Возражений не последовало, и господин Арли торжественно возвестил:
– Ходят слухи, что в исследовательском доме целитель Тани кого-то или что-то прячет.
Он многозначительно оглядел слушателей. Ник кивнул: мол, я и не сомневался, что все дороги ведут в это подозрительное место. Пит ничем не выдал своего удивления. Вполне возможно, кучер уже слышал об этом, а сейчас получил подтверждение слухам.
– Надо поговорить с его коллегами, – выдвинул предположение Скай.
– Вряд ли они станут обсуждать тайну одного из своих с чужими, – усомнился Пит.
– Это само собой, – кивнул волшебник. – Но по их реакции можно будет понять, есть ли вообще эта самая тайна или это просто-напросто слухи.
– А какие варианты выдвигает общественность? – Пит вопросительно посмотрел на дядюшку Арли. – И давно ли, с ее точки зрения, уважаемый целитель обзавелся страшной-престрашной тайной?
Тот лукаво усмехнулся и ответил:
– Общественность отмечает, что целитель Тани стал раздражительным и даже злым примерно с начала весны. До того он считался пусть не самым обходительным из целителей, но очень вежливым и сдержанным, а месяца три назад его будто подменили. Некоторые постояльцы заметили изменения позже. Получается, изменения в поведении целителя начались ориентировочно в период с конца зимы по середину весны. К концу весны уже все заметили, что целитель стал на себя не похож.
Что ж, значит, теоретически господин Хенн мог иметь в виду именно эти изменения, отправляя письмо своему ученику. Кстати, в таком случае становится понятно, почему он не обратился со своими подозрениями к работникам Приюта: ему нужно было поговорить с кем-то со стороны, с тем, кто не станет покрывать коллегу ни из солидарности, ни из страха.
Дядюшка продолжал:
– Что касается самой тайны, то тут версии самые разнообразные: от невиданной химеры до очаровательной любовницы! А также – запасы запрещенных в королевстве зелий, лучший в Приюте сыр, документы, согласно которым он может претендовать на трон, документы, согласно которым кто-то другой может претендовать на трон: перечисление кандидатов, кстати, заслуживает отдельного списка. А вот еще варианты: краденные у постояльцев мелочи, сокровища или свидетельства своих некромантских практик.
Интересно, что, с точки зрения уважаемых постояльцев, делал Тани при помощи некромантии? Призраки и мертвяки совершенно бесполезны для целителей и их изысканий. Помогать исследователям они тоже не могут: призраки не влияют на обычный мир, а мертвяки, хоть и вполне материальны, тупы и неповоротливы. Шон в качестве помощника годится куда лучше.
Скай мысленно позавидовал столь развитому воображению обитателей Приюта: и некромантия, и сокровища, и запрещенные зелья, и даже сыр – надо же! С другой стороны, а чем еще заняться, когда ты уже не только прочитал все книги в библиотеке, но даже и написал десяток-другой, оставив соответствующее наследие потомкам? Все темы обсудили, все блюда перепробовали, все уголки здешнего сада осмотрели… Остается только разбирать по косточкам странности в чужом поведении и вероятные секреты окружающих.
Бр-р-р, если посмотреть на Приют с этой стороны, то становится жутко. Но опять же, куда деваться одиноким пожилым волшебникам? Родственные связи они поддерживают крайне редко. На службе до самой смерти не проработать. Средства на обзаведение собственным домом успевают заработать или сохраняют до преклонных лет не все. И потом в глубокой старости у некоторых волшебников действительно бывают сложности с контролем Силы. То есть хорошо, что Приют существует, но желательно в него не попадать.
Для себя Скай решил, что когда станет совсем дряхлым и устанет от подвигов и работы, то сюда не приедет. Нет, уж лучше в зельевары податься! Ну или приобрести скромный особняк в столице и жить-поживать рядом с библиотекой, театром, оперой и прочими радостями, которые наверняка начинаешь ценить, когда возраст уже не позволяет гонять Пугало в парке или дни напролет трястись в экипаже в поисках тайных орденов и беглых волшебников.
Интересно, а чего хотел бы дядюшка Арли?
Скай невольно уставился на единственного знакомого родича. Действительно: а что планирует делать дядюшка в глубокой старости? Надо признать, Скай совсем не знал дядю. Нет, конечно, молодой волшебник прекрасно помнил, когда день рождения господина Арли, где тот работает, где живет, как одевается и что предпочитает на ужин. Но Скай никогда не задавался вопросами о его стремлениях, ценностях и приоритетах. Маленькому Скаю дядя казался скучным, порой надоедливым взрослым, из-за которого пришлось расстаться с доброй няней и переехать в незнакомый чужой дом. После поступления в Академию, само собой, нашлось немало дел, куда более интересных, чем беседы с дядюшкой. А уж после выпуска Скай и вовсе не жаждал лишний раз встречаться с родственником, мечтавшим упечь племянника в недра библиотеки и заставить заниматься невероятно нудными научными изысканиями. Получается, только сейчас он, Скай, толком разглядел дядю и может, если захочет, по-настоящему с ним познакомиться…
Так о чем мечтает его дядя, кроме новых книг? Всегда ли он хотел работать в библиотеке? В каких отношениях он был с сестрой, сына которой взял на воспитание?
От последнего вопроса стало тоскливо, хотя Скай и не помнил своих родителей. И потому полагал, что и скучать по ним не может. Как можно переживать из-за тех, кто не отпечатался в памяти? О тех, с кем не было ни общих воспоминаний, ни совместных планов?
Из глубокой задумчивости Ская вывел Пит:
– Ты согласен?
Волшебник обнаружил, что все присутствующие смотрят на него, притом с почти одинаковым выражением: эдакой смеси выжидательного внимания с нетерпением и легким удивлением.
– На что я должен быть согласен? Или не должен… Я немного задумался и, каюсь, потерял нить разговора.
– Вы с господином Арли пойдете расспрашивать целителя Тани, а я еще раз покручусь среди обслуги: попробую разузнать, что они думают. Норина пока оставим здесь: господин Арли его основательно нагрузил всякими учебными заданиями. Ник посидит с ним. Ему, как я понимаю, надо отдохнуть.
– Кстати, а что за инцидент случился по дороге с Ником и нечистью? – спросил господин Арли.
Скай вкратце ввел дядю в курс дела и кивнул Питу: мол, хороший план. Тот сразу поднялся и вышел. Наверняка он уже знает, кого расспросить в первую очередь, кого во вторую, а кого оставить напоследок.
Дядюшка с любопытством глянул на Ника, но расспрашивать травника не стал.
Надо бы прикинуть, как выстроить разговор с неприветливым целителем, чтобы хоть что-то узнать: во время прошлой встречи Тани не показался Скаю любителем поболтать.
– Что ж, – радостно усмехнулся дядюшка, – будем выбирать тебе тему будущего исследования.
– Какого такого исследования? – подозрительно уточнил Скай.
– Того, которым ты будешь заниматься осенью! Полагаю, надо убедить целителя, что ты ищешь тему для нового научного труда, а я всячески тебе помогаю. Поэтому нам надо как можно больше узнать о работе исследовательского дома: вдруг ты решишь посвятить себя одному из их проектов или выберешь свой вариант, отвергнув те, что уже в работе?
Что ж, это исследование по крайней мере не надо будет защищать и серьезно разрабатывать. Уже неплохо. А желание определиться с темой вполне может объяснить и неуместные вопросы, и постоянное любопытство, и стремление прогуляться по исследовательскому дому, заглядывая во все комнаты и кабинеты.
– Но по-настоящему писать я ничего не буду, – заявил Скай. – Больше никаких трудов и конференций!
– Материал собрать никогда не помешает. Ладно, пойдем, – кивнул дядюшка с самым довольным видом.
Ник, кажется, не обрадовался тому, что его оставляют с Норином, но спорить не стал: чувствовал травник себя до сих пор скверно.
Глава 8
– Итак, я буду изображать озабоченность твоей дальнейшей карьерой, – начал дядюшка, когда волшебники вышли из гостевого домика и зашагали по дорожке, вьющейся меж цветущих кустов, к исследовательскому дому.
Он сделал паузу, создавая Купол, потом продолжил:
– Впрочем, актерствовать мне и не придется, поскольку твоя дальнейшая научная карьера меня действительно заботит. Нет-нет, я вовсе не пытаюсь перевербовать тебя из Тайной службы в ученые, – с добродушной усмешкой заверил дядюшка, видя, как изменился в лице племянник.
– Вот и прекрасно, – отозвался Скай. – А я вроде как должен быть раздираем противоречивыми стремлениями: то ли заняться медициной, то ли продолжить изучать легенды и предания, то ли все бросить и умчаться в Лареж кутить и всячески предаваться праздности?
– Да, именно так! – кивнул дядя. – Кое-кто здесь знает, какую работу ты представлял на весенней конференции, так что можешь сделать вид, что фольклор тебе наскучил и ты решил радикально поменять сферу деятельности и переквалифицироваться в исследователя процессов старения, например. Все-таки медицина в целом – это слишком широко. Хотя, конечно, тебе о старости думать пока рановато…
Господин Арли задумался, пристально глядя на дорогого племянника, да так, что чуть не споткнулся и не рухнул на пеструю клумбу.
Скай, собравшийся в ответ расспросить дядю о его планах, успел подхватить родственника и помог ему удержать равновесие.
– Благодарю! Вот что бывает, когда забываешь о том, что прямо перед тобой. Как говорил великий Трис Лучезарный…
Однако цитата знаменитого укротителя диких животных так и осталась неозвученной, ибо из-за ближайшего куста вынырнул целитель Тани собственной персоной, столкнувшись с дядюшкой Арли нос к носу. Стопка бумаг, которую целитель прижимал к себе, разлетелась, когда тот отшатнулся от главного библиотекаря.
– Прошу прощения, – вежливо извинился дядюшка. – Вы, видимо, не слышали нас из-за Купола. Кстати, мы как раз вас и ищем!
Целитель буркнул что-то, смутно напоминающее «добрый день», и принялся торопливо собирать разлетевшиеся листы.