Что именно они делали? Может, что-то из Запретных Искусств?
Остальные тоже собрались вокруг.
— Никто не знает, что это было, — сказал один из взрослых, минотавр с темно-рыжим мехом. — Дети не знают достаточно, чтобы узнать это. Но, насколько мы можем судить, Даары находились в середине какого-то процесса. Какого-то ритуала.
Тенгрий провел тыльной стороной костяшки пальца по щеке.
— Мы пытались проскользнуть, — сказал меньший ребенок-минотавр. Его уши дернулись. — А потом… потом все изменилось… — Он пригнул голову.
— Было светло, — сказал другой маленький голос, — и воздух как будто разрывался.
— Часть земли провалилась, — сказал ребенок, больше похожий на птицу ужаса, чем на человека. — Вся земля просто провалилась. И два Даара упали внутрь.
Трое детей начали плакать.
Одна из женщин, возможно, их мать, отвела их в сторону.
— Тише, — прошептала она.
Другая женщина посмотрела на Рею.
— Им так трудно, — тихо сказала она. — Они стараются изо всех сил, но даже здесь они страдают.
— Надеюсь, это ненадолго, — сказал Тенгрий, его голос был необычайно тяжелым. — Скоро у нас будут новости. Спасибо, что уделили нам время.
Когда они прощались, Рея перебирала в уме новую информацию. Здесь был ответ. Это было то, что нужно знать Парам и другим людям на ее стороне. Когда она сунула руку в карман, ее пальцы коснулись медиумических камней. Надежда пронзила ее, а затем угасла, когда Тенгрий вывел ее наружу.
Психические камни можно было научить хранить другое послание. Тиеро и Саланка показали ей, как это сделать, а Киллот научил ее некоторым трюкам. Проблема заключалась в том, что у нее не было возможности передать камни Киллоту или кому-либо еще, кто мог бы принять послание.