Латимер был встревожен. На его лице застыло выражение какого-то предчувствия. Казалось, он ожидал, что с минуты на минуту ему на плечо опустится тяжелая рука констебля. Заметив на себе внимательный взгляд Тремейна, Латимер сразу же отвернулся. Бретт, напротив, вызывающе посмотрел на Тремейна и презрительно усмехнулся.
Когда дознание закончилось, пробиться к суперинтенданту было непросто: Кэннока окружила плотная толпа. После нескольких попыток Тремейну все-таки удалось поймать его взгляд, и офицер знаком показал, что необходимо срочно поговорить. Тремейн кивнул, медленно выбрался на размокшую дорогу и зашагал в сторону Калнфорда.
Никто, кроме Напьеров, не обратил внимания на его уход. Супруги стояли возле школы, в отдалении от остальных. На фоне серого камня, низкого свинцового неба и грязного снега они казались еще скучнее и зауряднее, чем обычно. Эвелин Напьер сжала руку мужа. Мордекай Тремейн не слышал слов, но знал, что оба со страхом смотрят ему вслед. Он не подал виду, что заметил это, однако задумался. Пройдя поворот дороги, скрывший его от посторонних глаз, Тремейн остановился. Примерно через десять минут рядом притормозила машина суперинтенданта. Кэннок открыл дверцу и шутливо проговорил:
– Выглядите так, будто прячете в кармане убийцу!
– Может, и прячу, – мрачно отозвался Мордекай Тремейн.
Кэннок сразу стал серьезным. Он вышел из автомобиля и спросил:
– Итак, кто же он?
– Рано называть имя, – ответил Мордекай Тремейн. – Не все доказательства собраны. Сначала надо кое-что выяснить.
– Что именно?
– Например, зачем ушла из дома Шарлотта Грейм: чтобы встретиться с неким Бреттом, который временно живет в деревне?
Суперинтендант кивнул:
– Да. Она отправилась в гостиницу и спросила его.
– Против него что-нибудь есть?
– Пока нет. Скоро получу ответ на запрос.
– А как насчет мистера Бичли?
Кэннок потер подбородок:
– Джеральд Бичли вызывает серьезные сомнения. Он заметил слежку и попытался уйти. Бичли что-то скрывает.
– В деревне он с кем-нибудь встретился?
– Нет. Но позвонил по телефону. Очевидно, не хотел звонить из дома. Я выяснил номер. Это частный адрес джентльмена по фамилии Рубенс – старшего партнера фирмы «Макэнсти и Бренлоу», Калифордского отделения «Терф комишн».
– Букмекер, – заключил Мордекай Тремейн.
– Да.
– А что удалось выяснить о гостях? О профессоре Лорринге и других?
Суперинтендант принялся рассказывать:
– Над Лоррингом я пока работаю. Чтобы все выяснить, требуется время. А об остальных кое-что узнал. Возможно, вас не удивит, что Остин Деламер замешан в нескольких темных делах. Из последнего скандала он выбрался с трудом. Еще пара свидетельств, и карьере пришел бы конец. С тех пор минуло лет пять-шесть. Некрасивая история с размещением государственных контрактов. Если бы не исчезло написанное им письмо, он бы пропал. Не сомневаюсь, – сухо добавил Кэннок, – что Деламер вовремя это понял и принял меры.
– Как сейчас обстоят его финансовые дела?
– Весьма неплохо. Во всяком случае, насколько мне известно.
– Существует связь между Деламером и Рейнером… или Греймом?
– Ничего подозрительного. С Греймом он знаком несколько лет. Регулярно приезжает на Рождество.
– А в прошлом Рейнера есть что-нибудь сомнительное?
Кэннок покачал головой:
– Ну… все довольно туманно. Пока окончательно не выяснил. Приходится копать глубоко. Много лет подряд Рейнер опекал мисс Арден: оплачивал образование и прочее. Странно, однако, что, судя по всему, именно он погубил ее отца. Арден потерял состояние в какой-то мошеннической сделке с золотыми акциями, вскоре заболел пневмонией и умер. Дени тогда была совсем маленькой. Рейнера замучила совесть, и он занялся ее воспитанием. Должен заметить, что совесть оказалась чересчур сговорчивой. Ему пришлось бежать из Южной Африки, спасаясь от преследования полиции. Дело о незаконной покупке бриллиантов могло в итоге закончиться обвинением в убийстве. Да только Рейнеру удалось скрыться.
– Быстро работаете, суперинтендант, – улыбнулся Тремейн.
– Криминальная полиция Рождество не празднует! – воскликнул Кэннок, и в глубине его карих глаз вспыхнули лукавые искры. – Есть и еще одна новость, специально для вас. Относительно Напьеров.
– Ах, – вздохнул Мордекай Тремейн, – Напьеры…
– Гарольд Напьер не всегда носил такую фамилию, – продолжил свой рассказ суперинтендант. – Когда-то его звали Ньютон. Доктор Ньютон. Попался на продаже наркотиков пациентам. К его счастью, в следствии присутствовал элемент сомнения, так что ему удалось вывернуться. Глядя на него сейчас, трудно представить, что когда-то мистер Ньютон блистал в свете, слыл завсегдатаем ночных клубов Уэст-Энда. Сорил деньгами направо и налево. И не собирался хоронить себя в деревне. Но однажды нервы не выдержали.
Мордекай Тремейн испытал глубокое удовлетворение человека, чьи догадки полностью оправдались. Он благодарно взглянул на Кэннока поверх пенсне.
– Вы многое прояснили, суперинтендант. Теперь постараюсь помочь вам в меру своих скромных сил. Известно ли вам имя человека, у которого Бенедикт Грейм купил Шербрум-Хаус?
– Подождите. Дайте вспомнить. Кажется, Мелвин. Дом принадлежал семейству Мелвин, так?
– Изначально. Но потом, когда все Мелвины умерли, поместье перешло к дальним родственникам. Бенедикт Грейм приобрел Шербрум-Хаус у некоего Латимера, а сейчас в деревенской гостинице живет Дезмонд Латимер. И в ночь убийства он находился в доме!
Суперинтендант замер.
– Что вы узнали? – наконец спросил он.
– Сейчас расскажу.
Почти полчаса Тремейн подробно излагал свою версию, а когда закончил, суперинтендант полностью согласился с его выводами.
Глава 17
Впереди, на грязной дороге Мордекай Тремейн увидел женскую фигуру и ускорил шаг, а когда догнал, узнал Розалинду Марш.
– По крайней мере одна пытка миновала, – произнес он негромко.
Она повернулась к нему:
– Разве?
Тремейн сразу заметил, что мисс Марш выглядит бледной, истощенной и постаревшей. Холодная красота бесследно исчезла. В глазах застыли призрачные тени.
– Что сделали вы? – спросил Тремейн.
Вместо ответа Розалинда с горечью уточнила:
– Итак, конец настал, правда?
– Это неизбежно. Как только вызвали полицию, начался обратный отсчет.
Розалинда Марш засмеялась, но в ее смехе прозвучало отчаяние:
– Какая же я дура! Наивная, ничего не понимающая дура! Решила, будто и вы тоже в этом замешаны. Даже надеялась, что поможете.
– Вы разговаривали с Лоррингом?
– Нет. С ним нельзя разговаривать.
– А с другими?
– С другими? Бесполезно. Все напуганы.
– Даже Деламер?
– Он больше всех. Надежным был только Джереми, только на него можно было положиться. Вам известно, что с ним случилось.
– Да, – спокойно подтвердил Мордекай Тремейн. – Мне известно, что случилось с Джереми.
До самого дома они не проронили больше ни слова. Розалинда Марш сразу поднялась в свою комнату, и Тремейн не пытался ее задерживать.
Дознание развеяло гнетущее напряжение, и оно сменилось лихорадочным облегчением. Не услышав конкретного обвинения, все развеселились и заговорили с неестественным оживлением. Однако Мордекай Тремейн знал, что они думают об одном и испытывают единственное желание: как можно быстрее скрыться, уехать. Отныне их ничто не удерживало. Каждый мечтал извиниться перед хозяином, проститься с ним и спастись бегством, унося с собой не только тайные страхи, но и чувство безопасности, дарованное расстоянием.
При первой же возможности Тремейн отвел в сторону Николаса Блейза.
– Готовы уделить мне пару минут, Ник? – спросил он.
– Конечно. – Блейз последовал за Тремейном в ту комнату, где погиб Джереми Рейнер, и плотно закрыл дверь. В выражении смуглого лица читалось любопытство.
– Что-нибудь обнаружили? – поинтересовался секретарь.
– Да, Ник, кое-что нашел. Нужна ваша помощь. В этой комнате есть дверь в тайник. Умеете ее открывать?
Николас Блейз кивнул:
– Да. Все достаточно просто, если знать, куда смотреть.
– Накануне Рождества Дени Арден рассказала мне об убежище священника. Мы собрались исследовать его, но, когда пришли сюда, вы с мистером Греймом украшали елку. Полагаю, в обозримом прошлом никто не пользовался укрытием?
– Вряд ли. Сейчас это лишь историческая диковина. Других выходов из чулана нет.
– Откройте, пожалуйста!
Блейз послушно подошел к стене и провел рукой по панели. Послышался легкий щелчок. Мордекай Тремейн достал из кармана фонарик и осветил мрачное подземелье.
Возле входа, на верхней ступеньке спускавшейся в подвал лестницы, пыль оказалась притоптанной, а паутина – разорванной. Очевидных следов не осталось, однако было ясно, что здесь стоял человек, причем совсем недавно. Николас Блейз удивленно воскликнул:
– Вы правы, Мордекай: здесь кто-то был! – В его глазах вспыхнул азарт. – Но кто? Вы знаете?
Мордекай Тремейн кивнул:
– Да. Но это еще не все, Ник.
Блейз задвинул скрывавшую вход панель и снова двинулся за Тремейном. На сей раз тот привел его в длинный мрачный коридор под крышей, где располагались кладовые. С темных стен смотрели потускневшие портреты многих поколений Мелвинов. Тремейн включил свет и остановился перед изображением человека в костюме всадника.
– Сэр Руперт Мелвин. Середина шестнадцатого века. Замечаете что-нибудь особенное, Ник?
– Нет. А что тут можно заметить?
Мордекай Тремейн поднял руку и прикрыл ладонью нижнюю часть лица вместе с бородой.
– Теперь видите?
Блейз нахмурился:
– Странно. По-моему, я где-то встречал этого человека. Но разве такое возможно?
– Да, – кивнул Мордекай Тремейн. – Вы видели его здесь, в доме, в ночь убийства Джереми Рейнера.
Секретарь растерялся, явно не понимая, о чем речь. Тремейн взглянул на него поверх пенсне:
– На самом деле все не так безумно, как кажется. Покупая Шербрум-Хаус, Бенедикт Грейм встречался с предыдущим владельцем?