Он натянул на них одеяла, чтобы не отвлекаться.
— Если бы существовала возможность вернуть меня в прежнее состояние и отменить все последствия Разлома, кроме смертей, как ты думаешь, мне стоит согласиться?
Она потерла глаза, затем посмотрела на него, внезапно показавшись гораздо более бодрой.
— Почему это звучит так, будто здесь есть «но»? Какова цена?
Он слабо улыбнулся. Она действительно была догадливой.
Тщательно подбирая слова, он пересказал ей рассказ Элтко. О лагере. О его родителях. О слезах. О смертях. Ритуал. Разлом. Молодые. Все.
Ее глаза расширились. Ее поза напряглась. Но она молчала, пока он не закончил.
— Что ты собираешься делать? — спросила она, встретив его взгляд со спокойным напряжением.
— Несмотря ни на что, я искренне верю, что они — мой совет, мой народ — не плохие люди. Они просто отчаялись и боятся. Не просто за свои жизни, а за продолжение существования этого королевства. За то, что им пришлось пережить. Если мы сможем предложить им альтернативу, которая решит все их проблемы, они пойдут этим путем. Я в этом уверен.
— Лучшие умы будут работать над этим лекарство.
— Но это лекарство только от комы, — сказал он, указывая на нее.
Он остановился, увидев свои собственные когти. Они уже изогнулись и блестели, став заметно длиннее, чем когда он заснул. Если он и остальные останутся в этих формах, возможно, боль уйдет, когда Разлом будет запечатан. Возможно, они смогут быстрее исцелиться. Но если бы это было все их состояние покоя, он никогда больше не стал бы похож на человека. А ему было гораздо лучше, чем некоторым из его народа. Это не затрагивало их всех одинаково.
Она обхватила пальцами его руку.
— Возможно, они смогут найти способ помочь и с этим, но на это потребуется время. Здесь так много ресурсов для исцеления. Пески Эфиля, источники суфрита и многое другое.
— Они сработают, даже если это проклятие? — Он изучал ее лицо.
Она наморщила лоб, потом покачала головой.
— Я не знаю. Это настолько далеко за пределами моих знаний, но лекарство для тех, кто находится в коме, хорошее, не так ли?
— Да. Просто этого может быть недостаточно. — Он поцеловал кончики ее пальцев. — Я также намерен нести ответственность перед любыми властями за любые проступки, которые могут быть совершены против моего народа.
Она нахмурилась.
— Множественные убийства? Пытки? Вторжение в Отделенный Мир? Практика Запретных Искусств?
— Я не знаю, каковы будут наказания, но я — правитель этого места. Это еще одна вещь, которую я могу сделать, чтобы защитить свой народ. И если такова цена за то, чтобы мы воссоединились с другими мирами и прекратили эти страдания, то это очень хорошая цена.
Наступило долгое молчание: она смотрела на его руку в своей. Она закрыла глаза. По ее щекам потекли слезы.
— Ты хороший человек, Тенгрий. Я буду поддерживать тебя, что бы они с тобой ни сделали.
Стук в дверь возвестил о приближении завтрака. Хотя он не был голоден, ему принесли его. Каша, грибной хлеб и рыба.
Рея вырезала на тосте смайлики, один кусок разорвала так, что он стал похож на гримасу. Ему удалось рассмеяться, и она придвинула свой стул, чтобы сесть не напротив, а прямо рядом с ним. Обернув одеяло вокруг своего тела, она положила ногу ему на хвост и играла с кончиком хвоста, как будто это была его нога, пока они разговаривали. Но когда дело дошло до обсуждения того, как представить его решение совету, она стала мрачной и неподвижной.
Все было как-то не так. Он чувствовал себя еще более неловко, чем в первый день своего выступления в совете или после дуэли с отцом. Но, как и в обоих случаях, он просто должен был это сделать.
Покончив с едой, оба приготовились к встрече. Рея одарила его почти застенчивой улыбкой, когда проскользнула в умывальную комнату. Он чуть было не пошел за ней, его пальцы потянулись к ней, но он остановил себя.
Нет.
Не сейчас.
Если он пойдет за ней, то, какими бы благими ни были его намерения, они проведут вестов. И не сразу и не быстро.
Пульс сильного желания заставил его проигнорировать этот здравый смысл. Какое это имело значение?
Это имело большое значение. После того как все будет улажено, он и она смогут свернуться калачиком и предаться всевозможным удовольствиям и наслаждениям. И это было бы чудесно. Но не сейчас.
Он вымыл и привел в порядок волосы, пока она умывалась и одевалась, затем еще раз поправил жилет. Он был безупречен, без единой складки, дырки или зацепившейся нитки. Ожидая ее, он подпилил когти.
В эти дни ему не так уж много нужно было сделать для своего внешнего вида. Его не волновало, насколько ограниченными стали его возможности. Ирония судьбы в том, что до этого превращения он обожал туфли и, в частности, сапоги. Особенно те, что зашнуровывались и имели замысловатые узоры по бокам.
Если он когда-нибудь вернется к своему истинному облику, то с каким бы удовольствием он снова стал выбирать одежду и обувь. Слава богу, что он не был хладнокровным, иначе в таких пещерах было бы особенно неуютно бродить в одних жилетах и поясах.
Если ситуация улучшится, он с удовольствием раздобудет и для нее одежду.
Словно услышав его, она вышла из уборной, полностью одетая и посвежевшая.
— Все готово, — объявила она.
У него перехватило дыхание. Как она могла быть такой красивой в столь простой одежде?
У него не было косметики, которую он мог бы ей предложить. Ни платьев или мантий, ни юбок, не считая нескольких туник и рубашек, достаточно длинных, чтобы служить подобием их. Но она уже надела свою чистую одежду: коричневые брюки с открытым боковым швом и желтую тунику, мягко облегавшую ее изгибы. Все это объединяла подходящая по цвету повязка на руку и запястье, а также коричневое многослойное ожерелье. Она была одета точно так же, как и в момент прибытия, и, особенно с украшениями, подчеркивала, что она не из их мира.
Возможно, это и к лучшему. Она не была одной из них, хотя и принадлежала ему, а он — ей. Скоро сюда придут многие, кто не принадлежал. Ее мягкая улыбка и нежные глаза могли бы напомнить им, что не все выходцы из разных мест представляют угрозу.
При этой мысли у него сжался желудок, но он отогнал эту тревогу. Если другие миры и лидеры смогут покончить с этими кошмарами, это будет лучше, чем альтернатива.
— Ну? — Она наклонила голову. — Я начинаю немного волноваться.
Он улыбнулся.
— Ты как всегда прекрасна, Солт-Свит. — Он положил руки ей на талию и поцеловал в лоб. — Ты готова?
— Да. Пока я с тобой, я готова ко всему.
Он чувствовал то же самое.
Вместе они отправились в зал совета. Длинная комната была недавно прибрана, лампы заправлены, пол подметен. Но холод не исчез из нее так же, как аромат гвоздики и грибов. Половина совета уже прибыла и молча сидела за столом.
Он отошел от Реи на достаточное расстояние, чтобы коротко переговорить с Йото и Элтко, рассказав им о том, что намерен обсудить. Йото отреагировал с мрачным согласием, его манеры почти говорили о том, что он надеется, что этот курс станет их путем.
Глаза Элтко на мгновение расширились.
— Вы удивляете меня, Ваше Величество. У нас все меньше времени. Советник Райму сломался прошлой ночью, и его пришлось удерживать. Даже если вопрос о болезни будет отложен в сторону…
— Мы всесторонне обсудим это с Советом, но да. Я уверен. Это лучшая альтернатива, чем жертвовать молодыми. Из уважения к вам и вашему совету я хотел убедиться, что вы в курсе, прежде чем сделать свое заявление. Я рассчитываю на вашу поддержку.
— У вас она есть, — ответил Йото.
— Понял, Ваше Величество. — Элтко повернул голову, его манеры стали более нерешительными, а поза — жесткой. Он отошел и занял место во главе стола.
Йото отодвинул свой стул в сторону, поближе к Тенгрию. Затем он ушел и вернулся с другим. Его пламя было под контролем. На запечатанном камне не было следов ожогов и лишь слабый запах дыма. Но генерал выглядел сегодня еще более худым, как и Ордже и Муна, воздушный и водный элементалисты соответственно. Муна сидела особенно неподвижно, сложив руки на коленях и не касаясь стола.
Это должно было сработать.
Он перевел взгляд на Рею, которая оставалась в стороне, и жестом попросил ее подойти ближе. Ее глаза слегка расширились, когда он жестом указал на стул рядом с собой. Почти не колеблясь, она подошла ближе. Когда она села, он провел тыльной стороной ладони по ее руке, наслаждаясь этим прикосновением, даже когда занимал свое место.
Все смотрели на него, гораздо более напряженные, чем раньше. Гао ерзала на своем стуле. Только Джайку открыто смотрел на него с выражением, которое говорило о том, что ему лучше поторопиться. Слухи о том, что Рея бросила вызов Ки, чтобы помочь им, распространились, вероятно, так же далеко и быстро, как и информация о том, что ее чуть не убили.
— Поскольку дело требует немедленного внимания, мы обойдемся без формальностей. Рея, Авдаум из Потустороннего мира, попросила Ки помочь нам, и они помогли. Послание было передано лидерам потусторонних миров. Рея, пожалуйста, проинформируй их.
Рея встала. Застенчивость длилась лишь мгновение, когда она провела кончиками пальцев по каменному столу в его сторону. Затем она перевела взгляд на членов его совета и начала объяснения.
Трудно было не улыбнуться. Если он и мог слушать кого-то весь день, так это ее. Она уже говорила ему, какой беспомощной она себя чувствует. Насколько неэффективной. И все же она стояла во главе этого каменного стола, рядом с ним, предлагая надежду и план. Ее голос стал твердым, более сильным и медленным, чем обычно.
Уверенность.
Это ей шло.
Он сохранял нейтральное выражение лица, наблюдая за членами совета. Они тоже сохраняли нейтральное выражение лица.
— Ки Вало Накар — то есть Ки — принесли сообщение. Они готовы принять нас. Они хотят, чтобы мы удалили вещество, которое препятствует формированию. И тогда Туэ-Ра соединит нас. После этого мы должны ждать, и они придут к нам на помощь. Работая вместе, мы найдем лекарство от этого. — Она посмотрела на него, затем села, когда он поднялся.