– С кем именно, ваш информатор не понял, так?
– Он сказал, что не узнал голос. И очень этому удивлялся: мол, он отлично помнит голоса всех постояльцев и работников Приюта. Тогда он решил, что к господину Хенну приехал гость, но в столовую его не приводили, экскурсию не устраивали…
– Значит, очень даже может быть, что со старым волшебником ссорился кто-то из деревенских, – заключил Пит. – Хотя, возможно, какой-то старый знакомый, пожелавший остаться неизвестным, тайком приехал к господину Хенну и так же тайком уехал. Ладно, давайте завтра разбираться, а то я уже на ходу засыпаю.
После ужина Ская тоже со страшной силой потянуло в сон, и он не стал противиться этой силе.
Проснулся волшебник отдохнувшим, но сонным. Солнце заглядывало в комнату через распахнутое окно, слабый ветерок колыхал легкие занавески, снаружи почти привычно перекрикивались птицы и шумела листва. Скай прогнал остатки дремоты, потянулся и решительно выбрался из в меру мягкой постели.
Из смежной комнатки тут же выглянул Ник. Пока Скай умывался, помощник рассказал, что первый завтрак уже минул, господин Арли с Питом ушли ловить новых собеседников, а вот его мажеству надлежит дожидаться второго завтрака и радоваться жизни. Скай только вздохнул в ответ.
– До второго завтрака еще почти свечка. Я тебе пока запеканку с сыром принес, – добавил Ник, и волшебник слегка повеселел.
Сытная запеканка и кексы с орешками примирили Ская с необходимостью в прямом смысле ждать у моря погоды и радоваться жизни.
– Слушай, Скай, а можно спросить тебя о личном? – вдруг поинтересовался Ник.
– Да, конечно.
Волшебнику стало любопытно: что именно захотел узнать Ник? Вопросы о личном он, кажется, еще ни разу не задавал. Во всяком случае, Скаю точно.
– Я все хотел узнать, почему ты… – травник слегка нахмурился, подбирая слова, – ну, так говорил о дяде, будто он старый, скучный и не очень приятный?
Скай поперхнулся взваром, отставил стакан и воззрился на приятеля.
– Э, не помню, чтобы я когда-нибудь отзывался о дядюшке вот такими словами… – осторожно заметил волшебник.
– Нет, так ты его не называл, конечно. Но говорил так, что слышалось именно это. Я, наверное, плохо объясняю. Да и вообще лезу не в свое дело. Извини, я не должен был…
– Погоди, – перебил Скай, видя, как неловкий в общении травник становится красным и, кажется, подумывает о том, чтоб стать невидимым. – Все в порядке. Ты можешь спрашивать меня о чем угодно. Правда! И о дяде, и о волшебстве, и о работе, и об Академии, и о чем угодно личном, если тебе интересно. Обо всем. Я не на всякий вопрос смогу ответить, но это не потому, что не хочу тебе что-то рассказывать, а вот как сейчас – потому что не знаю. Я на самом деле люблю дядюшку Арли. Он очень многое для меня сделал.
Если задуматься, то гораздо больше, чем сам Скай всю сознательную жизнь полагал, но эту мысль он всесторонне проанализирует как-нибудь попозже.
А пока что надо продолжать:
– И, надо сказать, в чем-то ты прав: я ведь действительно долгое время считал его старым и скучным. Просто-напросто потому, что сам был юным и глупым. – Скай развел руками и улыбнулся. – Теперь, когда я стал старше и мудрее, то и сам это понял.
– То есть ты хорошо к нему относишься?
– Очень даже.
Ник кивнул с удивительно серьезным видом. Потом сказал:
– Мне твой дядюшка очень нравится. Он… хороший человек. Внимательный и умный.
Скай согласился, с удивлением отметив про себя, что ему необъяснимо радостно оттого, что Ник считает дядюшку хорошим и, насколько видел Скай, это было взаимно. Не то чтобы он сильно огорчился бы, если бы дядюшка и его друзья невзлюбили бы друг друга с первого взгляда: в конце концов, его собственное отношение к людям не зависит от дядиного одобрения, но все же хорошо, что получилось так, как получилось.
– Давай прогуляемся до библиотеки, – предложил Ник. – Или до обсерватории. Тебе же наверняка скучно просто сидеть.
– Скучно, – согласился Скай. – Давай сходим на смотровую площадку.
На месте преступления он был только во время прощания, так что толком разглядеть это самое место возможности не было. А вдруг там осталась какая-нибудь никем не замеченная зацепка?
Полсвечки спустя волшебник и его помощник любовались видами со смотровой площадки – округлой многометровой террасы, огибающей край утеса.
Точнее, Ник любовался, без колебаний подойдя к высоким каменным перилам и с любопытством оглядываясь по сторонам. Скаю же пришлось заставить себя приблизиться к ограждению. Далеко внизу шумели волны, пенясь у подножия утеса. От головокружительной высоты ослабели ладони, а в кончиках пальцев появилась колкая дрожь. Бояться места преступления без трупов и жутких деталей – последнее дело. И с ними-то не стоит, а уж вот так… Скай решительно положил ладони на прохладный серый камень перил.
Справа виднелась величественная старая крепость, занимающая почти весь остров: даже на солидном расстоянии она выглядела грозно. Насколько помнил Скай, крепость была заложена почти шесть веков назад, пережила немало войн и вошла во все исторические трактаты. Над темными башнями трепетали на вечном морском ветру бело-синие флаги Аэрэйна. Может, именно крепость привлекла внимание старого Хенна?
Скай пристально вгляделся в стены и башни, насколько позволяло расстояние, осмотрел заросшие травой берега, но не заметил ничего подозрительного. Впрочем, вряд ли что-то подозрительное происходит там по заказу, ровно тогда, когда туда смотрят любопытствующие волшебники из Приюта.
Если смотреть вперед, то вдали можно разглядеть башни ближайшего городка, Вертины. А если опустить глаза, то виден соседний берег, покрытый буйной приморской зеленью: покачивали длинными листьями невысокие раскидистые салиссы, пламенели алыми цветами огнедревы обыкновенные, держались за невысокие склоны пышные миртовые кусты и мелкие южные сосны.
Если дойти до левого конца площадки, то взгляду открывались виноградники, террасами покрывающие соседний склон, и бирюзовая гладь бухты.
Однако Скай предпочел бы обнаружить тут не ожидаемо живописные виды, а хоть какую-нибудь подсказку.
– Любуетесь морем? – послышался знакомый голос.
Скай обернулся и увидел улыбающуюся Беллу. Она поддерживала под руку старушку волшебницу.
– Мы с госпожой Софи вышли подышать свежим воздухом и немного задержались в пути.
Волшебница безмятежно улыбнулась и благосклонно кивнула Скаю, словно нежно любимому и прочно забытому правнуку.
Молодой волшебник поклонился в ответ.
– Скоро второй завтрак, – напомнила Белла. – Сегодня будут оладьи с творожным кремом и медом – объедение! Никак не выберу, какие мне больше нравятся. А вам, госпожа Софи, что по вкусу: творожный крем или мед?
Обращаясь к старой волшебнице, Белла говорила медленнее и чуть громче.
Старушка оживилась и зачастила:
– С медом! Мед – это прелесть. И для здоровья полезен. Вот, помню, моя племянница всегда добавляла мед в маску для лица. А ее подруга как-то…
Женщины медленно удалялись, унося с собой медово-косметические разговоры.
Площадку отделяли от прогулочных дорожек высокие густые кусты южной акатунии с широкими темно-зелеными листьями и крошечными звездочками бледно-желтых цветов. Акатунии поднимались ввысь на два человеческих роста, и если выманить сюда несговорчивого волшебника, то можно запросто выкинуть его за ограждение, не опасаясь лишних свидетелей. Вот только как избежать запаздывающих пожилых волшебниц и их провожатых?
– Наверное, в то время, когда в Приюте трапеза по расписанию, здесь совсем никого нет, – заметил Ник, невольно отвечая на невысказанный вопрос.
Кормят тут вкусно, и раньше десерта никто из-за стола не встает, так что тому, кто знает здешний распорядок дня, не составит труда подстроить встречу, чтобы нужный человек пришел в безлюдное время.
Это значит, что тот, кто убил старого Хенна, старательно подготовился к своему злодеянию. Продумал план, выманил жертву, а после убийства скрылся незамеченным. Деревенские жители не показались Скаю способными на продуманное убийство, но волшебник не спешил делать выводы на столь хрупком основании, как «кажется». Надо еще посмотреть на родителей этого Норина.
Сколько Ник ни смотрел на цветущие деревья вокруг, яркие цветы и опрятные домики постояльцев Приюта, он не видел ни уюта, ни красоты. Наверное, потому, что все вокруг было слишком волшебным и оттого как будто не совсем настоящим. Чистота в зданиях поддерживалась магией, птичий щебет не слышался внутри домов, по земле и кустам не ползали насекомые. А здешние обитатели хоть и вольны были делать что захотят, все равно казались запертыми в надежных клетках, старыми, усталыми кроликами.
Глядя в спины уходящих волшебницы и ее сиделки, Ник чувствовал это особенно остро. Нет, дедушке бы тут точно не понравилось.
Чем скорее они со Скаем и Питом разберутся, что тут к чему, тем лучше. Ведь тогда можно будет уехать отсюда обратно в столицу.
К завтраку дядюшка не пришел, зато сразу после знакомства с пышными оладьями, совершенно заслуженно расхваленными Беллой, и рыбными пирогами появился Пит и шепнул, что господин Арли его покуда отпустил и можно снова наведаться в деревню.
Посовещавшись после завтрака, друзья решили пойти в деревню втроем. Вдруг понадобится куда-то пробраться и что-то разузнать, да так, чтоб никто ничего не заметил? С такой задачей никто лучше Ника не справится.
Сборы не заняли и четверти свечи, и вскоре волшебник с помощниками снова направился к деревеньке Рыбной.
Спускаться по хорошо утоптанной дороге сегодня было еще жарче. Солнце немилосердно сияло и пропекало до самых костей, стоило покинуть гостеприимную тень раскидистых олив. Вдоль обочины носились мелкие природные духи, похожие на прозрачные травинки, а в воздухе изредка проплывали светящиеся облака безобидных воздушных созданий.