Цель заключалась не в том, чтобы причинить боль или убить, а в том, чтобы он не мешал им достаточно долго, чтобы они могли завершить ритуал. Его нужно было начать утром третьего дня.
Сколько сейчас времени?
Ни один хронометр не подсказывал ему, который час.
Остались ли масляные лампы в этом месте без присмотра? Если бы он знал это, то мог бы предположить, сколько времени они здесь находились, исходя из количества использованного масла. Вот только он не знал, когда в последний раз ухаживали за лампами и зажигали ли их до этого.
Он еще сильнее напряг запястья, продолжая двигать ими взад-вперед, пока раздувал чешую. Двигаться получалось слабо. Но у него рано или поздно получится.
Рея проснулась, приподняв голову.
— Спокойной ночи, которое причиняет боль, — поморщилась она. Она напряглась, чтобы посмотреть на него. — Что они собираются с нами делать?
— Оставят нас здесь, пока не закончат ритуал, — мрачно ответил он.
Кто знал, что произойдет потом? Они не могли подумать, что он согласится с этим. Возможно, они и не думали об этом, а лишь заботились о том, чтобы их люди были в безопасности. Он перерезал веревки.
— Я чувствую один из концов веревки, — сказала она, и ее лицо исказилось, когда она откинулась назад. — Если бы я могла за него ухватиться, думаю, я смогла бы развязать себя.
— Вот.
Он повернулся под углом. Они связали его хорошо, но оставили почти фут или два кончика хвоста. Этого могло быть достаточно. Он придвинулся ближе, затем вытянул кончик хвоста. Складки, в которые они загнали его тело, не позволяли ему распрямиться еще больше. Они уже болели и пульсировали от усиливающегося дискомфорта. Но это… это должно сработать.
— Мне придется тебе пододвинуть. Не шевелись. — Осторожно обхватив хвостом ее лодыжки, он развернул ее так, чтобы она стояла к нему спиной.
Ее пальцы сгибались, протискиваясь сквозь веревки. Она почти дотянулась до одной из петель и конца. Он притянул ее ближе, а затем обвил хвостом конец веревки.
— Минутку. Теперь ты чувствуешь веревку? — спросил он.
— Да. — Ее голос дрогнул. — Я не могу тянуть веревку выше.
Его хвост сделал все остальное, а затем вернул веревку ей.
Вместе они управляли веревкой. Его хвост не обладал такой ловкостью, как руки и пальцы, но это было лучше, чем ничего. И чем больше он ослаблял ключевые точки креплений и направлял конец веревки в ее руки, тем быстрее она их развязывала.
Веревки упали. Она села и сразу же развязала лодыжки.
— Сколько времени у нас есть, прежде чем они принесут в жертву этих детей?
— Несколько часов, — ответил он. Он продолжал скрежетать чешуей о веревки, пока она не перебралась к нему и не развязала их. От веревки поднялась пыль, и она с грохотом упала на землю. — Может, больше. Это зависит от времени.
— Жаль, что мы находимся под землей в таком месте, где это почти невозможно определить, — хмыкнула она.
Она развязала последний из больших узлов на его кольцах хвоста.
Вырвавшись на свободу, он пошатнулся. Он бросился к двери, но его движение было неловким. Высокая дверь из железного дерева, запечатанная и обработанная, стояла на другой стороне комнаты, украшенная тонкой резьбой вдоль длинных металлических накладок и окруженная высокими арками и колоннами, которые скрывали другие трубы в комнате.
Он взялся за ручку. Она отказалась поворачиваться. Она даже не зазвенела, когда он потряс ее. Ночь. Он подставил плечо к двери и на всякий случай толкнул ее.
Она не сдвинулась с места.
Если сейчас ночь, значит, за этой дверью была еще одна с такими же замками. Лотеб счел эту и несколько других комнат достойными такого внимания. Возможно, именно поэтому их поместили сюда. Вдали от всех остальных и, возможно, тех, кто остался ему верен.
Креспа.
Они должны были найти выход.
Рея уже исследовала кладовку возле бассейна.
Там ничего не должно было быть. В этих кладовках не было даже вентиляционных шахт. А вентиляционные шахты здесь были слишком малы, чтобы они могли пролезть через них.
Он почесал затылок и перевел взгляд на водопроводные трубы. Большинство из них тоже были бы слишком малы. Но те, что образовались естественным образом над бассейном и вокруг него, могли бы дать ответ.
Он подошел к глубокому каменному бассейну и заглянул в него. Его охватило разочарование. Возможно, ему удастся просунуть в него руку.
Он повернулся к бассейну, через который текла вода. Он был самым широким и самым неровным. Если они и смогут пройти через какую-то из них, то только через эту.
Он перепрыгнул через край бассейна. Горячая вода поглотила его. Он сделал несколько гребков, чтобы перебраться на другую сторону, а затем осмотрел решетку.
Это может сработать. Сами горячие источники находились еще выше. Он вспомнил, как посещал эти камеры всего пару лет назад. Хотя проход местами был узким и, возможно, пострадал от землетрясений, теоретически они могли бы проложить путь от источника воды обратно во дворец.
— А вода становится горячее? — спросила она, вернувшись из кладовой.
— Нет, пока не приблизишься к источнику. Но и тогда с ней можно справиться.
Он снял решетку и отбросил ее в сторону. На него хлынула горячая вода, уже не такая успокаивающая, как обычно.
Он вгляделся в клубящуюся темноту. Хотя глаза позволяли ему достаточно хорошо видеть в темноте, в этом месте он мало что мог разглядеть. Это был лишь сужающийся проход. Он просунул руку и ухватился за твердую опору, а затем подтянулся.
Вода давила на него, бурлила и пенилась от его вторжения. И все же он поднялся, борясь за каждую опору и используя хвост, чтобы упереться и продвинуться вверх.
Тепло наполнило его ноздри своим характерным запахом. Вода брызгала ему в лицо и попадала в глаза. Камни царапали его макушку и тянули за волосы. С каждой новой опорой проход неуютно сужался. Он царапал его плечи и спину.
Ворча, он пытался протиснуться выше. Вода усиливалась, брызгала ему в лицо и забиралась в нос. Камни не поддавались, плечи были слишком широкими. Если он продвинется еще дальше, то застрянет. Он ударил по камням. Они стучали и кололи руку, но не поддавались.
Наконец он с рычанием отступил назад. Он с плеском упал в глубокий бассейн. Тряхнув головой, он протер глаза. Ничего не вышло. Даже если бы ему удалось подняться хотя бы на тридцать футов вверх по шахте, выхода не было видно. Горячие источники, вероятно, находились еще в сотне или двух сотнях футов.
Рея подошла к стопке коробок на другом конце комнаты.
— Я подумала, может, они положили что-то на хранение, что мы можем использовать. В первых двух коробках были только образцы камней и почвы. — Она присела и сняла крышку с одной из коробок. — О.
— Что? — Вытирая глаза от воды, он приподнялся на хвосте, чтобы лучше видеть, и выругался. Это был целый чан с образцами тумана, каждый из которых сверкал фиолетовым. Почему у Гао так много сохранила? — Что они здесь делают?
— Не знаю. — Она поставила крышку на место. — В библиотеке их тоже было много. Гао сказала, что их нужно перенести в безопасное место. Что у нее их слишком много. — Закрыв крышку, она придвинула к себе еще одну коробку. Она мрачно усмехнулась. — Ни за что не догадаешься, что здесь.
— Еще образцы? — прорычал он.
— Еще образцы. Честно говоря, я в шоке, что у кого-то хватило флаконов на все это.
— Сестра Йото — стеклодув. Она исключительно искусна. — Он проверил еще один из естественных акведуков. Слишком маленький для них. Рея даже не смогла бы просунуть туда ногу.
— И, видимо, умеет делать много флаконов. — Рея задвинула крышку шкатулки. — Думаю, я продолжу проверять их. — Она оглянулась на него, затем указала на его руку. — У тебя кровоточит плечо.
Он провел рукой по бицепсу до плеча. Теперь она болела. Он даже не почувствовал этого.
Он еще раз осмотрел остальную часть комнаты. Окон не было. Единственная дверь была тщательно заперта. А вентиляционные шахты и водопроводные трубы были слишком малы. Если бы у него были способности к переключению, он мог бы превратиться во что-то достаточно сильное, чтобы пробить камень.
Вздохнув, она отодвинула еще одну коробку.
— Думаю, все это может быть образцами разного рода.
Земля и стены задрожали. Он откинул голову назад, вода капала с его волос и скатывалась по чешуе. Камни застонали. Все содрогалось. Он схватил Рею, притянул ее к себе, а затем под одну из укрепленных каменных арок. Она задыхалась и прижималась к нему, прижимаясь щекой к его груди.
Тряска продолжалась. На этот раз упали более крупные куски камня, отколовшись от потолка. Скульптурные и травленые произведения искусства на куполообразном потолке треснули.
Ее глаза расширились, когда она указала вверх.
— Нет!
Вверху, в дальнем конце комнаты, отделился большой кусок камня. Он упал прямо вниз и пробил два ящика.
Низкие завитки фиолетового тумана вытекли наружу. Они не стали серебристыми или серыми.
Его кровь застыла, и он прижал ее к себе. Нет!
Нет, только не это!
— О, Полф, — прошептала она.
В его горле образовался огромный комок ужаса. Пурпурные нити тумана закрутились, двигаясь в его сторону.
— Рея, ты должна уйти от меня. — Он отшатнулся от нее и бросился к лестнице. Железные перила затрещали под его весом, когда он ударил по ним и выбил шпингалеты.
Взяв самое острое из них, он проверил его на себе. Адреналин заставил его чешую уплотниться и напрячься, первобытный ужас захлестнул его.
Недостаточно острый.
Он снова поклялся.
Рея вбежала в маленькую кладовку.
— Я забаррикадирую дверь.
— Я найду тебя там в считанные секунды! Я чувствую твой запах.
— Я не могу спрятаться в чанах! Ты и там меня найдешь. — Она выскочила обратно, потом обернулась, словно ища что-то.
Куда ее спрятать? Он бросился назад, так как туман продолжал двигаться в его сторону. Огромная комната словно уменьшилась в размерах. И не было никакой возможности сдержать его.