— Банни! — В ее сознание ворвалось экстрасенсорное послание, и в ушах зазвучал восторженный голос Киллота. — Они могут. Все хорошо. Разреши продолжить формирование. Споры Пульки — не проблема. Флакон хорош. Вылечить медиумов более вероятно. Оставайся на своей стороне. Помощь придет. Дотянуться до Сала тоже. Чикади в порядке. Мы будем ждать. Сколько потребуется.
Она разразилась смехом, обняла камень и отложила его в сторону, когда сообщение начало повторяться.
— Спасибо!
Ки Вало Накар уже исчезла.
— Что это? — спросил Тенгрий, идя рядом с ней. — И почему ее волнует, прикасаюсь ли я к тебе?
Она пожала плечами.
— Но это сработало. Споры Пульки — не проблема. Они хотят, чтобы мы позволили продолжить формирование Туэ-Ра. Мы должны оставаться на своей стороне. А когда они установят связь, они придут. Они помогут нам. Они думают, что смогут найти лекарство и от комы!
Она закрыла глаза, по щекам потекли слезы счастья. С Саланкой все было в порядке. Киллот был с ней. И Тиеро. Спасибо, Элонумато. Хорошие новости и еще больше хороших новостей!
— Все в порядке, — сказал он. Его плечи опустились. — Солт-Свит…
— Значит ли это, что мы можем двигаться дальше по плану? — спросила она. — Мы можем снять масло, или смолу, или что там у них, с Туэ-Ра. Мы можем позвать на помощь!
— Завтра мы представим это Совету. Это очень хорошая новость. Она многое меняет. — Он слегка дернул прядь ее волос, словно что-то взвешивая. Эта тяжесть все еще не исчезла.
— Цикори? — Она наклонила голову. — Ты все еще выглядишь грустным. Что случилось?
Он уставился на ковер, потом снова поднял взгляд на нее.
— Нет простого способа спросить об этом. Хочешь ли ты близости со мной, Солт-Свит?
— Да. Нет, я просто… — Она рассмеялась. О, это было неправильно. Она прикрыла рот рукой, желая взять свои слова обратно. Она только что поставила его в неловкое положение. Может, поэтому он выглядел таким обеспокоенным? — Прости. У меня просто есть вопросы.
— О? Вопросы? Например?
Казалось, ее ответ успокоил и его. Он провел рукой по ее плечу и улыбнулся, когда она вздрогнула. Казалось, к нему вернулась уверенность, и напряжение между ними одновременно ослабло и усилилось.
— Например… — Она попыталась сдержать смех, прикрыв глаза. — Ты рептилия или млекопитающее?
Его бровь взметнулась вверх.
— Млекопитающее.
— Не говори так, будто это очевидно. — Она покачала головой, игриво нахмурившись. — Ты же не перестанешь быть красивым только потому, что станешь рептилией.
Его выражение лица стало еще более довольным, когда она сказала, что он красив.
Она запнулась, подбирая слова.
— И у тебя есть чешуя, хотя я помню, как ты раньше говорил, что ты не рептилия, так что, возможно, это немного спорно.
— Чешуя есть у некоторых млекопитающих.
— О? Например?
— У меня. — Он высунул язык. — Но если я угадал твой вопрос, то ты хотела узнать о чем-то конкретном. О чем-то, чего ты не видишь.
— Возможно.
— Мои легкие шире и объемнее человеческих и гораздо эффективнее змеиных.
— О. Хорошо. Да, это как раз то, что меня интересовало. А у тебя… есть желчный пузырь? — Она сложила руки. Он стоял так близко, что при желании она могла бы дотронуться до него, просто сделав еще один шаг.
— Может быть. Я не проверял. Но почки у меня правильно сформированы.
— Отлично. Рада это слышать. Это не давало мне покоя с тех пор, как мы познакомились.
Он покачал рукой вперед-назад.
— Кровеносные сосуды устроены не совсем одинаково. Возможно, у меня в два раза больше артерий, чем у тебя. А может, и нет.
— Захватывающе.
Почему он должен был выглядеть так, будто ему так нравится этот разговор? И с каждой минутой все больше и больше?
— Печень тоже работает одинаково. Возможно, даже лучше, чем твоя. Я не могу опьянеть, а это утомительно в этом месте. Я завидую тем из моего народа, кто может. — Он наклонил голову. — Хочешь, чтобы я изучил все, что ты не видишь, и сравнил с твоим или обычным человеческим?
— Почему бы и нет? — Она дернула плечом. — Расскажи мне все.
— Все? Хм. — Он погладил свой подбородок. — Ну, если ты не спрашиваешь о чем-то конкретном, я бы сказал, что моя желудочная кислота, вероятно, сильнее твоей, а у обычного человека она скорее сравнима со змеиной.
— Правда? Это просто восхитительно.
Он кивнул.
— Если бы у тебя было что-то, о чем ты действительно хотела спросить, было бы неплохо задать этот вопрос. Потому что я ужасно догадлив. А у людей более семидесяти различных органов и вещей, которые можно считать органами и тому подобное.
— Думаю, ты прекрасно знаешь, о чем я спрашиваю.
Он резко вздохнул.
— Ну, возможно. Это неудобный вопрос. Но это одна из первых вещей, которые я понял о нагах и змеях, когда превратился в одного из них.
Она сузила глаза. Неужели он имел в виду…? Нет. Он дразнил ее. И получал от этого слишком большое удовольствие, несмотря на мрачность своего прежнего настроения. Ей было трудно сдержать улыбку.
— Что это? — спросила она.
— Что-то связанное с ногами, — ответил он. — Люди думают, что у змей нет ног, но у некоторых они есть.
— Ты имеешь в виду ящериц, — сказала она с язвительным весельем.
— Нет. Нет, это все еще змеи. Но у них есть рудиментарные ноги14. Крошечные маленькие косточки ног, которые находятся возле хвоста, под кожей и чешуей. Но знаешь, что особенно восхитительно?
— Я даже не могу предположить.
— У змей нет бедренных костей. А у нагов есть. — Он толкнул ее бедром, как бы подтверждая свою точку зрения.
— Угу… — В ней вспыхнул жар. Она не могла перестать улыбаться. — Я это заметила.
Он наклонил голову.
— Ты ведь об этом спрашивала, не так ли?
— По-моему, это ты сейчас шутишь, — ответила она, — учитывая то, на чем мы остановились всего несколько минут назад, тем более примечательно.
Он негромко рассмеялся.
— Повторяю, ты делаешь мою жизнь лучше во всех отношениях. Ради тебя я готов на все. И, если уж на то пошло, я не рептилия, где бы это ни имело значения.
— Ты действительно уже связан со мной?
Он медленно кивнул.
— Сначала я не был уверен. Эта форма настолько неудобна, что маскирует многие сигналы. Да и природа этого тумана тоже изменила ситуацию.
— Как ты догадался?
Он ухмыльнулся.
— Были сигналы. Некоторые менее заметные, чем другие. — Он взял ее руку в свою. — Ты же понимаешь… это… — Он сделал жест в сторону себя. — Это может быть навсегда. Особенно если мы осуществим этот план и позволим Туэ-Ра закончить формирование. Связь не позволила мне вернуться к тому, чем я был.
— Даже если ты не изменишься, все будет хорошо, — мягко сказала она. — Я люблю тебя и принимаю таким, какой ты есть, Тенгрий. Может быть, на некоторые вещи нужно время, но ты… я люблю тебя… — Она положила руку ему на грудь прямо над сердцем. — Ты тот, кого я люблю.
Он притянул ее ближе, проведя рукой по ее пояснице. Другой рукой он погладил ее по щеке.
— Значит, ты уже думала об этом?
— Да. — Она наклонила голову и прижалась к нему всем телом. — А ты?
— Это все, о чем я хочу думать. — Он наклонился ближе и провел рукой по ее шее до плеча. — Я так хочу тебя, Солт-Свит. Я хочу сделать тебя своей. Чтобы ты была моей. Обнять тебя. Чтобы знать тебя во всех возможных смыслах… — Его зубы провели по ее шее, а затем по уху. — И даже если я оказался не тем, за кого ты меня принимала, и даже если главной причиной твоего приезда была твоя семья, я благодарен тебе за то, что ты пришла мне на помощь.
Она задрожала, прижимаясь к нему всем телом.
— Я бы пришла спасти тебя, даже если бы это был только ты, — прошептала она. — А зная то, что я знаю сейчас, я бы пришла за тобой гораздо раньше.
— Я благодарен тебе за это… — Он прижался лбом к ее лбу. — Я благодарен тебе за это даже больше, чем за то, что ты плохо целишься.
Она наклонила голову и снова рассмеялась. Но он схватил ее за шею и заставил посмотреть себе в глаза. Его взгляд пригвоздил ее к месту и расплавил. Другая его рука скользнула по ее спине, прижимая ее тело к своему, а его собственное, твердое, как камень, тело прижалось к ней. Его дыхание стало глубже.
Она разомкнула губы, желая что-то сказать, но не могла ни о чем думать, кроме того, что этот момент был восхитителен. Как будто все было решено, утрясено и улажено окончательно. И вот она здесь, в самом начале, зная, что все будет хорошо, и просто готовая отдаться блаженству.
Он прикоснулся к ее лицу губами. Она затаила дыхание, когда он вернулся, дразня ее нижнюю губу. С ее губ сорвался стон.
Этот звук, казалось, раззадорил его. Он прижался к ней и подался вперед, захватывая ее рот. Невероятный аромат амбры, жасмина, ладана и бахура заполнил ее легкие, а на вкус он был еще лучше. У нее перехватило дыхание, и она прижалась к нему, пытаясь удержаться, когда он поднял ее на руки. Его рот переместился к ее горлу, затем к плечу, его зубы заскребли по чувствительной коже.
Она вскрикнула, и жар поднялся внутри нее, когда она выгнулась ему навстречу.
Он отстранился, чтобы посмотреть на нее, его глаза расширились от желания. Затем они закрылись капюшоном. Он бросил ее на кровать.
Она едва успела протянуть руки, чтобы поймать себя, как он набросился на нее. Какое-то мгновение она сидела, глядя на него сверху, когда он возвышался над ней.
— Ты хочешь меня, Рея? — потребовал он, понизив голос. — Таким, какой я есть? Даже если нам осталось жить всего несколько дней?
Она провела взглядом по его телу — от четких V-образных линий талии, рельефных мышц живота до мощных плеч и толстой, но изящной шеи, затем до резко очерченной челюсти и, наконец, до этих невероятных глаз. Все, что было доброго, святого, чистого и прекрасного, покинуло ее в тот момент, когда она заглянула в них.
— Я люблю. Таким, какой ты есть, и даже если ты изменишься. До конца жизни, сколько бы времени это ни заняло… — Она поднялась на колени, но не коснулась его. Она повторяла легкое покачивание его тела. — А ты хочешь меня, Тенгрий?