Поднявшись в номер, Шейн начал раздеваться. Он физически утомился, но ум его работал как машина, перебирая гипотезу за гипотезой и все отбрасывая одну за другой. У него было такое чувство, что разгадка таинственной гибели трех человек где-то рядом, но последнее звено, тот недостающий и окончательный смысл, который поставил бы все на свои места, всячески ускользал от него, и от этого он был сам не свой. Побрившись и приняв душ, он вернулся в комнату в майке и шортах и налил себе хорошую порцию виски. Сидя со стаканом у окна, он жмурился от яркого солнца. Вот он, ответ, — прямо перед ним, но он не сможет разглядеть его. Образ тускнел каждый раз, как он пытался ухватиться за него и удостовериться в его реальности. Стук в дверь раздался в тот самый момент, когда он поднес стакан к губам. Шейн поднялся и пошлепал босиком к двери и распахнул ее. Ланс Бейлис влетел на самую середину комнаты. В руке у него была утренняя газета и портфель, а лицо выражало неописуемый ужас. Он уронил портфель и проговорил хриплым голосом:
— Этот бред про Кармелу — правда?
Шейн прикрыл дверь и ответил:
— Я еще не видел газету, Ланс, но, думаю, все чистая правда.
— Что она в этой вонючей хуаресской тюрьме? По обвинению в убийстве Кокрейна? — Он ударил по газете свободной рукой.
— Да именно так. — Шейн подошел к окну, взял бутылку виски и спросил: — Выпьешь?
— Это твоих рук дело, — выпалил Ланс. — Тут сказано, что ты один из свидетелей обвинения — что ты уверен, что она это сделала.
— Что ее револьвер сделал это, — поправил его Шейн. — По моей гипотезе, она кого-то покрывает — она отправится на электрический стул, покрывая кого-то. — Они встретились с Лансом глазами, и Шейн спокойно выдержал его взгляд.
Ланс тяжело вздохнул:
— Здесь еще сказано, что полиция считает, что я той ночью был где-то поблизости.
— Это Кармела так считает. Она уверена, что ты там был, Ланс.
Бейлис швырнул газету на пол.
— Ладно. Я там был. Я вытащил у нее из сумочки револьвер и убил Кокрейна. Я надеялся, что она меня в темноте не узнает.
Глава 22
Шейн налил Лансу виски.
— Почему ты убил Кокрейна?
Бейлис выпил чуть не все одним глотком и ответил:
— Я был совсем не в себе в тот момент, как я понимаю. — Он подошел к окну и, глядя вдаль и не поворачиваясь к Шейну, продолжил: — Представляешь, увидеть ее с этой крысой — на пути в этот гнусный притон. Целых десять лет я мечтал о ней, Шейн, — как я вернусь к ней. Боже мой, а я-то считал, что она осталась прежней.
— Почему ты не зашел к ней в ту ночь, когда ты был у их дома — когда она была совсем одна и ждала тебя?
Ланс медленно повернулся, по лицу его пробежала нервная дрожь.
— А ты откуда знаешь?
— Я видел тебя в машине около дома. Когда я подъезжал, ты укатил.
— Так это был ты — с подвижной фарой… Я там проторчал целый час, пытаясь собраться с силами. Я ведь не знал, хочет она меня видеть или нет. Я и сам чертовски изменился.
Шейн присел на край кровати и задумчиво потягивал свое виски.
— А как ты очутился в этой аллее в Хуаресе?
— Какое это имеет значение, — раздраженно ответил Ланс. — Я был там, и все. Я выхватил ее револьвер и выстрелил в Кокрейна. — Он опустился на стул. — Ты все время подозревал меня, так ведь? Ты знал, что я сдамся, когда прочитаю сообщение в газете и пойму, что это единственный способ спасти ее.
— Я знал, что так ты должен был поступить десять лет назад. Но зачем ты убил его?
— Я же тебе все сказал.
— Ты дал мне ответ, вполне удовлетворительный для суда, — кивнул Шейн, — но я хочу знать правду.
— Не проще ли задержать меня, и дело с концом? — резко прервал его Бейлис. Он сжал губы и уставился в свой стакан.
— Есть еще две необъясненные смерти, — напомнил ему Шейн.
— Какое они имеют теперь значение? Меня вздернут за убийство Кокрейна. Чего тебе еще надо?
— Я считаю, что все три убийства — дело рук одного человека.
— Я явился сюда не для того, чтобы обсуждать другие убийства. Я решил сдаться тебе, а не копам, потому что хочу заключить с тобой сделку.
— Какую еще сделку?
— Я тебе уже говорил, что вел кое-какую разведывательную работу. У меня собралось достаточно материалов, которые могут заинтересовать ФБР или военную контрразведку. Полиция может пропустить мимо ушей такого рода признания убийцы. Я бы хотел, чтобы ты, Шейн, этим занялся.
— Что это за материалы? Деятельность иностранных агентов?
— Я сам поначалу думал, что так, — несколько подавленно проговорил Ланс. — Но в конце концов это не столь важно. В Эль-Пасо существует целая сеть. В общем, они помогают солдатам дезертировать из армии и затем сплавляют их через границу в глубь Мексики. Это хорошо налаженный бизнес. Они получают по тысяче баксов за голову.
— Хорошо. Я постараюсь, чтобы твою информацию использовали. А кто во главе всего этого дела?
— Это как раз то, о чем я хочу попросить тебя как об одолжении. Не в службу, а в дружбу. Сделай, пожалуйста, так, чтобы машина заработала после выборов?
Шейн насупился:
— Манни Холден и честный Джон Картер?
Ланс Бейлис вскинул руки.
— Теперь мне ничего не остается, как полностью довериться тебе. — Он допил виски и поставил стакан на пол. — У меня достаточно доказательств, чтобы их обоих засадить за решетку. Все, что я прошу тебя, — это подождать, пока Картера изберут, потом запускай все. Если закрутить дело сейчас, Джефферсон Таун станет мэром. Подожди, прошу тебя, пока он не проиграет.
— Таун был бы неплохим мэром для Эль-Пасо, — проговорил Шейн.
— Старая песня, — нехотя откликнулся Ланс. — Он опасен, Шейн, пойми. Ты даже представить себе не можешь, что он о себе возомнил. Дай ему первую победу, и Бог знает, где он остановится.
— Ничего обещать не могу. Давай мне свое досье, а я посмотрю, что с этим можно сделать.
— Все здесь, в моем портфеле, — кивнул в сторону портфеля Ланс.
— А эта мексиканская девушка по имени Маркита Моралес замешана в этом деле? — поинтересовался Шейн.
Ланс с удивлением посмотрел на него.
— А ты, видать, неплохо покопался, — бросил он. — Нет, не думаю — во всяком случае, она здесь сбоку припека, так, по неразумию. Сначала я и сам ее подозревал, когда понял, что она подначивает солдат переодеваться и переходить границу. Но она мелкая сошка. Это вообще мелочи.
— А ты никогда не говорил с Маркитой о ее матери? — полюбопытствовал Шейн.
— О ее матери? Я даже не знал, что у нее есть мать. — Ланс встал и вплотную подошел к Шейну. — Ладно, давай. Арестуй меня. Чего попусту время тратить. Кармелу выпустят сразу, как только я признаюсь, правда?
— Как только твои показания проверят, — заверил его Шейн и стал одеваться. — Я пойду с тобой в управление.
Через полчаса они вступали в кабинет Даера. Тот сидел за столом в облаке дыма, погруженный в утреннюю газету.
— Что это еще за галиматья о Кокрейне и Кармеле Таун? — обрушился он на Шейна с вопросом вместо приветствия. — Почему ты не рассказал мне все вчера вечером? Это ж надо! Я должен обо всем, что творится, узнавать из газет.
— Пусть об этом болит голова у хуаресской полиции, — успокоил его Шейн. — Шеф, это Ланс Бейлис. Он пришел с добровольным признанием в убийстве Нила Кокрейна. Препроводите его через границу в Хуарес.
Шеф полиции Эль-Пасо буквально обрушился на Ланса Бейлиса с вопросами, на которые тот обстоятельно отвечал. Прошло еще полчаса, когда Шейн и начальник полиции остались одни в кабинете Даера. Даер засунул очередную сигарету в мундштук и сунул его в зубы.
— Ты все время подозревал этого Бейлиса, — чуть не с упреком обратился он к Шейну.
— Он все время так или иначе оказывался втянутым во всю эту истории, — отвечал Шейн. — Честно говоря, я считал, что он каким-то боком связан со шпионажем в пользу нацистов.
— Сдастся мне, он рассказал далеко не все, — заметил Даер. — Он, похоже, споткнулся на этом Кокрейне и явился с повинной, чтобы выручить Кармелу Таун. Ну да ладно. Мы из него все вытряхнем.
— Ему есть чего порассказать, — согласился Шейн. — Кстати, я вчера отдавал в баллистическую лабораторию револьвер Кармелы Таун. Есть отчет по экспертизе?
— Еще нет, но сейчас он уже не так и важен, разве не так?
— Может оказаться важным, — не согласился Шейн и тут же сменил тему. — Тебе что-нибудь известно о руднике Плата Азуль в Мексике?
Даер кивнул с удивленным видом:
— Это один из рудников Тауна. Чистая обуза, насколько я слышал.
— А что ты слышал?
— «Фри пресс» писала об этом с месяц назад, — припомнил Даер. — Обрушивалась на Тауна за то, что тот вкладывает деньги, заработанные здесь, в убыточный рудник в Мексике. Будто десять лет подряд он упорно сыплет деньги в яму, которая не приносит ему ни цента: приобрел новейшую дробильную установку и содержит там прорву рабочих, ни черта не добывающих. Но все в рудничной отрасли таковы. Делают состояние на одном руднике, а потом вкладывают все заработанное в другую дыру в земле.
— А где этот Плата Азуль? — с нескрываемым интересом спросил Шейн.
— В Чихуахуа, кажется. Милях в ста северо-западнее Оджинага.
— Далеко от границы?
— Да нет, рукой подать до Биг Бенда. Но самое непонятное во всей этой истории, если верить «Фри пресс», это с какой стати американец носится с мексиканским серебром, если наше правительство выплачивает субсидии местным добытчикам, отчего наше серебро приносит им чуть ли не двойной барыш по сравнению с мексиканским.
— Что-что, ну-ка повтори, — выпучил глаза Шейн.
— А ты не знал? — Посадив Ланса Бейлиса за решетку, Даер расслабился и был словоохотлив. — Это еще остатки благодеяний Нового курса, насколько я понимаю. В 1934 году цена на серебро, добываемое в США, была поднята до семидесяти центов, тогда как добываемое за рубежом осталось где-то тридцать пять или около того. Для запада Америки это была огромная поддержка, хотя денежки за излишки в цене выкладывали, конечно, из своего кармана налогоплательщики.