– Хочешь проверить, что будет? Я из-за тебя могу превращаться в птицу, ты слышишь все, что я думаю в той форме, а теперь, теперь… что это за магия-то, козел ты этакий? Стоило бы просто использовать ее и запихнуть тебя в коробку. Ты все у меня отнял. – На ресницах появились слезы, и все ее тело вздрогнуло от нахлынувших всхлипов.
Он нахмурился, глядя на то, как она плачет, но не стал пытаться ее обнять. У нее было полное право рыдать – ничего из сказанного не было ее виной. Это все винтийцы, которые думали его перехитрить и тем самым вынудили его самому искать жертву. И он сам, который обманом заставил ее выпить его кровь.
Морозко со вздохом убрал волосы с лица.
– Я очень даже готов проверить, Эйра. – Дернув плечом, он приглашающе протянул руку. – Можешь попробовать атаковать меня, но предупреждаю, я бы не советовал тебе этого делать.
Эйра выдохнула со звуком, больше похожим на рык. Стоило ей лишь немного пошевелить ладонью, как с той сорвался шар голубой энергии и понесся прямо в направлении Морозко.
Прежде, чем удар достиг его, король поднял руки вверх, отгородившись ледяным щитом. Вспышка рикошетом отлетела от блестящей твердой поверхности и врезалась в каменную гаргулью, разломав ее на мелкие куски.
Эйра повернула голову, уставившись на дело своих рук.
Морозко сократил дистанцию между ними очень осторожно, на случай, если она снова решит применить свои магические силы. А что случилось бы, если бы она в него попала? Он попытался коснуться ее руки, но она отшатнулась, широко распахнув испуганные глаза.
– Могу я, по крайней мере, узнать, зачем это все? Разве я этого не заслужила? – прошептала она.
– Я уже сказал, приходи ко мне вечером. – Стиснув зубы, он снова попытался схватить ее за руку, и на этот раз Эйра позволила ему это, хоть и дрожа при этом всем телом. Темные глаза поймали его взгляд, нерешительные и полные легкого подозрения.
Морозко нежно коснулся точки между ее большим и указательным пальцами, и магия запела под ее кожей, отзываясь головокружительным теплом в его собственном теле. Что-то мягкое и пьянящее коснулось его подсознания, приглашая его нырнуть немного глубже. Прежде, чем это чувство успело пустить корни в его голове, Морозко дернулся назад, выпуская ее руку, словно его обожгло.
Проведя рукой по волосам, он отвернулся от нее, главным образом, чтобы скрыть то, как сильно уже почти установившаяся между ними связь вывела его из равновесия. Если Эйра что-то и говорила еще, он ее уже не слышал, широкими шагами направляясь через двор обратно в замок. В тот момент он и сам не знал, что пугало его больше: вероятность того, что Эйра была концом всей Фростерии, или то, что она могла быть лишь ее началом.
Чем бы она там ни была, Морозко нужно было разобраться с этим как можно быстрее.
Иначе ему, а вместе с ним и всему королевству грозило сойти с ума.
Морозко сам не знал, как долго он ждал. Час? Два? Так или иначе, Эйра так и не постучалась в его дверь. Он был уже почти готов отправиться дальше по коридору и притащить ее к себе самостоятельно, но перспектива опять рычать на нее и подкалывать своим остроумием его особо не прельщала. Может быть, потому, что он не хотел проверять, что она может сделать с ним своими способностями в момент испуга, а может быть, ему уже начинало нравиться сидеть и жаловаться в собственной беспомощности и непонимании какого хрена вокруг происходит.
Какое-то время он еще метался по комнате, но это ему тоже быстро надоело. Так как Эйра явно не собиралась заглядывать на огонек, Морозко решил сдаться и лечь спать.
Потушив все свечи в комнате жестом руки и погрузив разом все в темноту, он забрался в кровать и стал ждать милосердного сна.
Лунный свет залил свежевыпавший снег, освещая заледеневшую деревенскую дорогу. Другого света у него и его отряда из двенадцати человек не было. Страх завладел им, с силой сжал грудную клетку, перехватил дыхание. Что ждало их в центре деревушки?
В окнах домов не горело ни единой свечи. Из каминных труб не шло дыма, и даже совы на деревьях подозрительно молчали, скрываясь среди густых ветвей.
Эйра стояла рядом с ним, бормоча себе под нос:
– Не можем же мы просто тут торчать и ничего не делать. – Ее взгляд метнулся к небу, где над их головами пролетел филин. – Нет! – прошипела она, кидаясь вперед, и ее плащ взметнулся за ее спиной.
– Эйра! – прорычал Морозко, кидаясь за ней вдогонку.
Королевская стража последовала за ним, чрезвычайно громко звеня сапогами.
– Эйра, остановись сейчас же. – Подбегая к центру площади, Морозко схватил ее за руку. Вся земля была усеяна десятками мертвых тел. Развороченные грудные клетки, несколько огромных кровавых озер вокруг, все покрыто коркой льда, выглядело, как ужасающее произведение искусства.
Морозко раньше видел смерть. Он творил ее своими руками, и так же делали те, кого он контролировать не мог. Он не дергался и не морщился при виде смерти. Но это не была обычная смерть. Это была скотобойня. Все органы жертв были съедены, за исключением сердец, лежащих в грудах замороженного мяса.
Эйра вздрогнула всем телом, и Морозко развернул ее спиной к жуткой картине, прижал к груди.
– Нам нельзя здесь находиться, – прошептал он. Вся его кожа гудела от тревоги. Казалось, даже деревья замерли в ожидании того, что должно было случиться. – Нужно вернуться к саням… – Земля хрустнула под его сапогами, и Эйра отскочила назад. Слишком медленно он потянулся за мечом и едва успел схватить рукоять, как что-то ударило по его неприкрытому боку. Острая боль вспыхнула в грудной клетке, и он пошатнулся вперед. – Беги отсюда! – Когда он отнял руку от своего тела, его пальцы были покрыты яркой кровью. Долго думать о ране он не мог, потому что тощая восковая фигура прыгнула на него, и он взмахнул клинком, снося ей голову.
Перевертыш выглядел так, словно его слепили из растаявшей свечки, желтой и притом истощенной. Ветер трепал пучок волос на его макушке, а за наполовину сшитыми вместе губами скрывалось множество бритвенно острых зубов.
– Ты знаешь, что надо сделать! – закричала Эйра.
Не стоило ей сюда приходить. И почему он решил, что она его послушает?
Воздух пронзил оглушительный визг, к которому присоединилось множество стонов, и земля затрещала еще пуще прежнего. Паника волной нахлынула на Морозко, приковав его к месту.
– Морозко! Мы должны! – Эйра подбежала к нему и прижалась лбом к его лбу. – Другого выхода нет. – Схватив его за свободную руку, второй она подняла нож.
Он резко проснулся, с трудом втягивая в свои легкие воздух. Он не сразу осознал настоящее, чувствуя себя еще более усталым под весом остатков видения, чем было до сна.
– И почему они никогда не могут приходить сразу целиком? – Морозко откинул одеяло, тяжело дыша. – Сделать что, Эйра? Что именно мы должны сделать? – Он повысил голос, сжимая пальцы в кулаки.
Кто-то постучал в дверь, и почти сразу в нее вошел Ксезу:
– Ваше величество, у меня ужасные новости.
Морозко непроизвольно дрожал от напряжения после увиденного, но, взяв себя в руки, он сел на край кровати.
– Что там могло случиться на… – Он бросил взгляд на окно, где сквозь открытые занавески все еще струился лунный свет. – Еще даже до рассвета?
Мрачно поджав губы, Ксезу покачал головой:
– На Винти напали. Что-то… перебило множество жителей.
От Морозко не укрылось то, как его распорядитель подчеркнул слово перебило. По коже забегали настороженные мурашки, в памяти сразу же всплыла картина выпотрошенных винтийцев.
Вскочив на ноги, он прошел половину комнаты, прежде чем заговорить:
– Еще детали есть? Описания нападавших?
Пусть Винти и была человеческой деревней, они все еще были его подданными, жителями его мира. Беспричинная атака была серьезным преступлением.
Ярость огнем вспыхнула в груди Морозко, смешиваясь с растущим волнением.
– Не знаю, насколько можно верить этим данным, но ходят слухи о желтой коже, прищуренных глазах и зашитом…
Перевертыши.
– Проклятье! – взревел Морозко, натягивая чистую рубашку и камзол. Печать уже была сломана или, по крайней мере, ослабла достаточно, чтобы несколько тварей проскочило. За последние несколько дней, когда он не был с Эйрой, он успел принести в жертву овцу, теленка и целую корову, но ничего не сработало. Его видения становились все ярче, а это значило, что они вот-вот должны были сбыться.
Ксезу поморщился:
– Я так понимаю, вы знаете, о чем речь?
Морозко прошил его ледяным взглядом. Ну как ему было не знать! Всего лишь видел их снова и снова, без остановки…
– Фростерия скоро изменится, Ксезу, и я не знаю, что это значит. Хуже станет или лучше. – Морозко натянул черные штаны и сунул ноги в сапоги.
– А как быть с Эйрой? – осмелился спросить Ксезу, снимая с вешалки алый плащ и накидывая его на плечи Морозко.
Он вспомнил свое видение, вновь прокрутил его в памяти, остановился на том моменте, когда она соприкоснулась с ним лбом. Сердце Морозко бросилось в бешеный галоп, и к новостям это не имело никакого отношения. Нет, в его груди бился ужас и страх лишь от мысли, что опасность угрожала ей. Тревожная мысль, особенно учитывая, что он даже не понимал, почему его это так волнует. Может быть, это видения путали его, заставляли переосмысливать настоящее.
– Ваше величество… – напомнил о себе Ксезу.
Морозко зажмурился:
– Я знаю только то, что на ней сосредоточено все это безумие. Не знаю, спасительница она или проклятие. – Когда он повернулся к Ксезу, тот уже пятился из комнаты. – Предупреди капитана Андраса. Пусть подготовит небольшой отряд – мы едем в Винти.
Ксезу постучал пальцами по груди:
– Прямо сейчас, ваше величество?
Вскинув бровь, Морозко прошел мимо него.