– Может быть, – осторожно сказал Фоукс. Он уставился на сыщика таким взглядом, будто высматривал корабль на горизонте. – Но зачем ему прятать шлюпку в пещере, мистер? Никакого смысла.
Через полчаса с небольшим они свернули с шоссе на дорогу, от которой, словно вьюнки, разбегались боковые тропинки. Все больше петляя на подходах к морю, дорога скоро выродилась в грунтовую тропу, которая тянулась вверх к унылому уединению Баскетского плоскогорья. По пути то и дело встречались предупредительные знаки, официально извещающие всех, кого это касается, что земля принадлежит Министерству военно-воздушных сил и что если незваному гостю оторвет голову, виноват в этом будет только он сам. Соленый воздух наполняли заунывные крики чаек и аромат чабреца. Скалы по обеим сторонам бухты блестели до рези в глазах на ярком солнце, между ними плескалась зеленая, как мятный ликер, вода. Грунтовая дорога перешла в верховую тропу – когда-то, наверное, ее топтали пони контрабандистов. Она широкими петлями опускалась к скалам. У подножия на узкой полоске песка чернел остов яхты, охраняемый двумя полицейскими. Кроме них, на берегу была спасательная команда и стайка мальчишек, которые, как им и положено, повыскакивали из ниоткуда, будто грибы. Несколько зевак, наблюдавшие за сценой с утеса, небрежно бросали в бухту картонки и банановую кожуру. Кто-то играл «Я в раю» на губной гармошке. «Последний макабрический мазок», – подумалось Найджелу.
Дно бухты было песчаным, и это облегчило спасательной команде задачу. Ныряльщики опускались на глубину, крепили на обломках захваты, а затем лебедкой тащили их к берегу. На «Олушу» было грустно смотреть. Ее обожженный остов устало откинулся набок, надводная часть почернела и пошла пузырями, двигатель напоминал изувеченный металлический труп.
– Тяжелое зрелище, правда? – неожиданно обратился Флэксенхэм к Найджелу. – Лодки – они как люди. Пока на воде – плещутся, как живые, а на суше все равно что мертвецы. Чертовски жалко ее.
– Мистер Баннет очень ею дорожил, – сказал Фоукс, не отрывая от «Олуши» отрешенного взгляда.
К ним подошел начальник спасательной бригады.
– Там в каюте покойник, сэр.
С вышины донеслись звуки губной гармошки, будто какой-то безответственный ангел играл на флейте: «Я вышел в море на море смотреть…»
Найджел с огромным усилием сдержал слезы.
В летнем воздухе висел тяжелый запах жженой древесины и горелого металла. Что толку было себя накручивать? «Олуша» сгорела заживо, а в ее каюте лежал покойник. Пусть этим занимается Тайлер.
Инспектор уже взбирался по пологому борту. Повисла неподвластная времени тишина, которую только подчеркивал глухой и ритмичный плеск волн. Губная гармошка стихла. Люди молчали, будто в ожидании похорон. Спустя вечность инспектор вновь появился и поманил Элайю Фоукса. Вдвоем они вошли в каюту. Еще одна долгая пауза. Мальчишки в нетерпении полезли по скалам на западном берегу бухты.
Инспектор стоял на палубе, склонившись к Флэксенхэму, как актер, который на репетиции совещается с постановщиком. Можно было разобрать, о чем они говорят.
– Там Блоксэм. Погиб в огне. Мало что осталось. Фоукс опознал серьги. Есть еще браслет с именем. По всему видно, что пожар начался в каюте – парафиновая лампа вся покоробилась. Придется вызывать эксперта.
– Я за ним уже послал. Будет с минуты на минуту. Думаете достать тело сейчас?
Найджел побрел куда глаза глядят. Голова шла кругом: на столько вопросов нужно было ответить, и все они казались такими банальными в сравнении с тем, что мисс Меллорс мертва и Блоксэм мертв – два безобидных человека убиты, потому что шли вразрез с планами злодея. Но правда ли Блоксэм пал от его руки? Нет причин полагать, будто пожар на «Олуше» неслучаен. В конце концов, для преступника спалить лодку означало уничтожить алиби. После двух убийств человек привыкает к патологической подозрительности.
– Эй, мистер, гляньте-ка – двойка!
Найджел вздрогнул и поднял взгляд. Голос вещал прямо из скалы. Затем над кучей мусора выросла мальчишеская голова. Найджел подошел ближе и понял, что за нагромождением водорослей и плавника у подножия утеса скрывается вход в пещеру.
– Двойка? – озадаченно переспросил он. – Упряжка, костюм, игральная карта?
– Нет, мистер, двойка!
Разговор явно не клеился, поэтому Найджел, пригнувшись, пролез в расщелину и оказался в пещере. Земля под ногами плавно уходила вверх, стен не было видно. Внутри обнаружился еще один мальчик, который возбужденно подпрыгивал на сиденье «двойки» – двухвесельной шлюпки с «Олуши». Еще один кусочек головоломки встал на место.
– Завязывай, Баффи! – проорал первый мальчик. – Тут господин ищет контрабандитов.
Второй прервал свое занятие, и Найджел пригвоздил его к месту неумолимым взглядом.
– Контрабандистов? – переспросил он.
– Которые приплыли на двойке.
– Но это… Это был не контрабандист.
– Кто ж еще? Это ведь бухта контрабандитов! Кто, по-вашему, навалил водоросли у входа? Бабуля говорит, а ей папаша говорил, что контрабандиты так делают.
Найджела осенила идея. Он с серьезным видом обратился к мальчику:
– Что ж, может, и контрабандист. На самом деле… а вы точно умеете тайны хранить?
– Чтоб мне глотку перерезали!
– Он может и перерезать, если проболтаетесь, – сказал Найджел, зловеще подчеркнув слово «он», чем привел мальчугана в полнейший восторг. – Так вот, контрабандист. Он высадился на берег с товаром. Товара здесь нет? Нет. Отлично. Значит, он его увез. А на чем? Может, припас здесь мотоцикл или машину? Мы точно знаем, сообщника у него не было. Значит, где-то на утесе его ждал мотоцикл – садись и езжай куда хочешь. Знаете, где тут поблизости можно спрятать мотоцикл?
– Точно, – сказал мальчик. – У него был мотоцикл. Хотя нет, у него был быстрый самолет с пустым пропеллером. Он прятал в нем бриллианты. Или наркотики, мистер? Я такое в кино видел.
– Мог быть и самолет, – кивнул Найджел с ангельским терпением, – и целый дирижабль. Но так получилось, что был один мотоцикл. Вопрос в том, где он его прятал.
– Эй, мистер! – У Баффи вдруг прорезался голос, и он заорал Найджелу в лицо: – Эй, мистер! А как же мотик, который Фред в сарае видел?
– Вот это дело! Очень может быть. Расскажи-ка подробней. Во-первых, когда это было?
– В позапрошлое воскресенье. Мы с Кудряшом подослали Фреда в сарай, который будут бомбить с самолетов. Фред, дурачок, читать не умеет, так что про бомбы ничего не знал. Ну, вот, пополз он к сараю на животе, а мы чуть со смеху не лопнули – ждали, что прилетят самолеты и Фреда разбомбят на куски. Только он над нами сам посмеялся: самолеты так и не прилетели, – добавил Баффи с досадой.
– Очень жаль, – посочувствовал Найджел. – И что было потом?
– Фред полез в сарай и нашел мотик под кучей крапивы и всякого мусора. Он нас позвал, и мы чуть погодя тоже побежали в сарай и все сами увидели. Мотоцикл «Радж».
– Новый?
– Неа, старье.
– Вы никому о нем не рассказали?
– Не бойтесь, не рассказали. Папа с нас шкуру сдерет, если узнает, что мы туда лазили, а Фред – дурачок, он и говорить-то не умеет, только мычит.
– А номер мотоцикла не запомнили?
– Нет, мистер.
С помощью щедрых даров пополам со зловещими угрозами Найджел вынудил мальчишек повторить их историю Тайлеру. Сарай и впрямь притаился в складке холма в каких-то двух сотнях ярдов от вершины утеса. Среди крапивы и булыжников нашли пятна масла. Место тщательно обыскали – без особого результата, – а после вернулись к бухте. Найджел заметил, что Баннет здорово рисковал, на несколько дней оставляя мотоцикл в сарае. Попадись он кому на глаза, полиция узнала бы об этом, когда проводила расследование, и легко связала бы находку с Джо. И потом, как он мог быть уверен, что сарай за это время не разбомбят? Констебль из местных ответил, что жители округа к сараю не приближаются, поскольку несколько лет назад здесь повесился рабочий, а туристов отпугнули бы предупреждения министерства. Что касается бомбардировок, добавил Флэксенхэм, их расписание несложно выяснить, как бы невзначай задав нужным людям два-три вопроса. Тайлер сказал, что проследить связь между мотоциклом и Баннетом практически невозможно: тот наверняка приобрел его через третьи руки и избавился от опознавательных знаков. А сделав дело, он бы, разумеется, взял мотоцикл на борт «Олуши» и выбросил в открытое море.
Для Найджела теория Тайлера была теперь очевидна. Впрочем, у них пока не нашлось свободного времени, чтобы ее обсудить. Нужно было осмотреть шлюпку: на бортах и веслах обнаружили множество отпечатков. Отпечатки взяли и у обоих мальчишек, к их вящему удовольствию. На «Олуше» уже работал эксперт, мистер Крэнкшоу. Он обещал Тайлеру сразу же телефонировать о результатах расследования, но пока не брался назвать причину пожара. Огонь мог разгореться в каюте – например, в результате неосторожного обращения с парафиновой лампой. На вопрос Тайлера, мог ли Блоксэм опрокинуть ее, выбираясь спросонья из койки, мистер Крэнкшоу ответил, что это крайне маловероятно. Лампа была подвешена к потолку, и ее так просто не уронишь. С другой стороны, имелись некоторые свидетельства, что очаг пожара – этого или еще одного – возник рядом с двигателем. Это тоже могло быть результатом как небрежного обращения, так и поджога. Подробный осмотр, вероятно, позволит вынести решение в пользу того или другого варианта. Вообще говоря, мистер Крэнкшоу склоняется к поджогу, но бензиновые двигатели печально известны капризным поведением в беспечных и неумелых руках.
Инспектор спешил вернуться в Мэйден-Эстбери. Суперинтендант Флэксенхэм обещал опросить местных жителей; отследить передвижения Джо, когда тот приезжал наблюдать за установкой двигателя; узнать, не видели ли его в любое время неподалеку от бухты; выяснить, не продавал ли недавно кто-нибудь подержанный «Радж», и так далее и тому подобное. Они с Тайлером склонились над картой и начертили кратчайший маршрут от бухты до Мэйден-Эстбери. В этом направлении нужно было опросить возможных свидетелей – кто-то мог видеть, как мотоцикл проезжал на север в ночь убийства или возвращался на юг ближе к утру. Сделав скидку на извилистость прибрежной тропы, полицейские рассчитали, что дорога составляет двадцать миль с небольшим. Тайлер решил на обратном пути засечь расстояние на спидометре.