– Произошло страшное несчастье, – вступила в разговор Эвелин Напьер. – Бедный мистер Рейнер…
В холле уже стало так темно, что Мордекай Тремейн нечетко видел лица собеседников, однако следы тревоги проступали на них явственно. Смущение Гарольда стало очевидным, а испуг жены усилился страхом, заметным даже в срывающемся голосе.
– Мисс Арден в ужасной ситуации, – отозвался Тремейн. – А мистер Грейм попал в крайне затруднительное положение. Теперь ему вряд ли удастся исполнить намеченный план празднования Рождества.
– Нет, – быстро отреагировал Гарольд Напьер. Ему хотелось оправдать Грейма, будто казалось, что своим появлением в холле и первой фразой он обвинил хозяина в недостатке внимания к гостям. – Уверен, Бенедикт делает для нашего блага все, что может. Конечно, насколько позволяет присутствие полиции.
Мордекай Тремейн задумался, а потом спросил:
– Вы знали мистера Грейма до приезда в эти края, миссис Напьер?
Вопрос вызвал у нее неожиданную реакцию. Эвелин судорожно вздохнула и умоляюще посмотрела на мужа в поисках поддержки. В ответ тот едва заметно кивнул.
– Да, – ответила она, словно получив разрешение, – мы были с ним знакомы.
Супруги появились в холле с беспечным видом свободных, никуда не спешивших людей. А сейчас обоим хотелось как можно скорее уйти. Мордекай Тремейн не сомневался, что вопрос резко изменил их настроение. Нахмурившись, он смотрел им вслед. Подтверждение знакомства с Греймом до приезда в Шербрум-Хаус не несло в себе ничего обличительного. Так откуда же взялась тревога и что она означает? Может, признав факт, супруги поняли, что одновременно выдали что-то еще? Например, давнее знакомство с Джереми Рейнером?
Прежде Тремейн мысленно отодвинул Напьеров в сторону, определив их как склонную к сельской жизни пару средних лет, неспособную вызвать затруднения или сенсацию. Не поспешил ли он с выводами, не ошибся ли? А если безобидная внешность служила прикрытием для далеко не безобидной цели?
Тремейн вспомнил первую беседу с Эвелин и подумал, что тогда в ее манере сквозила та же неуверенность, та же казавшаяся вполне невинной растерянность при ответе на самые простые вопросы. Но вопросы касались основной темы: как давно они живут в Шербруме и как долго продолжается их знакомство с Бенедиктом Греймом.
Что же скрывали Гарольд и Эвелин Напьер? Действительно ли они были обычными людьми или намеренно маскировались, пряча свое злодейство?
Мордекай Тремейн открыл дверь гостиной и сразу оказался под прицелом двух пар настороженных, полных подозрений глаз. Одна пара принадлежала упитанному, хотя и чрезвычайно бледному Остину Деламеру, а вторая органично сочеталась с узким лицом и угрюмыми чертами Эрнеста Лорринга. Компания производила странное впечатление. Вряд ли появление постороннего человека нарушило доверительную беседу. Джентльмены сидели с таким видом, словно старались показать, что готовы терпеть присутствие друг друга, но общаться не намерены.
Деламер и Лорринг пристально посмотрели на Тремейна, а потом многозначительно переглянулись. Тремейн спросил себя, что сказал бы каждый, если бы остался с ним наедине. Сейчас оба тщательно подбирали слова, пытаясь заранее угадать ответ.
– Есть… новости? – наконец осведомился Деламер.
Он постарался произнести короткую фразу бесстрастно, и это ему почти удалось.
– По-моему, пока нет. – Мордекай Тремейн пожал плечами.
– Но если кому-то станет известно, то в первую очередь вам, – заявил Лорринг.
Он даже не пытался скрыть враждебность. Столь откровенное выражение чувств слегка удивило Тремейна, однако не стало неожиданным. Профессор, конечно, не забыл инцидент с обвинением в воровстве последнего подарка – пусть и не высказанным прямо.
Деламер не заметил настроения ученого, собственные мысли занимали его больше.
– Почему полиция ничего не делает? – возмущенно воскликнул он. – Перевернули вверх дном весь дом. Почему до сих пор никого не арестовали?
– Прежде чем арестовать, необходимо кого-либо найти, – усмехнулся Лорринг. – От деревенской полиции трудно ожидать быстрой работы.
– Суперинтендант Кэннок производит впечатление профессионала, – мягко возразил Тремейн. – Вряд ли что-нибудь пройдет мимо его внимания. Или кто-нибудь.
Он в упор посмотрел на Лорринга, встретил сердитый взгляд и продолжил:
– Интересно, куда пропали подарки? Особенно последний. Уверен, что, если бы удалось получить ответ на этот вопрос, понять причину смерти Джереми Рейнера стало бы проще.
На морщинистом лице Лорринга отразились гнев и страх. Казалось, он хотел ударить обидчика, но боялся, а потому ограничился грубым советом:
– На вашем месте я бы позволил полиции задавать собственные вопросы.
Он дерзко посмотрел на Деламера, словно вызывая ответную реакцию, а затем встал и быстро вышел, едва не задев Тремейна.
– Рад, что Лорринг ушел, – проговорил Деламер. – Терпеть не могу этого типа. Не знал, что Бенедикт пригласил его.
– Вы уже встречались с профессором? – поинтересовался Мордекай Тремейн.
– Да, и немало о нем слышал.
– Слышали?
– Ходили разнообразные слухи. Все до одного отвратительные. Якобы Лорринг едва не угодил на скамью подсудимых. Продал государственную тайну.
– Людей, занятых особой работой, часто обвиняют в подобных грехах. Как правило, слухи оказываются ложными.
– В данном случае разговорами дело не ограничилось, – возразил Деламер. – Лоррингу удалось вывернуться исключительно из-за нехватки доказательств. Я… – Он замолчал и искоса взглянул на собеседника, будто, прежде чем выразить собственное отношение, хотел угадать его реакцию. – Я пытаюсь понять, знал ли он Рейнера и был ли с ним связан.
Итак, ведьмин котел закипал. Деламер старался бросить тень на Лорринга. А если один человек намерен очернить другого, то это, как правило, означает, что сам он испуган и стремится отвести от себя внимание.
Горшок пытается доказать, что чайник чернее, подумал Тремейн. Открытая атака на Лорринга свидетельствовала о том, что Деламер боится и нервничает. Поведение политика удивляло. Его собственное прошлое вряд ли отличалось безупречной чистотой. Во всяком случае, о Деламере тоже ходили разнообразные слухи. Если Эрнесту Лоррингу удавалось избежать некрасивых ситуаций, то подобная удача посещала и Остина Деламера, причем неоднократно.
Однако Мордекай Тремейн умел скрывать мысли. Сейчас он дипломатично ответил:
– Насколько могу судить, полиция наводит справки относительно связей мистера Рейнера со всеми обитателями дома. Полагаю, каждый из нас находится под пристальным вниманием соответствующих служб.
Полное лицо Остина Деламера позеленело.
– Не исключаю такую возможность, – изрек он мрачно.
Обсуждение прошлых грехов мистера Лорринга продолжения не получило. Мордекай Тремейн ушел с приятным ощущением, что оставляет собеседника изрядно напуганным.
Через несколько минут, задумчиво глядя в окно библиотеки, он увидел мисс Грейм. Шарлотта поспешно шагала по дорожке, явно пытаясь спрятаться в тени лавров, а вскоре скрылась за поворотом. Все указывало на намерение пренебречь запретом полиции и нарушить границы поместья. Мордекай Тремейн спросил себя, какие отчаянные обстоятельства заставили ее так поступить. Ему захотелось пойти следом за ней, однако разрыв во времени был слишком значительным. И Мордекай Тремейн отправился на поиски суперинтенданта.
– Ушла? – пробормотал Кэннок, выслушав его рассказ. – И это мисс Грейм, которая редко выходит за порог даже в хорошую погоду… Интересно, что же ей вдруг так остро понадобилось…
– …что робкая дама даже не побоялась нарушить официальное распоряжение? – подхватил Мордекай Тремейн.
Суперинтендант покачал головой:
– Наверное, мистер Блейз не успел предупредить всех, но недавно я сказал ему, что больше не обязательно сидеть дома. Сам понимаю, что слегка перестарался с ограничением. Похоже, кое-кому не терпится вырваться на свободу.
– Хотите сказать…
Суперинтендант кивнул:
– Две пташки уже вылетели. Мисс Грейм и мистер Бичли. Надеюсь, нам удастся выяснить, куда они держат путь, а потом можно будет понять зачем.
Мордекай Тремейн обрадовался, что не пошел за Шарлоттой Грейм. Если подчиненные Кэннока уже получили соответствующее задание, то он избежал нелегкого и бесполезного путешествия.
– Вы сейчас… не заняты? – спросил суперинтендант.
– Нет, – поспешно ответил Тремейн.
– В таком случае следуйте за мной.
Кэннок уверенно поднялся по лестнице и, явно успев подробно изучить план дома, направился к комнате Шарлотты Грейм. Дверь оказалась незапертой.
– Мы уже сюда заглядывали, – заметил Кэннок. – Однако как знать…
В течение нескольких минут суперинтендант успел исследовать спальню. Тремейн восхитился точностью его движений, умением осмотреть каждую мелочь и при этом не оставить следов собственного пребывания.
– Что вы рассчитываете найти? – спросил он.
– Давно взял за правило никогда ни на что не рассчитывать, – произнес Кэннок. – Лишь принимаю обычные меры предосторожности.
Комната была опрятной и такой же бесцветной, как сама мисс Грейм. Кэннок открыл гардероб и заглянул внутрь. Одежды оказалось не слишком много, а та, что была, не отличалась новизной. Возле шкафа стоял средних размеров чемодан. Суперинтендант присел, быстро открыл крышку, сунул руку внутрь и ловко проверил содержимое. Затем закрыл крышку и поднялся. Напоследок осмотрел комнату и заметил:
– Вполне невинно, правда?
– Внешность нередко обманчива, – пожал плечами Тремейн.
Суперинтендант вопросительно вскинул брови, и Тремейн пояснил:
– Хотелось бы узнать, что заставило мисс Грейм спуститься ночью к елке. И куда она отправилась сейчас.
– Она не производит впечатления человека, способного на убийство, – возразил Кэннок.
Мордекай Тремейн сделал вид, что шокирован:
– Я вовсе не имел в виду, что она убила мистера Рейнера. В конце концов, улик против нее нет.