Норин хмыкнул и испытующе уставился на Ника.
– Неужели никогда не хотел в Академию?
Травник неопределенно пожал плечами.
– А твой господин Скай там учился? – не отставал настырный мальчишка.
Сколько лет ему самому, Ник не помнил, но Норин определенно был моложе, совсем юнец. Притом несносный.
– Да, учился.
– И как, есть толк? – То ли этому Норину нравилось доводить кого попало, то ли он действительно жаждал поговорить об Академии, Ник разбираться не стал, полагая оба варианта сомнительными.
– Не твоего ума дело. Дали тебе книгу – читай.
Норин обиженно замолчал, но читать не стал, демонстративно уставившись в стену. Видимо, из вредности. Ник решил не обращать на него внимания и вместо пустой болтовни заняться полезным делом: например, почистить плащи, свой и Ская, перепроверить запасы трав, взятых в дорогу, и навести порядок в дорожном саквояже.
Вернувшиеся через полторы свечки волшебники ледяного молчания, повисшего в домике, не заметили и принялись в деталях описывать свой визит в лазарет и исследовательский дом, но, увы, ничего сколь-нибудь полезного они не узнали. А этот Тани точно прячет что-то в том жутком доме. И только он, Ник, может пробраться туда и разузнать детали.
Надо лишь дождаться, пока все уснут, и действовать. Друзья никогда не попросят его забраться в дом исследователей, полагая это дело слишком опасным. Но если всю жизнь от опасностей бегать, то куда прибежишь? К тому же если его и поймают, все равно вряд ли решатся убить: здесь не большой город и не темный лес, где можно почти бесследно избавиться от нежелательного свидетеля. Территория Приюта не так велика, а Скай, Пит и господин Арли настойчивы и внимательны, так что преступнику будет проще сбежать, чем пытаться спрятать труп и сделать вид, что он ничего ни о каких помощниках волшебника не знает.
Ник долго лежал в постели, прислушиваясь к тихим звукам засыпающего дома. Когда ему показалось, что все заснули, он выждал еще примерно полсвечки, а потом осторожно выбрался из постели и тихо-тихо вылез в окно.
Отойдя от домика к деревьям, Ник исчез. Лучше всего подобраться к исследовательскому дому невидимым: никто не должен заметить, что помощник молодого волшебника шастает в одиночестве по территории Приюта. Да и самому Нику так будет спокойнее. У исследовательского дома он затаится, выждет, пока кто-нибудь выйдет оттуда или зайдет туда, и прошмыгнет внутрь.
Несколько мгновений травник с опаской выжидал, не поднимет ли кто тревогу, но, видно, руководство Приюта полагалось на простейшие амулеты от нечисти, развешанные на заборах и изгородях вокруг. Ник ощущал исходящее от амулетов неприятное зудящее тепло, но оно было совсем слабым, еле различимым и не причиняло вреда. Насколько травник успел заметить, такие же амулеты красовались на дверях всех виденных им зданий, но, кажется, ни один из них не был заряжен полностью. К тому же он все-таки не нечисть, так что амулетом его не остановить.
Ник крался вдоль аллеи, в тени высоких вечно цветущих деревьев. Сердце колотилось быстро-быстро, но полнилось не страхом, а, скорее, предвкушением: добраться, проникнуть, узнать и поймать с поличным!
Голос по-прежнему молчал – и уже давно. Ник так и не понял, то ли тот полностью одобрял все происходящее и ждал, чем закончится эта история, то ли, наоборот, растерял остатки интереса к жизни вокруг человека, в котором обитал, и… заснул? Ушел? Затаился?
Иногда травнику казалось, что он чувствует чуждое присутствие где-то внутри себя. А иногда он был будто почти совсем один.
Поделиться сомнениями по поводу Голоса с друзьями он так и не решился: слишком долго пришлось бы объяснять, что это и почему он не сказал раньше, так что приходилось самостоятельно справляться и с Голосом, и с его отсутствием.
Погруженный в раздумья, Ник остановился у торца исследовательского дома. Ноги сами привели его куда нужно, и никто по пути не заметил таящегося в тенях невидимку. Ник надеялся на то, что волшебники не используют Особый взгляд просто так, развлечения ради, и теперь позволил себе чуть-чуть порадоваться тому, что его надежды оправдались.
Он замер, прислушиваясь к звукам и отголоскам эмоций, доносящимся изнутри. Слух уловил негромкие шаги и еле слышное бормотание, а Леший почуял слабые отголоски раздражения и обиды.
Время шло. Воздух, похожий на густое горячее варево, в котором томились ароматы цветущих деревьев, лаванды и лилий, смешанные с соленой морской свежестью, постепенно становился прохладнее, но все еще сохранял душную липкую густоту. Из исследовательского дома никаких запахов не доносилось, из-за чего он казался еще более зловещим.
Что ж, придется подождать, когда кто-нибудь выйдет. Незаметно пробраться в здание через окно не получится. Привлечь внимание кого-то из сотрудников стуком в стекло или другим подозрительным звуком – тоже. От случайного шума исследовательский дом наверняка защищен, чтоб никто и ничто не нарушило ход экспериментов. Так что неслучайный шум вызовет настоящий переполох.
Ник вздохнул и приготовился ждать.
Прошло не больше половины свечки, хотя по ощущениям минуло полночи. Ник уже решил, что успеет прирасти к месту и стать частью пейзажа, когда негромко щелкнул засов – и дверь наконец открылась.
Травник мигом взлетел на крыльцо и затаился, прижавшись к косяку.
На крыльце исследовательского дома появился хмурый целитель Тани. Он сердито уставился в пустоту перед собой, потом поднял голову и еле слышно выругался, глядя на окна третьего этажа. Затем целитель распахнул дверь пошире, намереваясь, видно, хлопнуть створкой со всей мочи на прощание.
Пора!
Ник юркнул внутрь, едва не задев недовольного целителя. Если Тани и ощутил легкий сквозняк, то не придал ему значения.
Защитный амулет над дверью исследовательского дома слегка обжег – одновременно огнем и холодом, и Леший внутри заворочался, беспокойно понукая бежать прочь, не влезать в тесную каменную ловушку. И обжигающее тепло, и беспокойство были мимолетными, не стоящими внимания, и Ник, очутившись внутри, настороженно огляделся.
В двух шагах от входа за невысоким столом сидел скучающий рослый парень в синем одеянии работника Приюта. Он смотрел прямо на Ника, странно скривив лицо. Травнику потребовалось целых три удара сердца, чтобы понять, что здоровяк его не видит, а жутковатая гримаса – всего лишь с трудом подавляемая зевота.
За спиной грохнула дверь, и Ник едва не подпрыгнул.
– Ох уж эти исследователи… – вполголоса пробормотал парень.
Что он тут делает? Посетители сюда не заходят. Помощники, наверное, сидят ближе к целителям и пациентам. Видимо, охранник. Следит, чтоб никто чужой не вошел.
Сверху раздался слабо различимый стук: будто где-то наверху кто-то колотил по полу палкой или, например, ножками стула.
Охранник поглядел вверх, наконец всласть зевнул, прикрыв кулаком рот, и что-то проворчал.
Ник медленно двинулся вдоль стены в сторону лестницы. К счастью, мягкий ковер на каменном полу скрадывал шаги. Оставалось надеяться, что солидные деревянные ступени не выдадут невидимого визитера скрипом.
– Что там? Тани? – сипло спросил кто-то за спиной.
– Ага. Опять чего-то беснуется.
– Не ладится что-то, видать, – вздохнул хриплый голос.
– А ты чего? Заболел, что ли?
Ник глянул через плечо: к охраннику подошел второй точно такой же здоровяк в синем. На лестницу они не смотрели, со вкусом обсуждая лекарства и микстуры. То ли слишком долго работали с целителями и их пациентами и потому находили удовольствие в разговорах о болезнях, то ли, наоборот, потому и устроились сюда работать, что их всегда влекло к подобным темам.
Ступени молчали, позволяя чужаку беспрепятственно подниматься.
Глава 9
На первом этаже, по словам Ская и господина Арли, были расположены кабинеты целителей, старый кабинет зельеварения и два чулана, забитые инвентарем для уборки, тряпками и прочими хозяйственными мелочами. Эти помещения сразу показали гостям, так что вряд ли там держат тех, на ком ставят эксперименты. Как рассказал Скай, в подвале расположены кладовая, кухня и маленький холодный склад для особых зелий. Те несчастные, которых изучают в этом жутком месте, наверняка томятся на верхних этажах: на третий Ская и его дядю не пустили, а на втором показали только лабораторию и комнату отдыха для сиделок, объяснив, что остальные комнаты сейчас пустуют. Но это еще надо проверить!
На втором этаже пахло едой и лавандой. Из-за приоткрытой двери доносились веселые женские голоса. Ник на всякий случай прошелся по коридору и унюхал лабораторию, в которой готовили травяные отвары и зелья, кабинет, где изучали кровь, комнату, в которой пили чай, и помещение для засушивания трав и листьев. Ник чуть не расчихался в конце коридора, где располагалась сушильня: так терпко тянуло из-за плотно прикрытой двери серой полынью, полночником и незнакомыми Нику горько-сладкими цветами.
В очередной раз прислушавшись, травник прокрался к лестнице и осторожно поднялся по широким солидным ступеням. Защитные амулеты, надетые на столбцы перил в начале каждого лестничного пролета, слабо светились, усиливая головную боль. Однако Ник не обращал внимания на такие пустяки: та его часть, что любила преследовать и настигать, чуяла, что где-то рядом что-то прячут. Вернее, кого-то! Кого-то, кого непременно надо найти и, возможно, напугать как следует, чтобы во всем признался. Или заставить рассказать, кто его спрятал, – и поймать этого «прятальщика». Все тайны жуткого исследовательского дома будут раскрыты! Надо поспешить: поскорее разыскать, напугать и… Ник остановился посреди пролета, глубоко вздохнул, отгоняя неуместные порывы. Надо успокоиться и продолжить путь. Не догонять и запугивать, а изучать и разведывать.
Травник уже не спрашивал себя, что было бы, узнай Скай или Пит о тех мыслях и стремлениях, которые его порой обуревают. Просто надеялся, что они никогда-никогда об этом не узнают. А значит, надо крепче держать себя в руках.