Теплая улыбка расплылась по его загорелому лицу. Он с грациозной легкостью поднялся по лестнице, его длинные черные волосы были откинуты назад и покачивались при движении.
— Приятно слышать.
Она присела на край крыльца с эскизами в руках. Протянув руку, она уперлась в одну из веток. Клочья грубой коричневой коры соскоблились, прилипли к ее коралловой тунике, но тут же соскользнули с коричневых брюк.
— Да. Примерно так хорошо, как и следовало ожидать.
Если бы сегодня все прошло как обычно, когда Киллот приходил, они бы провели пару часов, болтая о жизни в целом, пока он бы жеманно искал ответы на вопросы, касающиеся Саланки: что ей нравится, что нет, что заставляет ее улыбаться.
Но когда Киллот вскочил рядом с ней, он приостановился. Его ониксово-карие глаза расширились.
— Что это, Банни?
— Что? — Она нахмурилась. Он был единственным человеком, кроме Саланки и Тиеро, которому она позволяла так себя называть. В отличие от них, он использовал это слово только как ласкательное.
Он поднял палец, слегка прищурившись, изучая ее.
— Произошло нечто важное. Ты… стала ярче.
Она чуть не рассмеялась.
— Ярче?
Он кивнул.
— Ты кого-то встретила? — Он нахмурил свои прямые черные брови. — В кого ты влюбилась, Банни? Тебе нужно, чтобы я про него поискал? Я могу выведать все его секреты и оценить его так, как ты захочешь.
На этот раз она рассмеялась. И это было приятно. Затем она покачала головой и перекинула ноги через край крыльца.
— Нет. Я не думаю, что это что-то.
— Но что-то произошло. — Он понюхал воздух. — Пахнет ягодами колберн.
Неужели это то, что было в пузырьке? Она слегка нахмурилась, обдумывая, что еще сказать.
— Ты много знаешь о Запретных Искусствах?
— Они запрещены. Поэтому я никогда их не практиковал, но кое-что о них знаю. Убийцам полезно знать о таких вещах. Почему?
— Как ты относишься к людям, которые их практикуют?
— Это зависит от того, что именно они делают. Иногда боль и страдания, которые они требуют, достаются только заклинателю. В других случаях они гораздо шире. Но их собирают и убирают, потому что риск слишком велик. — В его голосе прозвучало беспокойство. — Ты пробовала, Рея?
Она пожевала губу.
— Скажем так, сегодня мы с друзьями решили попытаться найти источник или решение проблемы, которая вызвала эту чуму. — Затем она вкратце рассказала о случившемся, не упоминая ни Саланку, ни Тиеро, хотя знала, что он наверняка уже догадался об этом.
Выражение лица Киллота стало более похожим на мягкое веселье, когда она заключила.
— А. Я понимаю. Все не так плохо, как я мог опасаться. Жаль, что я не знал, что вы трое собираетесь это сделать. Я мог бы найти еще одного Нейеба, который помог бы мне, и тогда бы все получилось. Тот, кто придумал этот план, на самом деле был весьма умен, хотя в нем и есть определенный риск. Ты уверена, что ничего не можете проверить?
— Ничего, что я могу проверить. — Она продолжала беспокоиться о своей нижней губе.
— Тебе действительно нравится этот Цикори.
Жар поднялся по позвоночнику и прилил к щекам.
— Это неважно. Он кажется милым. И расстроенным. А никто не заслуживает того, чтобы его уничтожали наги.
— Хм… — Он перевел взгляд на горизонт, проглядывающий сквозь ветви. Серебристая полулуна все еще была высоко в небе, ночь еще не закончилась. — Понятно. Как ни странно, я рад, что ты нашла кого-то, Рея. Я бы хотел, чтобы ты была счастлива. Счастливее меня, если это возможно.
— Возможно, он даже не настоящий. Давай не будем забегать вперед.
— Тем не менее, он сделал тебя счастливой на какое-то время. Похоже, это хорошее начало. Если ты узнаешь больше и тебе понадобится моя помощь, скажи мне. Ты и так сделал для нас с Саланкой более чем достаточно. Может быть, я смогу найти для вас информацию о нагах. Возможно, это даст какие-то подсказки, которые приведут нас к месту, где мы сможем проверить ситуацию настолько, чтобы двигаться дальше.
Она вцепилась пальцами в ладони, напряжение в ней нарастало.
— Могу я спросить тебя кое о чем?
— О чем хочешь.
— Ты можешь заглянуть в мои мысли и проверить, реален ли он?
Киллот заколебался, потом слегка улыбнулся.
— Я могу попробовать. — Он протянул руки и поднял их к ее лицу, обратив ладони к ней. В основании его ладоней и запястий выделялись элмисы — темные чувствительные пятна, похожие на густые веснушки, позволявшие ему читать мысли и ощущать их. — Подумай об этом Цикори.
Это не потребовало от него никакого внимания. Перед глазами снова возникло лицо Цикори, яркое и живое. Эти великолепные выразительные темно-зеленые глаза. Его добрый голос. То, как он изучал ее. На ее губах заиграла улыбка. О, если бы он мог быть настоящим, — она прикусила язык.
Киллот отступил назад. Его брови остались изборожденными, а глаза стали немного печальнее.
— Я не могу сказать, Рея, — тихо произнес он. — Прости. Это не моя компетенция. Он определенно… яркий. Твое восприятие его ясно.
— Это что-то значит, не так ли? — Надежда и страх зашевелились в ее нутре.
— Если он действительно находится в другом мире, отделенном от нашего, а не в одном из миров, куда мы должны попасть, то найти его будет непросто. Сложно найти даже его нить. Но если он — твое творение, то и он будет похож на него, потому что у тебя такое ясное воображение. Я никогда не знал никого, кто мог бы делать наброски и рисовать с таким реализмом, используя только внутренние ориентиры. Твоя память на образы и способность видеть закономерности просто поразительны.
Она покачала головой, на глаза навернулись слезы.
— Это все ерунда. Закономерности — это просто. Все — простые формы, если разобраться. А ты так четко представляешь мне эти образы, что, конечно же…
— Это дар, Банни. Хотя ты, возможно, не видишь в нем особой ценности, это дар. И твой разум богат возможностями.
— Как мне узнать, настоящий он или нет?
— Не знаю. Если ты скажешь мне, что использовалось в этом заклинании, я смогу найти нужные компоненты. Есть много тех, кто обязан мне или хотел бы, чтобы я был у них в долгу. Возможно, мы могли бы воссоздать его хотя бы с одним, а может, и с двумя другими участниками, чтобы убедиться, что все прошло без тех же проблем.
— Это была чаша из темного стекла. На ней были метки.
Он еще раз жестом указал на нее.
— Ты позволишь мне посмотреть?
Она с готовностью кивнула. Он мог получить доступ к любым ее воспоминаниям, мыслям или ментальным связям, если это означало, что есть шанс узнать правду о Цикори.
Он повторил те же движения, затем попросил ее подумать о предметах. На этот раз она почувствовала давление его разума на свой. Легкое поглаживание и надавливание, которое то становилось немного неприятным, то проходило.
Его пальцы коснулись ее щеки. Он откинулся назад.
— Ну, это немного сложнее.
Она открыла глаза.
— Что ты имеешь в виду?
— Саланка не говорила, как и где она нашла эти предметы? — Киллот провел пальцами по ладоням, затем хрустнул костяшками. Его ониксовые глаза сверкнули любопытством.
— Нет. И она не очень любит, когда на нее давят, рассказывая, где она находит подобные предметы.
— Очаровательно.
— Она также сказала, что это единственный экземпляр.
— Ну, в этом она не права. Возможно, я действительно знаю, куда идти.
— Сколько мне будет стоить нанять тебя?
Он усмехнулся, бросив на нее косой взгляд.
— Ты даже не надеялась позволить себе меня, Банни. Но, к счастью для тебя, ты мне нравишься, и я у тебя в большом долгу. Считай это услугой между друзьями.
Она опустила взгляд на свои руки. Хотя за последние недели она, конечно, помогла ему немало, это было далеко не равноценно. Если бы ей не нужно было знать, существует ли Цикори и так ли ему нужна помощь, она бы отказалась от этого предложения. Но пока она была готова подыграть этой маленькой лжи.
— Мне понадобится время, чтобы достать их. Может, несколько недель. Трудно сказать. И я бы не советовал тебе снова отправляться в это путешествие, пока не пройдет хотя бы один цикл полной луны. Пейте много воды. Но это не поможет вам определить, реален он или нет, пока он не даст вам что-то, что вы сможете проверить. Например, место, где вы можете его найти. Но сон это или нет, если ты сосредоточишься на нем во время медитации, между вами может возникнуть достаточно сильная связь и достаточно остатков, чтобы ты смог его найти.
— Саланка сказала, что мы можем сделать это только с чашей и флаконом.
Он пожал плечами.
— Ну, ее цель была в том, чтобы посадить Тиеро на мель и расположить к себе, а затем обеспечить тебе возможность наблюдать. То, как она с этим справилась, теоретически позволило бы вам примерно определить, где находится этот источник или раствор. То, что я собираюсь сделать, не приведет вас к этому. Все, что я сделаю, — это сыграю на той связи, которая установилась между вами двумя. Если таковая существует. Слабость в том, что если это ваше воображение создало этого Цикори, то вы все равно можете его найти.
— Все, что мне нужно сделать, — это думать о нем?
— Думай о нем. Используй имя, о котором вы с ним договорились. Поговорите с ним мысленно. На самом деле ты не телепат, но твои мысли все равно имеют вес. Я могу что-то почувствовать.
— Но не настолько, чтобы понять, настоящий ли он. — Она обняла себя за плечи. — Я так разрываюсь между тем, чтобы поверить в его реальность. Если он настоящий, то ему грозит страшная опасность. А если нет…
Киллот слегка улыбнулся.
— Любовь — сложная штука, Банни.
Ее щеки запылали.
— Я не люблю его. Я даже не знаю его. Возможно, он даже не… — Она закрыла глаза. О, Полф. Перед ее мысленным взором возникло лицо Цикори. Ее сердце заколотилось от волнения.
— Ты, Авдаумы. — Он хихикнул. — Да, ты можешь полюбить его. Любовь не требует времени. Ты просто не знаешь, безопасно ли любить его. Это та часть, которая действительно требует времени. И у меня нет для вас ответов на этот вопрос. Реален он или нет, безопасен или нет, то, что ты чувствуешь, — это то, что ты чувствуешь. И это будет меняться. Если вам повезет, эта любовь расцветет и превратится в нечто более богатое, глубокое, покрытое шрамами и прекрасное.