– Пожалуй, не ответил, – прошептал он. – Но ты можешь оборвать мою жизнь здесь и сейчас, Эйра. Сделай это уже.
– Ты точно этого от меня хочешь? – процедила она, сдавив рукоять кинжала дрожащей рукой. – Чтобы я тебя прикончила и вместе с тобой разрушила весь наш мир?
– Нет, сейчас я бы предпочел получить от тебя кое-что еще. – Он наклонился вперед и накрыл ее губы своими прежде, чем она успела что-то ему сказать.
Эйра ответила на поцелуй и сама себя удивила, углубив его первой. Поцеловала Морозко еще жарче, когда он прижал ее к себе еще ближе. Он прикусил ее нижнюю губу, проник в ее рот языком, дал им сплестись в безумном танце. Она отвечала на все так, как будто делала это уже в сотый раз, а вовсе не в первый. Этот поцелуй уносил ее прочь от боли потери Петра, от разрушенной деревни, от страданий Сарен, от ее раненого отца…
Распахнув глаза, она резко отстранилась, внезапно осознав, что целует короля посреди руин.
– Один из многих первых раз, птичка.
«Почему все, чего я хочу, – это целовать ее бесконечно?»
– Точно. – Эйра вздохнула. – И последний. – Прозвучало довольно фальшиво; как бы это ни было эгоистично с ее стороны, больше всего она хотела поцеловать его вновь, и не только ради того, чтобы забыть о своей боли.
15. Морозко
Губы Морозко все еще звенели от их первого поцелуя. Несмотря на смерть и разрушения, окружавшие их, ему хотелось тут же притянуть Эйру обратно к себе. Ее тело больше не прижимало его к дереву, и это расстраивало сильнее, чем он готов был в этом себе признаться.
Вслух Эйра, может, и не призналась, что это был ее первый поцелуй, но он слышал пульс ее мыслей в своей голове. Ее первый поцелуй был с ним, и она твердо была намерена сделать его последним. Он не мог сдержать чувства удовлетворения от мысли о том, что он первым завладел ее сладкими губами. А вот от мысли о том, что повторения может и не быть, в его груди вспыхнула неистовая ярость.
Эйра могла сколько угодно врать себе и утверждать, что второго поцелуя не будет, что она не хочет снова почувствовать прикосновение его губ. Он занимался тем же самым. Каждый раз он думал, что очередная издевка – это лишь мимолетная шутка, что поцелуй ничего для него не значит, что прикосновения случайны. И каждый раз он себе врал.
И теперь, к его ужасу, она прекрасно это знала. Теперь ему нужно было быть осторожнее и постараться следить за своими мыслями в ее присутствии.
С силой сглотнув, он утер уголок губ большим пальцем:
– Ты хочешь ответов, и, пожалуй, пора дать тебе некоторые из них. Но на этот раз, будь добра, приходи, когда я позову. – Во-первых, она и правда заслужила знать всю правду, а во-вторых, учитывая тот кошмар, что пережила ее деревня, и то, какими четкими становились его видения, Эйра просто обязана была все поскорее узнать.
– Хорошо. Я и правда этого хочу, – прошептала Эйра. В ее глазах заплескалось облегчение, и он понял, что слишком уж долго увиливал от тяжелой правды.
– Ваше величество. – Капитан Андрас стукнул кулаком по груди и поклонился, выбрав именно этот момент, чтобы обратиться к Морозко и прервать их долгий разговор. – Смертный в порядке. Какие будут еще указания?
Морозко покосился на Эйру, которая вскинула руки к лицу, мгновенно покрывшемуся слезами.
– Ставьте лагерь для ночлега. Можем заселиться в часть местных домов, но силой никуда не заходите. Если откажут, будем спать на земле. – Он пожал плечами. В последнюю очередь винтийцам сейчас нужен был еще один конфликт, на этот раз с королевской стражей. С утра надо было обыскать и прочесать близлежащую местность. Они пришли маленьким отрядом, а все оставшиеся припасы были нужны самой деревне. Всему остальному предстояло подождать. Даже этим тварям. – Трезво оценим ситуацию с утра. – Перенеся вес на одну ногу и опершись рукой о бедро, он ждал, что капитан удалится, но мужчина вопросительно вскинул бровь.
– Ваше величество, с вами все в порядке?
Ну не мог же он выглядеть так же растрепанно, каким себя и ощущал? Хотя, раз уж сам капитан спрашивал, наверное, так и было.
– В полном, – процедил Морозко сквозь зубы и жестом показал капитану проваливать. – Свободен.
Эйра сделала два шага в направлении Андраса и неожиданно замерла, словно колеблясь, остаться или пойти к отцу.
– Я пойду папу проведаю.
Морозко выдохнул:
– Иди. Имеешь полное право убедиться в его состоянии лично. – Последний раз она видела отца, когда прощалась с ним на винтийском празднике. За то короткое время, что прошло с тех пор, Эйра пережила гораздо больше, чем ее отец мог даже представить. Довела свое тело до предела, а потом сделала это еще раз.
«Из-за меня», – нахмурился король.
– Когда вернусь, ты все мне расскажешь, так ведь? – Она все еще смотрела на него через плечо.
Он кивнул:
– Даю слово.
Эйра резко сорвалась с места, огибая куст и удаляясь прочь, бросив Морозко наедине с его тяжелыми мыслями.
Он бы лучше предпочел получить ножом по горлу, чем обо всем этом думать, но ему не повезло. Протянув руку вверх, он оторвал ветку дерева и стал ломать ее на более мелкие кусочки. Как будто это могло ему помочь успокоиться.
«Расскажи ей все, что знаешь. Расскажи правду. То, что только ты знаешь, то, что видел».
«Но я не хочу. Потому что тогда мне придется смириться с тем, что произойдет дальше».
Отбросив в сторону изломанную ветвь, Морозко решил не протаптывать в снегу яму своими метаниями, а сполз спиной по ближайшему дереву и уселся на землю.
По крайней мере, теперь он точно знал, что Эйра не пыталась причинить ему вреда в тех видениях. Она пришла помочь, она волновалась за него. Еще он знал, что она могла перевоплощаться по своему желанию и разговаривать с тем филином, как он с Нукой, и что она владела магией, похожей на его собственную. Но это никак не говорило ему, чем именно она могла помочь Фростерии. Неужели и правда только своей смертью?
Раздался хруст веток на земле, а потом небольшой шум древесной кроны заставил его поднять глаза. Нука уставился на него желтыми глазами, нахмурившись в волчьем недоумении.
«Грустишь?» Нука не разговаривал словами, но сейчас посылал в голову Морозко печальные картинки, которые тот перевел как грусть.
– А когда-то было иначе? – Морозко подхватил с земли лист, разорвал его на мелкие кусочки и тут же выбросил. Обрывки рассыпались по его ногам, и, решив не ждать возвращения Эйры без дела, он снова встал и пошел по дороге.
Не все здания в деревне сгорели. Из нескольких домов все еще валил дым, наполняя воздух тяжелым запахом гари. Стражники помогали местным жителям – кто-то таскал тела погибших, кто-то тушил остатки огня своей магией.
«Ты же король! Как ты мог дать такому произойти?»
Слова Эйры эхом отдавались в его голове. Он не просто позволил этому случиться. Ему не хотелось этого признавать, но он подвел всю деревню Винти. Не смог их защитить. Не то чтобы в этом был виноват он один, но резню он никак не предотвратил. И это его сильно злило.
Подойдя к одному из еще тлеющих домов, Морозко призвал свою внутреннюю магию. Снежная пыль взметнулась вокруг него, образуя маленькую бурю, а затем он махнул рукой вниз. Снежный взрыв потушил огонь, почти не повредив самой цельности постройки.
Эйра еще даже не успела заговорить с ним, но он учуял ее запах в воздухе. Аромат травяного мыла словно прилип к ней и смешался с ее личным, неповторимым.
– Ваше величество, – сказала Эйра, останавливаясь сбоку от него.
Морозко развернулся к ней и окинул взглядом. Ее глаза покраснели от слез, но из тела ушла большая часть ненужного напряжения.
– Папа сейчас отдыхает. – Поджав губы, она кивнула. – Спасибо, что послал к нему лекаря.
Морозко промолчал, снова переводя взгляд на обугленный дом. Не то чтобы он испытал какое-то облегчение, но в некотором роде он был рад за Эйру. Или что-то вроде этого.
– Я слышала, солдаты на ночь останутся в деревне.
Весь вес произошедшего лег на его плечи, и Морозко чуть не упал под ним на колени.
– До рассвета, по крайней мере. Там мы сможем лучше понять, с чем имеем дело. И сделать так, чтобы нападения не повторилось. – Ущерб он видел и так, просто обойдя поселок. Не знал только точных цифр.
Эйра пожевала нижнюю губу:
– Заселишься в один из пустых домов?
«Чьи хозяева погибли».
Он вздохнул:
– Могу и на улице поспать. Не впервой. – Холод не вредил ему так, как людям. В юности он однажды убежал из замка, разозленный очередной выходкой матери. Морозко бежал прочь от дома так далеко, как позволили ему ноги, а когда сил бежать уже не оставалось, нашел высокую сосну, под которой можно было поспать. Нука тогда был еще щенком, гораздо меньше, чем сейчас, и он свернулся клубком вокруг Морозко, защищая его. Рано или поздно солдаты из замка нашли беглеца, но с тех пор Морозко частенько стал убегать прочь и ночевать прямо под звез- дами.
К тому же в свободных домах можно было лечить раненых вроде отца Эйры или готовить погибших вроде Петра к похоронам.
– Не дури. По крайней мере, переночуй под крышей. – Она помедлила, пожевав нижнюю губу. – С замком, конечно, наши дома не сравнятся, но все лучше, чем ночевать на голой земле.
Наверное, уже не стоило удивляться тому, что она заботилась, но он все равно не мог отвести осторожного взгляда от ее лица. Король или нет, а доброту к нему так открыто проявляли… нечасто.
– Ну хорошо, птичка. Расположусь в одном из пустых домов. – Он кивнул в сторону. – Нука постоит на страже вместе с солдатами. И твой друг, если хочет, может к ним тоже присоединиться. – Показав на ближайшее высокое дерево, Морозко поискал глазами филина в небе, но того почему-то нигде не было видно.
Эйра прокашлялась. Ее голос задрожал.
– Настин дом сейчас пустой… пойдем. – Развернувшись, она повела его к небольшой каменной постройке. В ней было разбито несколько окон, но стены остались целы.