Лишь в компании плавленого сыра Элеонора чувствовала себя практически счастливой. Такое блюдо требует, чтобы им наслаждались неторопливо. Она снова отправила вилку в рот и вздрогнула, услышав пиликанье мобильника.
Элеоноре мог позвонить только кто-то из родственников, а они знали о поездке в Грецию. Верно, какая-нибудь дурацкая реклама. Она с радостью пошлет их подальше и продолжит лакомиться саганаки. В последнее время ей доставляло удовольствие мысленно отправлять всех к черту.
Телефон лежал в новой сумочке, которая висела на спинке стула. Элеонора неохотно отложила вилку, вытерла руки салфеткой, выудила мобильник и с удивлением увидела на экране имя брата.
– Зачем ты звонишь? – настороженно поинтересовалась она.
– Ты где? – прошептал Эд.
– В Греции, – так же тихо ответила Элеонора.
– Я имею в виду, где конкретно? Рядом с тобой кто-то есть?
– Да. – Остальные заканчивали ужинать, передавая по кругу последнюю тарелку с кальмарами. – Ты какой-то странный.
– Возможно. Мне срочно нужно с тобой поговорить. Прошу…
Ну вот, с планами насладиться саганаки можно попрощаться – его нужно есть исключительно горячим.
– Погоди минутку. – Засунув в рот еще один восхитительный кусочек, Элеонора вылезла из-за стола. Никто не поинтересовался, куда она направляется, поэтому объяснений не понадобилось.
Теперь нужно пересечь мощенную булыжником площадь с множеством ресторанчиков, у входа в которые туристы изучали выставленное для ознакомления меню. Сумерки сменились полной темнотой, и повсюду зажглись фонари и гирлянды, придавая Старому городу нарядный вид.
Элеонора дошла до церкви, из открытых дверей которой доносился аромат ладана, прижалась спиной к высокой каменной стене, стоя под цветущим лимонным деревом, и спросила:
– Ну и?
Наверное, Эд узнал, что Лекси беременна. Неужели она сама ему сказала? Или Бэлла все разболтала?
Брат заговорил – тихо и отрывисто:
– Среди вас есть женщина…
– Вообще-то кроме меня тут их еще пять.
– Ана.
– Да. Мы делим с ней комнату.
– Кто она такая?
– Подруга Лекси. Они познакомились на занятиях йогой.
– Да, об этом я знаю. Что еще о ней тебе известно?
– Ты странно себя ведешь.
– Элеонора, просто скажи, что тебе известно, – нетерпеливо повторил Эд.
– Ладно, ладно. Она из Брикстона. Переводчик жестового языка. Ее сестра глухая, поэтому…
– У нее есть дети?
– Да. Сын, Люка. Ему пятнадцать. Вообще-то она кажется совсем молоденькой…
– Господи… – глухо простонал Эд.
– Что такое?
Последовало долгое молчание.
– Почему ты расспрашиваешь меня об Ане и ее сыне? – произнося это, Элеонора уловила, как в голове зашевелились какие-то давние, далеко запрятанные воспоминания.
Когда Эд заговорил, его голос звучал очень тихо:
– Ана – уменьшительное от Джулиана.
Элеонора не слышала этого имени вот уже много лет. Да и прежде его произносили только шепотом за плотно закрытыми дверями отцовского кабинета.
– Господи… – только и смогла она сказать, глядя через всю площадь на их ресторанчик. Ана и Лекси сидели рядом, склонив друг к другу головы. – Так значит, это она?
Глава 39Фэн
Фэн скрестила руки на груди. Уже очень давно у нее не возникало ощущения, что она стыдится каждой клеточки своего тела: мальчишеской прически, татуировок, пирсинга в ушах и в носу, слишком широких плеч, крепких маленьких грудей, почти не выступающих под спортивным топом. В ушах звучал его свистящий шепот: «Ты просто отвратительна».
Удивительно, что эти воспоминания, вроде бы затерявшиеся и похороненные где-то глубоко внутри, все еще имеют над ней такую власть.
Фэн знала, что нельзя убегать и пытаться скрыться от своего страха: он станет лишь сильнее. Чтобы побороть его, придется встретиться с тем, чего боишься, лицом к лицу. Так просто – и одновременно неимоверно сложно. Она посмотрела на сидящую напротив Робин и вспомнила тот момент, когда увидела ее, стоящую на самом краю выступающего над лагуной утеса: ноги дрожат, грудь вздымается от волнения. Робин смотрела вниз, на далекую воду, но не отступила, а подняла голову, посмотрела вдаль и прыгнула.
Чтобы превозмочь свой страх, нужно посмотреть ему в глаза.
Фэн сделала глубокий вдох и встала из-за стола, вскинув подбородок и глядя прямо перед собой, хотя в первый момент земля качнулась под ногами.
– Тебе нехорошо? – спросила Бэлла, нахмурив брови и протягивая руку, словно хотела подхватить ее.
– Нет, просто прекрасно, – буркнула Фэн себе под нос. Она обогнула стол, пересекла веранду и вошла в темный зал ресторана. Столики внутри пустовали, за барной стойкой никого не было. Фэн двинулась дальше. Узкий коридор с открытой кирпичной кладкой стен, заставленный деревянными ящиками и заполненный доносящимися с кухни ароматами, был ей хорошо знаком. Сердце гулко билось в груди, разгоняя кровь и накаляя эмоции: страх, ярость, стыд.
Сзади послышались шаги: по каменному полу шуршали кожаные подошвы. Это он. Нико.
Руки Фэн дрожали. Вдруг у нее не хватит сил встретиться с ним лицом к лицу? Она осмотрелась, но бежать было некуда. В воздухе разнесся запах его лосьона для бритья, внутри все перевернулось. Фэн застыла на месте.
В свете ламп блеснули столовые приборы, лежащие на подносе, водруженном на один из ящиков. Увидев среди них нож для мяса, Фэн инстинктивно схватила его, сжав деревянную ручку. Лезвие прижалось к ее бедру, по телу побежали мурашки.
В коридоре появился Нико, держа поднос с грязными тарелками. Чтобы попасть на кухню, ему надо было пройти мимо Фэн. Он начал огибать ее, бросив:
– Добрый вечер, мадам.
Они оказались лицом к лицу, в нескольких сантиметрах друг от друга. Фэн ощутила прилив ярости. Нико уже начал удаляться, когда она наконец сказала – скорее даже выплюнула:
– Помнишь меня?
Он поднял голову и уставился на нее, явно собираясь пожать плечами и ответить отрицательно, когда вдруг опустил взгляд и увидел в левой руке Фэн нож. Глаза Нико расширились. Он снова посмотрел ей в лицо, ощущая выплескивающиеся на него волны ненависти.
И тут он ее узнал.
Глава 40Элеонора
Элеонора прижала пальцы к вискам. У нее кружилась голова, все тело горело. Ворот футболки давил на шею.
Память унесла ее на много лет назад: Эд, студент последнего курса университета, тихо разговаривал с отцом в кабинете. Элеонора подслушала их беседу и узнала, что у брата был роман с первокурсницей, и та забеременела. Эд хотел, чтобы девушка сделала аборт, но получил отказ. Мать застукала Элеонору за дверью и, вцепившись ей в руку, оттащила на кухню.
– Что же теперь будет? – спросила Элеонора, переживая о судьбе залетевшей девушки и ребенка, но в ответ услышала совсем не то, что ожидала.
– Не волнуйся, репутация твоего брата не пострадает, отец об этом позаботится.
Да уж, «заботиться» в их семье умели. Если она правильно помнила, мужчины сами составили договор: выплата ежемесячного пособия в обмен на сохранение личности отца ребенка в тайне. Если тебе повезло родиться в семье юристов, всегда сможешь прикрыть свою задницу.
Девушку звали Джулиана. Элеонора ни разу ее не видела, но часто думала о ней и о малыше. Интересно, кто у нее родился, мальчик или девочка? Где они живут? Вернулась ли Джулиана в университет? Счастлива ли она?
Несколько лет назад, проведя день с кузиной и ее новорожденным малышом, Элеонора спросила брата:
– Ты когда-нибудь интересовался, что стало с твоим отпрыском?
Шокированный Эд взглянул на сестру.
– Я уже давно вычеркнул ту историю из своей жизни. Советую и тебе сделать то же самое.
Больше к этому вопросу они не возвращались – до сегодняшнего дня.
– Насколько я понимаю, – произнесла Элеонора в трубку, – Лекси не знает, что у тебя есть ребенок?
– Нет.
– Было бы лучше, если б ты ей все рассказал.
– Я боялся, что тогда она исчезнет из моей жизни. – Голос Эда дрогнул. Похоже, он и впрямь любит свою невесту.
– Да уж, отношения с высокой степенью риска, – отозвалась Элеонора. Именно так брат описал свой роман с Лекси. Она была замечательной, веселой и общительной, но производила впечатление, что в любой момент может исчезнуть. Все слишком хорошо, чтобы быть правдой. – Думаешь, Ана знает, что ее новая подруга – твоя невеста?
– Это не совпадение. Джулиана – вернее, как она себя называет, Ана, – помнит мое имя. Лекси наверняка обо мне говорила. Так что ее появление на девичнике не случайно.
Элеонора снова посмотрела в сторону ресторана. Ана потянулась за графином с водой, наполнила стакан невесты, затем свой. По коже побежали мурашки: эта женщина ей врала. Врала всем им. Элеонора ненавидела лжецов.
– Она обо мне спрашивала? – послышался из трубки голос Эда.
Ана интересовалась у Элеоноры, обрадуется ли ее брат новости о скором пополнении и каким отцом будет.
– Да, спрашивала. Полагаю, она прощупывает почву.
– Вот дрянь! – пробормотал Эд.
– Что предпочтешь: яд, нож или пистолет?
– Мне не до шуток.
– Мне тоже. Зачем она сдружилась с Лекси? Почему просто не пришла к тебе?
– Из-за денег. По условиям договора если она не будет контактировать со мной и не расскажет Люке, кто его отец, пока парню не исполнится восемнадцать, получит пособие в двойном размере.
Элеонора подумала, что родные никогда не перестанут ее шокировать.
– Люка… Получается, ты знал, что у тебя сын?
– Да. У меня есть копия свидетельства о рождении.
– В графе «отец» указано твое имя? – Но уже задавая вопрос, она знала ответ: в соответствующей строке документа стоит прочерк. Еще одно условие составленного Эдом договора.
– Я должен поговорить с Лекси, прежде чем это сделает Ана. Сегодня же возьму билет на самолет.
– Сюда можно долететь только с пересадкой в Афинах, всего два рейса в неделю: по средам и воскресеньям. Ты поп