В это Скай не поверил, но настаивать не стал: что толку? Раз не хочет об этом говорить, надо попробовать его расспросить о чем-нибудь другом.
– Ладно, – покладисто согласился волшебник. – В общем-то, мне исследовательский дом интересен стал ровно потому, что меня оттуда выгнали. Мы сюда приехали на церемонию прощания с господином Хенном, а тут дядюшка каких-то знакомых встретил, так что мне только и остается, что гулять. Тут же решительно нечем заняться!
Не то чтобы он совсем уж лгал этому Шону, но уж точно недоговаривал, оттого Скаю было самую малость муторно. Зато безрадостность в голосе вышла совершенно натуральная.
Шон сочувственно кивнул, и Скай решил развить тему.
– А ты, кстати, знал господина Хенна?
– Конечно, как и всех остальных постояльцев. Их здесь не так много. Да и живут они тут по большей части не год и не два. Но близко мы знакомы не были.
– Эх, жаль… Я господина Хенна толком и не помню, но дядя был к нему сильно привязан, так что я был бы рад узнать о Хенне побольше. Может, знаешь, с кем он тут дружил?
Шон задумался ненадолго, потом сказал:
– Из сотрудников вроде бы ни с кем. То есть у господина Хенна со всеми были хорошие отношения: он спокойный был – никаких проблем.
Скаю ужасно хотелось спросить, а с кем же из постояльцев проблемы были, но он сдержался и вместо этого уточнил:
– А с другими здешними обитателями?
– Да вроде как тоже дружить ни с кем не дружил. Мне кажется, он с местными больше времени проводил, чем с постояльцами.
Волшебник озадаченно воззрился на Шона.
А Ник не менее озадаченно задал вопрос:
– А местные – это кто?
– Деревенские! – рассмеялся парень. – Вон там, – он махнул рукой направо, – на побережье, рыбацкая деревушка. Я вроде слышал, что господин Хенн то ли учит детишек, то ли фокусы показывает. В общем, они к нему часто забегали: я и сам его несколько раз видел с мелюзгой из деревни.
– То есть сюда может войти кто угодно? – с подозрением спросил Ник.
– Ну, в общем-то да. Сюда же и родственники приезжают, и поставщики продуктов, и гонцы из Гильдии, и те, кто себе или родным местечко под старость присматривает. Мы всем рады.
Ника, кажется, такой подход к безопасности – вернее, его отсутствие – потряс.
Видя недоверчивое изумление визитера, Шон снова беззлобно рассмеялся:
– Да кто ж рискнет обокрасть старых волшебников? Гильдия такого не спустит. К тому же у многих постояльцев есть если не родственники, то ученики, друзья, бывшие коллеги. В общем, с Приютом связываться себе дороже. Бесценных сокровищ тут нет, тайн королевского масштаба – тоже, а если какой дурак решит шутки ради похулиганить, то я ему не завидую. А вот и галерея с игровыми залами! Давайте полюбуемся на работы наших уважаемых гостей.
Пришлось почти свечу бродить по прохладным залам в компании радостного Шона. К счастью, картины ничем не напоминали жуткие портреты, обнаруженные в подземных катакомбах Ларежа. Тут с полотен взирали в меру импозантные господа и улыбающиеся дамы, нарисованные по большей части не слишком профессионально, но от души. Под стать портретам были и простенькие, но милые морские пейзажи, и многочисленные натюрморты с виноградом и кувшинами, и пара картин с изображением лошадей и собак.
Ничего интересного о Приюте вообще и господине Хенне в частности от Шона они так и не узнали. Парень охотно рассказывал о распорядке дня, любимых развлечениях постояльцев и смешных привычках сотрудников Приюта вроде манеры целителя Лорта заносить планы в многочисленные блокноты, а в конце каждого месяца перечитывать их и с ужасом отвергать, или пристрастия целительницы Доры нарекать именами коллег нежно любимые ею комнатные растения. Если верить Шону, складывалось впечатление, что Приют – самое спокойное и уютное место на всем белом свете.
Глава 5
Стоило вернуться в домик, как Белла пригласила господ волшебников на второй обед. Скай уже узнал, что кормят в Приюте шесть раз в день: завтрак, второй завтрак, обед, второй обед, ужин и поздний ужин – не распорядок, а мечта! Тем, кто не желает трапезничать в общем зале, еду приносят в домики или комнаты. И, конечно, в любой момент волшебник может пойти на кухню и перекусить еще раз. В отношении еды Приют и в самом деле был местом изобильным и благодатным.
Вот и сейчас, ко второму обеду, подали три вида рагу: со свининой, с кроликом и с курицей, бессчетное число тарталеток с изысканными начинками на любой вкус и рулеты, начиненные курицей с сухофруктами в дивном сливочном соусе.
Скай сам не заметил, как наелся до немыслимого для волшебника состояния. Сытая благостность манила поспать, прямо тут, в обеденном зале, откинувшись в мягком кресле. Кое-кто из почтенных постояльцев так и поступил, так что к нежнейшему творожно-лимонному десерту приступили не все. Скай полагал, что в него не войдет уже ни крошки, но стоило волшебнику узреть наполненные лакомством вазочки с широкими краями, увенчанными листочками мяты, как он осознал, что, пожалуй, еще не дожил до тех лет, когда можно предпочесть прекрасно приготовленной еде благостный сон.
Во время еды к Скаю и Нику присоединился сначала дядюшка Арли, а потом слегка недовольный Пит. Вести беседы в общем зале определенно не стоило, и Скай измучился бы любопытством, но судя по тому, что дядюшка пожал плечами и вздохнул, садясь за стол, а Пит еле заметно покачал головой, новостей ни у того ни у другого не было.
Через полсвечки все четверо расположились в выделенном им гостевом домике, и Скай в деталях рассказал, что удалось узнать им с Ником.
– Я, признаться, и забыл, что тут есть деревушка, – сказал дядя. – Вдобавок мне сложно представить, чтобы учитель Хенн заинтересовался деревенской ребятней… О чем им говорить? Хотя, вероятно, у кого-то из детей есть способности! Да, это все объясняет. Ну, то есть не все, конечно, а интерес учителя к этим детям.
– Можем до ужина прогуляться в деревню, – предложил Пит. – Я пока ничего не выяснил: здешняя обслуга не очень разговорчива. Может, от деревенских больше толку будет?
– Давайте мы с Ником сходим, – вызвался Скай. – Я не так солидно выгляжу, как дядя, так что вряд ли меня кто испугается.
– А еще тебе до колик надоело ничего не делать, – усмехнулся дядюшка.
– Ну да, – согласился волшебник, с удивлением поймав себя на мысли о том, что еще в прошлом году такое дядюшкино предположение он воспринял бы с возмущением и раздражением, а нынче он совсем спокоен. То ли так умиротворяюще на него действуют местные пейзажи и вкусная еда, то ли сам не заметил, как повзрослел.
– Насчет твоей кандидатуры согласен, – кивнул Пит. – А вот вместо Ника, пожалуй, пойду я. Никто не возражает?
Кучер посмотрел на господина Арли, видимо полагая, что друзья спорить так и так не будут.
– Идите, – согласился дядюшка. – А я тут порасспрашиваю о деревне и деревенских: как раз и повод отличный. Скоро, если я ничего не перепутал, заседание книжного клуба в библиотеке, где я должен буду рассказать о столичных библиотечных новостях и всем прочем. Ник, составишь мне компанию?
Дядюшка увел Ника, на ходу репетируя речь для клуба.
Пит явно жаждал приступить к добыче информации. Он живо привел в порядок плащ и сапоги волшебника, набил свою сумку всем тем, что может пригодиться в маленьком путешествии: фляга с водой, пара яблок, запасной нож, мешочек мелких монет, еще один мешочек – с сухофруктами для волшебника, помог переодеться «хозяину» и, закинув сумку на плечо, поспешил наружу.
У соседнего домика Пит поймал мужчину в синем и расспросил, как сподручнее спуститься в деревню: мол, его мажество узнал, что тут рыбаки живут, и теперь изволит их проведать. Работник Приюта попытался отговорить гостей от неосмотрительного, с его точки зрения, визита, но не особо усердно: мол, люди-то взрослые – наверное, сами разберутся, что делать. А когда Пит спросил, почему идти в деревню не стоит, проворчал, что в той деревне могут и обокрасть. Как, впрочем, и всюду в этих краях.
– Вот прям так уж и всюду? – усомнился Пит.
– Вы не подумайте плохого, – тут же пошел на попятную мужчина. – Вокруг Приюта тихо и спокойно, никаких инцидентов. Просто деревенские – народ бедный и ушлый. Так и норовят стащить все, что плохо лежит. Их вон даже на виноградники не нанимают, хотя там и украсть особо нечего. Голодранцы, что с них возьмешь!
Всем видом невольный собеседник волшебника и его слуги выражал брезгливое отвращение, будто говорил о гнусных вредителях, мечтающих пробраться в подвал его дома.
– Да и смотреть там толком не на что, – продолжал мужчина. – Дырявые лодки, кособокие хижины да тощие детишки. Если господина волшебника интересуют свежие морепродукты, то, уверяю, на нашу кухню их поставляют незамедлительно.
– И все же мне интересно, – заявил Скай с хорошо различимым недовольством в голосе, как и положено скучающему избалованному молодому лоботрясу.
Кажется, именно такую роль отвел ему дорогой дядюшка.
– Конечно-конечно, господин! Прошу простить меня за дерзость, – извинения сопровождал низкий поклон.
Скаю стало смешно и чуток неприятно, но положение нынче явно обязывало к «барским замашкам», в отсутствии которых так часто упрекал его Пит.
Так что волшебник постарался принять надменный вид и лениво поинтересовался:
– А в Приюте нет никого из деревенских в услужении?
– Нет, господин. Тех, кто не волшебники, берут только по рекомендации. И непременно после испытательного срока. Мы внимательно следим за тем, чтобы у нас не оказался кто попало – только самые лучшие сотрудники, проверенные. Впрочем, я что-то разболтался, прошу прощения…
Мужчина вежливо улыбнулся, но Скаю померещилась нервная настороженность в его голосе и манерах. Будто он и правда сожалел о сказанном. Вот бы еще понять, о чем именно и имеет ли это хоть какое-то отношение к их делу.
– Итак, есть короткий путь: могу показать вам калитку в ограде, – мужчина махнул рукой куда-то в сторону, явно довольный тем, что разговор вернулся к деревне. – Там можно будет выбраться на край утеса. Потом надо будет спуститься справа от приметной краснолистной ивы. А от нее, если Приют за спиной, еще чуть направо и вниз. Идти меньше свечки, но местами придется прям по отвесу ползти. Зато красиво там – слов нет! Или можно через главный вход выйти, спуститься к подножию утеса и обойти его по левую руку. Там подольше, но безопасно. Удачной дороги, легкого пути!