ак в печке и жрать охота, – просительно произнес Пит, возвращаясь к образу простого парня и самого обычного слуги.
Скай не возражал.
По пути волшебник расспрашивал Норина о том, чему успел научить его господин Хенн, кто еще из деревенских наведывался в Приют к старому господину и не ссорился ли с ним кто.
Орехи кончились до обидного быстро, просить у Ника яблоко волшебник не хотел, так что оставалось радоваться, что разговор с парнишкой хоть немного отвлекает от легкого, но неприятного ощущения голода.
Пит и Ник в беседу не вмешивались: кучер помалкивал, с интересом прислушиваясь к ответам Норина, травник же молчал с явным недовольством. Видимо, все еще подозревал незваного спутника в тайных злоумышлениях, но уже смирился с тем, что друзья не бросят этого мальчишку.
Скай узнал, что волшебству старый Хенн учил только Норина, а вот грамоте, счету, истории и азам географии всех желающих.
– Старые волшебники со скалы к нам не суются и рыбу у нас почти не берут. Вот раков серебряных берут. И ликантрий. И морских скорпионов. Но их еще поди поймай. Да и наши не очень-то хотят на скалу к колдунам забираться. Никто никому не помогает, каждый сам по себе живет, – в голосе парнишки не звучало обиды, только недетская рассудительность.
– А икрянниц и окуней не у вас берут? – удивился Пит.
– Не-а, – помотал головой Норин. – На том берегу, где город. То ли их повар в Вертину ездит, то ли к нему с городского рынка рыбу везут. В общем, им не до нас и нам не до них. До нас дело только господину Хенну было. Папка говорит, это потому, что старику заняться нечем. А я вот думаю, это потому, что господин Хенн – настоящий волшебник. Понимаете? Обычный волшебник, он зелья варит и фокусы показывает, а настоящий, он делает не как все и помогает, когда мог бы и не помогать. Вот он и помогал…
Часто приходить в Приют не получалось ни у кого: работы в деревне много, да и родители все как один были против того, чтобы старый волшебник забивал детям голову глупостями. И никак иначе, чем глупостями, уроки господина Хенна и не называли. А он ведь столько всего знал! И про другие страны, и про древности, и про Силу, и про зверей и птиц, и про все-все на свете! И так рассказывать умел, что и про сон, и про еду забудешь.
Парней и девчонок постарше господин Хенн звал в город. Говорил, что там «перспективы»: это, как понял Норин, значит, что в большой воде можно поймать больше рыбы. Объяснял, как живут в городах, где там можно учиться и работать, обещал помочь тем, кто захочет уйти. По большей части старого волшебника слушали как сказочника: мол, да, хорошая жизнь там, в городе, как в подводных владениях Морского хозяина, где рыба сама на стол прыгает – только позови, а все тропинки-дорожки вымощены жемчугом и жертвенными монетами. Мало кто всерьез собирался уехать из родной деревни. Одной из девчонок родители такой нагоняй устроили, что она о городской мечте и думать забыла. Соседского пацана отец поколотил до морских звезд. Только Норин и Тринни, несмотря ни на что, решили перебираться в город. Норин вот в столицу, к волшебникам. А Тринни в Вертину: у него двоюродная сестра замуж за городского вышла, на первое время приютит, но денег ему еще копить и копить.
Рассказывал Норин толково. С Силой управляться мало-мальски тоже был обучен. Шарик удерживал на ладони без усилий. Простые чары знал: хотел показать, но Скай велел подождать до Приюта. Проголодается же изрядно: у юного волшебника расход Силы идет активнее, чем у взрослого, так что лучше за чары браться, когда рядом кухня, столовая и кладовая, набитые вкусной едой.
Ник, крайне раздосадованный незваным попутчиком, первым заметил, что они уже в который раз проходят мимо одной и той же приметной оливы с засохшей веткой, напоминающей птичью лапу. Травник огляделся и сразу почуял, что за одиноким пнем, торчащим посреди луга слева от дороги, притаился кто-то пакостливый и злобный. Незнакомая нечисть путала дорогу и потихоньку примеривалась к Питу и Норину, полагая малосъедобными и травника, и волшебника.
Чем пристальнее Ник смотрел на пень, тем отчетливее ощущал чужие намерения.
Вот же гад! Да как он смеет! Сейчас ему мало не покажется.
Ник не знал, что больше его злит: то, что нечисть использует его же способности против него самого, или то, что она вознамерилась закусить Питом. Пожалуй, злило его и то и другое, но по-разному.
Травник метнулся к пню, не сдерживая накопившееся раздражение, недовольство Норином и жизнью, злость и непонятно откуда взявшуюся обиду. Пространство вокруг пня потемнело, воздух вмиг раскалился и потяжелел.
Рядом с Ником заметались крошечные вихри, будто кто-то пытался запутать травника, заставить его заплутать на ровном месте, но он упрямо сжал губы и зло уставился на пень: нет, так не пойдет!
Пень треснул надвое, высох в один миг, а из-за него метнулся, тонко вереща, дух, похожий на карлика с непомерно длинными тонкими руками. То-то же, пшел прочь!
– Ник! Эй, Ник! – донесся до травника голос Пита. – Зову тебя, зову, а ты встал столбом и молчишь.
Ник хотел обернуться к другу, но вдруг ощутил дурноту. Голова закружилась так, что он едва не упал. Судорожно сжался желудок, словно Ник снова оказался в подвале без еды и воды.
Травник покачнулся и рухнул бы на траву, если бы его не подхватил Пит.
– Ты чего?
С другой стороны подошли Скай с Норином.
– Видел кого-то? – спросил волшебник. – Нечисть?
Ник молча кивнул, еле шевельнув головой.
– Голодный? – не отставал Скай.
Травник снова кивнул.
– На вид бледный. Шатается, голодный. Никак ты выложился по полной, Ник.
В голосе волшебника звучали тревога и недоумение.
– Надо было мне сказать, что тут нечисть: я бы ее вспугнул.
– А я не заметил, чтобы он колдовал, – удивленно протянул Норин.
Никто объяснять парнишке, как умеет колдовать Ник, не стал.
Пит добыл из кармана глубоко запрятанный леденец, а Норин, узнав, что травника непременно надо накормить, достал из сумки пахнущую водорослями лепешку.
– Не делай так больше, ладно? – тихо сказал Скай, внимательно глядя на друга.
Ник, сгорая от стыда, кивнул в очередной раз.
Это надо было так нелепо опозориться! Да Скай и Пит его теперь и близко ни к каким важным делам не подпустят, раз он ведет себя как дурак. Хорошо, если друзья вообще с ним разговаривать будут после такого.
Да и дедушка Рейник такие выходки бы не одобрил.
В Приют вернулись как раз ко второму обеду. Пит вызвался постеречь Норина, а Скай и Ник отправились в столовую. К счастью, господин Арли тоже пришел на обед и, судя по многозначительному взгляду, который он адресовал племяннику и его помощнику, новости у него были. Вместе с дядей за стол уселись трое пожилых любителей книг, продолжая начатую с главным библиотекарем беседу, так что за обедом не то что поговорить, а даже и намеками обменяться не удалось.
Скай впервые не обратил особого внимания на то, что им подавали, и едва дядюшка расправился с десертом, молодой волшебник тут же поднялся из-за стола. Господин Арли неторопливо распрощался с господами волшебниками и изъявил желание прогуляться с племянником. Ник, молчаливый больше обычного, с вежливым поклоном удалился следом за «хозяином».
Едва они вышли из прохладного зала столовой в жаркий, наполненный цветочными запахами воздух, как Скай сотворил Купол тишины и сказал:
– Парнишка, которого начал обучать господин Хенн, увязался за нами. Хочет попасть в столицу и связаться с главным библиотекарем. Обещал замолвить за нас словечко, если мы ему поможем.
Дядюшка приподнял брови и пробормотал:
– Как любопытно… – Потом поинтересовался: – А кто ссорился с учителем, узнали?
– Да, – кивнул Скай. – Родители парнишки. Но вряд ли они убили господина Хенна. А ты что узнал?
– Пит в домике, сторожит мальчика, так? Вот и хорошо. Дойдем – и расскажу, чтобы не повторяться.
Норин поприветствовал господина Арли со всем подобающим почтением, несмотря на отсутствие у волшебника солидной бороды. Видимо, Пит успел доходчиво объяснить, к кому Норин так удачно набился в компанию.
Дядюшка увел мальчишку в свою комнату, а друзья взялись обсуждать добытые сведения.
– Полагаю, мы можем исключить родителей Норина из числа подозреваемых, – выдвинул предположение Скай. – Конечно, им не нравилось, что Хенн хочет забрать их сына. И да, именно они ссорились с ним за три дня до его гибели. Но эти люди слишком суеверны и нерешительны, чтобы убить волшебника. Да и свободного времени у них не так много.
– А кроме того, и Миртана, и его жену в день убийства видели в деревне: Миртан с сыном помогал брату лодку чинить, а Вильда с соседками ходила за морским луком, – добавил Пит. – То есть, конечно, деревенские могли соврать, выгораживая своих, но, как по мне, вряд ли. Так что я согласен со Скаем.
– Значит, убийца в Приюте? – спросил Ник, переводя взгляд с Пита на Ская и обратно.
– Есть шанс, что это кто-то другой из деревни, – задумчиво протянул кучер. – Мало ли какие еще тайны мог разузнать господин Хенн? Но этот шанс крошечный. Если бы в деревне происходило что-то, что встревожило такого многоопытного волшебника, то, во‐первых, это тревожное заметили бы и деревенские, а не похоже. А во‐вторых, господин Хенн посоветовался бы с волшебниками из Приюта. Зачем ему писать господину Арли, да еще и тайком, если дело было бы в ссоре со старшаком или даже в контрабанде морского жемчуга, например?
Скрипнула дверь, пропуская в комнату господина Арли. Дядюшка кивнул с видом довольным и весьма загадочным. Выглядел он как тот, кто знает кое-что очень-очень важное и очень хочет этим важным поделиться.
– Мы с Норином поговорили и решили, что он пока на испытательном сроке на место моего временного помощника. В Академию мы его, конечно, отвезем, но сначала разберемся с тем делом, которое привело нас сюда. Что ж, раз родители Норина, как я понимаю, вне подозрений, тогда предложу вам нового подозреваемого, – дядюшка сделал небольшую паузу, ожидая возражений.