Все оказались до такой степени поражены, что стали недоверчиво переглядываться между собой, подозревая глупый розыгрыш, полагая, что Крук не имеет ничего святого и не относится уважительно даже к внезапной смерти людей. Но прежде чем кто-либо из кузенов открыл рот, Джулия вскочила на ноги и подошла к Круку вплотную с лицом, горевшим более ярким цветом, чем ее джемпер.
– Что навело вас на мысль о нашем супружестве? – потребовала ответа она.
– Правило ногтя большого пальца моей правой руки, – спокойно ответил Крук. – Пользуюсь им, когда не могу найти другого ключа, открывающего замок.
– Но какого ж черта она ни о чем не сообщила нам после смерти нашего кузена, когда… – сдавленным голосом заговорил Гарт, но Крук перебил его с обычной бесцеремонностью, граничившей с грубостью:
– А вы сами сообразите. Уже достаточно взрослый мальчик для этого. Вы бы прежде всего захотели выяснить, когда именно состоялось бракосочетание, а узнав, что она и счастливый наследник Уильяма отправились под венец почти сразу после похорон… Наверное, даже вам это показалось бы немного странным, не так ли? Нет, они оба прекрасно понимали: им не стоило раскрывать кому-либо своего секрета.
– Вы хотите сказать, что и смерть кузена Уильяма не была естественной? – умозаключил Хью.
– Конечно! Это же ясно как божий день, – подтвердил Крук, – и вы предельно точно выразили мою собственную мысль. А теперь скажите, что могло заставить женщину пожелать стать женой кузена Эверарда?
– Его состояние в сто тысяч фунтов, – откликнулся Гарт.
– Совершенно верно! А зачем мужчине, имевшему сто тысяч фунтов, понадобилось жениться на мисс Карбери? Никого не хочу обидеть обвинением в отсутствии сообразительности, – сразу же оговорился Крук. – Кроме того, я никогда заранее не отметаю вероятности самых необычных совпадений. Но согласитесь, трудно допустить, чтобы в холодный мартовский день то огромное окно на лестничной площадке случайно оказалось распахнутым настежь. И если бы кузену Уильяму стало дурно и он захотел бы подышать свежим воздухом, то, скорее всего, уселся бы в глубокое кресло у другого окна, где тихо заснул бы, надеясь вернуть хорошее самочувствие. А он вместо этого пожелал открыть самое тяжелое окно во всем доме, которое с трудом поддается усилию гораздо более сильного человека.
– Вы намекаете, – снова вмешался Хью, – что окно открыл кузен Эверард? Но ведь его тогда не было в доме.
– Кто это утверждает?
– Он сам заявил, что обнаружил труп, возвращаясь назад с прогулки.
– Отвечу предельно просто. Если я выбросил некий предмет из окна верхнего этажа, что может помешать мне спуститься вниз, выйти черным ходом и подобрать его? И почему он в тот день решил вернуться в дом именно с черного хода? Нет, нет, поверьте на слово дядюшке Артуру. Эверард Хоуп не отправился тогда на легкую прогулку в снегопад и в леденящий холод удовольствия ради.
– Неужели Уильям оказался настолько туп, что не заметил открытого окна? Так вы считаете?
– Не забывайте – то окно всегда было задернуто плотными шторами. Открыто оно или нет, сразу не поймешь. А вот если высунешься в него, не потребуется даже мощного толчка, чтобы человек вывалился наружу. Ведь утверждали, будто Уильям пытался ухватиться за шторы, когда падал. Вот только если бы он открыл окно сам, то эти занавески были бы раздвинуты и цепляться ему оказалось бы не за что.
– Надеюсь, вы понимаете, – спросил Гарт, – что не располагаете никакими доказательствами?
– А мне они ни к чему, – вызывающе ответил Крук. – Моя задача вовсе не состоит в том, чтобы продемонстрировать сомнительные обстоятельства смерти Уильяма Хоупа, как не собираюсь я и расследовать дело о гибели его брата и искать виновника. Дойди до этого, мною не оспаривался бы уже вынесенный вердикт: смерть в результате несчастного случая.
– Мне остается в таком случае только радоваться, если вы не заявите, будто это я столкнула его с лестницы, – резко заметила Джулия.
– А вот такого я вам не обещал, – поправил ее Крук. – Я лишь сказал, что не стал бы оспаривать приговора предварительного следствия. Это не совсем одно и то же, согласны?
– Что-то я вас не понимаю, мистер Крук, – сказал Хью. – Вы утверждаете, что мисс Карбери столкнула старика с лестницы, но при этом не совершила убийства?
– Именно так, – кивнул Крук. – Убийства как такового не было. Я бы скорее отнес этот случай к самообороне. Давайте поясню, – продолжал он увлеченно, словно напрочь забыв о несчастной Дороти, тело которой лежало совсем рядом, – каким мне видится все происшедшее. Думаю, у Эверарда окончательно иссякло терпение. Он не мог больше выносить Уильяма, на его глазах проматывавшего состояние, которое он уже считал почти принадлежащим ему. Эверард уже начал подсчитывать, какая сумма останется к тому времени, когда придет его черед получить наследство. А кроме того, как я подозреваю, у него возникли опасения, что Уильям переживет брата. Затем, вероятно, Уильям проговорился о своих намерениях жениться. Это окончательно оставляло Эверарда ни с чем.
– Вовсе не обязательно, – холодно заметил Гарт. – Только в том случае, если бы брак был заключен законно.
– Думаю, это как раз не составило бы проблемы, – оживленно заверил его Крук. – Пусть только половина слухов об Уильяме была правдой, все равно существовали три или четыре кандидатуры – то есть дамы, среди которых одна имела вполне юридически обоснованные права считать себя его супругой. И для Эверарда подобное положение представлялось безвыходным. Только подумайте сами. Он годами жил в нищете и терпеливом ожидании, а теперь выходило так, что ему не доставалось за мучения никакого вознаграждения. Да, я согласен со своим коллегой. У меня нет никаких доказательств. Но я ребенком посещал школу, хотя и не столь знаменитую, к каким уважительно относитесь вы все. – Он почему-то указал при этом только на братьев Лэйси. – Но и меня хорошо обучили элементарной арифметике. Дважды два – четыре. Сейчас мне придется несколько ускорить свой рассказ, сразу перейдя к факту женитьбы Эверарда на мисс Карбери вскоре после смерти его брата. Причем женитьбы тайной.
– Вы предполагаете, что она застала его на месте преступления и пригрозила выдать властям? – спросила Люсиль.
– Вполне вероятно, милая леди, вполне вероятно. – Он посмотрел на Джулию. – У вас не возникло желания выступить с откровенным заявлением, надо полагать?
– А к чему мне делать заявления? – ответила Джулия. – Действительно, нет никакого смысла отрицать неоспоримый факт. Мы в самом деле поженились с ним. Нас обоих брак вполне устраивал. Он получил домоправительницу, а я – постоянную крышу над головой.
– Отлично! Перейдем к вопросу о доме, – продолжал Крук. – Я сам не слишком привередлив, но если честно, то скажите мне, многие бы из вас назвали «Брейкс» удобным для жизни домом? А теперь пропустим сразу шестнадцать лет. Кузена Эверарда тоже постигает смерть.
– Быть может, у вас есть версия и по этому поводу тоже? – саркастически предположил Гарт.
К тому времени тело Дороти успели перенести в соседнюю комнату. Оттуда уже какое-то время доносились голоса и звуки шагов. Гарт подошел к двери и выглянул в нее.
– Хорошо, – сказал он потом. – Они увезли ее в больницу. И теперь, боюсь, нам придется дождаться возвращения сержанта.
– А он отправился туда вместе с ней? – спросила Люсиль.
– Конечно. Она может в любой момент прийти в себя и дать показания, – пояснил Крук. – Полицейские никогда бы не добивались успехов в своей работе, если бы упускали такие возможности и полагались на волю одного только случая. Так что у нас с вами появилась уйма свободного времени для дальнейших рассуждений… Вернемся к Джулии. Я лично не верю, что она преднамеренно столкнула старика с лестницы. Понимаете, у нее не существовало никакого мотива для убийства. Если бы инцидент произошел после ожидавшегося визита мистера Мидлтона, то дело выглядело бы совершенно иначе. Ведь его пригласили переписать завещание, а, как я уже говорил, Эверард Хоуп не потратил бы ни пенни на билет для своего адвоката, чтобы облагодетельствовать одного из собственных кузенов.
– Вы считаете, его заставила пойти на такой шаг жена, используя шантаж?
– Не люблю слова «шантаж», – сказал Крук, – но в целом вы правы. Думаю, идея заключалась как раз в том, чтобы он написал новый текст завещания, оставляя все деньги своей жене – миссис Хоуп. По крайней мере, таково было ее желание. Она заставила его послать за адвокатом, и тот назначил день своего приезда – пятницу. Старик согласился отложить его визит на день после ежегодного праздника, поскольку, как мы все, верил, что многолюдье гарантирует безопасность. А вот если бы случился некий несчастный случай, у него появился бы предлог…
– Боже! – воскликнул Кристофер. – Вы полагаете, что он вовсе не собирался переписывать завещание?
– Он не видел в этом особой необходимости, – кивнул Крук. – Видите ли, произошло много странных вещей в ту ночь, когда Эверард умер. Он очень боялся пожара. Что ж, это вполне нормально. Ничего из ряда вон выходящего в таком опасении не было. Но человек, настолько встревоженный пожарной тревогой, как получилось тогда с ним, обычно не задерживается в своей спальне, чтобы надеть брюки и вставить зубы, если считает, что дом уже охвачен пламенем. Он выпрыгивает из постели и только успевает наскоро накинуть на себя лишь халат. А на Эверарде Хоупе халат был не просто аккуратно надет, но и тщательно подпоясан. Он взял с собой трость, и, как выяснилось потом, той ночью в постель он не ложился совсем. Мне об этом поведала Мэгги, и, как я догадываюсь, сей факт известен и каждому из вас.
Он выразительно посмотрел на Джулию.
Та презрительно усмехнулась.
– Старый болван! Он портил все, за что ни брался. Как я предполагаю, Эверард Хоуп посчитал блестящей идеей поднять пожарную тревогу, а потом встать на вершине лестницы, чтобы поставить мне подножку, когда я буду пробегать мимо. Ведь мы все прекрасно знаем: если бы он действительно поверил, что начался пожар, то вообще не появился бы на главной лестнице. Он бы прошаркал вниз по своей ближайшей лестнице, а остальные могли сгореть заживо – ему на всех было наплевать.