– Не исключено, – промолвил Тремейн. – Разумеется, я не могу доказать, соврал ли Маннинг.
– Мне кажется, – вмешался Барри Энстон, – это мой шанс. – Несколько минут он слушал своих гостей молча, а теперь поднялся и перевел взгляд с одного на другого. – Вот как я вижу сложившуюся ситуацию. Может, Филипп Хэммонд и вправду был донжуаном и все время, пока считался счастливо женатым человеком здесь, в Далмеринге, на самом деле встречался в Лондоне с любовницей. Допустим, Карен Хэммонд разоблачила его и убила из ревности. Я прав?
– К чему вы ведете? – спросил инспектор.
– К тому, что миссис Хэммонд здесь, – объявил Энстон. – Возможно, она сумеет нам помочь. Нет, не вставайте, – поспешно добавил он, заметив, что Бойс собирается подняться. – Я попросил вас прийти сюда, потому что знал, что и она тоже будет тут. Миссис Хэммонд ждет в соседней комнате.
Он шагнул к двери в стене, теряющейся в тени, и распахнул ее:
– Вы не могли бы войти, миссис Хэммонд?
После краткой паузы в комнате появилась женщина. Мордекай Тремейн с любопытством взглянул на нее и вдруг вытаращил глаза, так как прежде никогда ее не видел. Темными глазами и волосами и усталым лицом незнакомка ничуть не напоминала белокурую Карен Хэммонд.
Инспектор Бойс встал.
– Что за игру вы затеяли, Энстон? – возмутился он. – Мне показалось, вы сказали, что пригласили сюда миссис Хэммонд!
Услышав его слова, женщина ничем не выразила недовольства, а напротив, как будто ожидала этой вспышки, вышла в центр комнаты и произнесла:
– Я и есть миссис Хэммонд. Настоящая миссис Хэммонд.
Глава 14
– Миссис Хэммонд и есть мой сюрприз, инспектор, – объяснил Энстон. – Я попросил вас прийти сюда, чтобы познакомить с ней.
К Бойсу вернулось самообладание, и он снова стал хладнокровным полицейским, готовым впитывать новые факты и раскладывать их по местам.
– Значит, Филипп Хэммонд был двоеженцем, – медленно проговорил он.
Женщина, назвавшая себя миссис Хэммонд, покачала головой:
– Нет, на… другой женат он не был. – Ее голос дрогнул, она осеклась, а потом добавила: – Поскольку скрывать это бессмысленно, вы должны узнать все, и я позволю себе быть откровенной.
– Насколько я понимаю, для вас подобное положение должно быть мучительным, миссис Хэммонд, – сказал Бойс.
– Оно и было мучительным – раньше, но теперь… Мы с Филиппом за долгое время постепенно отдалились друг от друга. После нашей свадьбы прошло около десяти лет, прежде чем я впервые заметила, что он начал меняться. Стал пропадать, реже бывал дома и всякий раз оправдывался занятостью по работе. А потом я поняла, что у него есть другая. Невозможно жить с человеком и не знать его, если… если его не любишь. Мы живем… то есть жили в Харфорд-роу, в десяти милях к северу от Лондона. Поначалу Филипп уезжал и снова возвращался домой каждый день. Потом, когда время его возвращений становилось все более и более неопределенным и так продолжалось много месяцев подряд, сказал, что поездки отнимают у него слишком много сил, и он, пожалуй, будет жить в Лондоне в самые напряженные периоды. Филипп оставался в городе на ночь лишь изредка: может, раз в неделю, – но постепенно эти отлучки участились. И наконец, он начал проводить вне дома гораздо больше времени, чем в нем.
– Если я правильно понял, миссис Хэммонд, вы не поверили объяснению, которое дал вам муж? – уточнил Бойс.
– Да, не поверила.
– Вы предприняли что-нибудь?
– Долгое время я не предпринимала ничего. Вы спросите почему? Я не была уверена. Отчасти причиной стало то, что я любила Филиппа и… боялась потерять окончательно. Кроме того, я надеялась, что его влюбленность в другую женщину пройдет, он забудет ее и все опять станет по-прежнему.
– Но он ее не забыл.
– Да, – она понизила голос, – не забыл. Я поняла, что все гораздо серьезнее, чем мне представлялось поначалу. Именно тогда мои чувства изменились. Оказалось, что я больше не люблю Филиппа – по крайней мере, его поступки меня уже не ранили, – и стала подумывать о разводе…
Инспектор вдруг прервал ее, как на допросе:
– Муж никогда не просил вас дать ему развод?
– Я знала, что он бы не решился. Скандал нанес бы ему слишком большой ущерб: мог даже погубить. На таком посту, какой занимал Филипп, человек должен быть безупречен. И имелась еще одна причина. Мы были счастливы в первые годы брака, и я думала, он помнил это, потому и не желал ранить меня. Вот почему старался скрыть от меня правду. Филипп не хотел, чтобы я знала о произошедшем, поскольку был все еще неравнодушен ко мне.
– А вам не кажется, что он подозревал о том, что вам все известно? – спросил инспектор.
– Не уверена, но вряд ли. Он бы выдал себя, если бы догадался. Филипп был странным человеком, – с внезапной нежностью в голосе продолжила она. – Слабым, но любящим. Едва ли он сумел бы сохранить душевный покой, разрываясь надвое – между своей новой любовью и давней любовью ко мне. Наверное, я становлюсь сентиментальной теперь, когда он мертв, вот и говорю так. Но если бы Филипп остался в живых, я по-прежнему готовилась бы к разводу с ним, как бы это ни отразилось на его карьере.
– Так вы все-таки готовились к разводу? – уточнил инспектор.
– Да. Я обратилась к частному детективу. Объяснила ему, что убеждена в неверности своего мужа, и мне нужны доказательства.
– Хорнсби, – произнес Мордекай Тремейн, и женщина повернулась к нему.
– Так вы знаете? – спросила она, и он немного смутился.
– Догадался. Но прошу вас, продолжайте, миссис Хэммонд. Я не хотел прервать ваш рассказ.
– Мне больше нечего добавить. Я выяснила, что Хорнсби отыскал Филиппа в деревне Далмеринг, где он жил вместе с женщиной, которая называет себя его женой. Прочитав в газетах об убийстве Филиппа Хэммонда, я была ошеломлена и… понятия не имела, что мне делать. Я не сомневалась, что убит именно Филипп, но знала: если приеду сюда и объявлю, что я миссис Хэммонд, эта история будет предана огласке. Возникнет скандал, о нем напечатают в газетах, и репутация Филиппа будет погублена. А вскоре со мной связался мистер Энстон. – Она указала на репортера. – И объяснил, что мой долг – приехать сюда и рассказать обо всем вам. Конечно, он был прав. Потому я и приехала.
– Вы поступили правильно и разумно, миссис Хэммонд, – заверил Бойс. – Ваш рассказ поразил меня откровенностью и явным желанием помочь нам, и я понимаю, как вам было нелегко.
Она взглянула на него почти умоляюще, на мгновение напомнив Тремейну Карен Хэммонд, хотя между этими женщинами не было внешнего сходства.
– Вы ведь не станете губить его репутацию, инспектор? Не допустите огласки?
– Не могу вам обещать, что мне удастся скрыть историю целиком, – ответил инспектор. – То, что я узнал от вас, имеет важное значение в деле об убийстве вашего мужа, и, вероятно, вам понадобится дать показания. Но можете мне поверить: мы сделаем все, чтобы избавить вас от лишних душевных мук. Речь пойдет о тех фактах, которые непосредственно относятся к делу.
– Спасибо вам, инспектор, – благодарно произнесла она. – Наверное, вы хотите услышать от меня еще что-нибудь?
– В настоящий момент – нет. Насколько я понимаю, мы сможем легко связаться с вами в случае необходимости?
– Я нашел жилье в Мирхеме, – сообщил Энстон. – Машина ждет, чтобы доставить ее туда. Думаю, ей будет лучше побыть там, а не здесь, в Далмеринге, у всех на виду.
Деревня Мирхем располагалась на расстоянии пяти миль от Далмеринга. Бойс кивнул, поддерживая решение репортера, и молча дождался, когда он проводит вдову Филиппа Хэммонда к выходу.
Дверь за ними закрылась, и инспектор вздохнул:
– Плохи дела, Мордекай.
– Вы правы, Джонатан. Интересно, представляем ли мы, насколько плохи?
– По крайней мере, вопрос с мотивом Карен Хэммонд снят. Она не жена, убившая неверного мужа, а «другая женщина».
– Означает ли это, что Карен не убивала Филиппа Хэммонда? – спросил Тремейн. – Или все же убила, но не по тем причинам, какие мы предполагали ранее?
– С его смертью Карен потеряла все. Женщине, живущей с чужим мужем, не позавидуешь, если с ним что-нибудь случится.
– С другой стороны, женщина, которая настолько презрела условности, что стала жить с мужчиной, не будучи его женой, вряд ли мыслит традиционно. Она предрасположена сначала действовать, а уж потом задаваться вопросами. Допустим, у Карен имелись причины считать, что Филиппу Хэммонду она надоела и он подумывает вернуться к жене. Как по-вашему, могла бы она в этом случае убить его?
– Нет оснований полагать, что таковы были его намерения. Напротив: все, что мы услышали сегодня, подтверждает догадку, что Филипп стал не отдаляться от Карен, а бывать с ней чаще.
– Я не говорил, что такие основания есть, – возразил Тремейн. – Просто указал, что мы пока не вправе снять подозрения с Карен Хэммонд, – я буду по-прежнему называть ее так, поскольку настоящее имя нам не известно.
Инспектор вздохнул, давая волю раздражению.
– Ладно, – сказал он, – ладно. Итак, мы до сих пор понятия не имеем, в каком положении находимся.
Из «Адмирала» Мордекай Тремейн возвращался в глубокой задумчивости. Он не любил, когда исчезает романтика, а сегодня ему довелось увидеть, как она была вдребезги разбита. Зато теперь нашлось объяснение и поведению Карен Хэммонд в последние несколько дней, и ее обращению к нему в первый вечер по приезде в деревню. Ей хотелось, чтобы причина гибели Лидии Дэр была раскрыта как можно скорее, потому что она боялась огласки. Если бы убийцу нашли сразу, Карен удалось бы избежать расспросов, заводящих слишком далеко и раскрывающих ее секрет.
Объяснился и страх Карен перед похожим на хорька Хорнсби. Если верить словам законной жены, Филипп Хэммонд делал все, чтобы скрыть от нее факт наличия у него любовницы, но знала ли его любовница – Тремейн поймал себя на том, что за неимением лучшего мысленно пользуется этим словом, – о существовании жены? Если да, тогда это и есть причина ее страха. Может, точные намерения Хорнсби были ей и неведомы, но она по крайней мере догадывалась о них.