Пит слегка нахмурился, внимательно оглядел приятеля, потом кивнул, выбираясь из постели.
– Погоди: оденусь – и пойдем к Скаю. Все прям сильно-сильно плохо? Придется бежать в ночь глухую? – кучер на мгновение отвлекся от одевания, покосившись на друга.
– Думаю, не придется. Но не уверен… Все не то чтобы плохо. Просто… заковыристо.
И десятой части свечки не прошло, когда друзья собрались в комнате Ская за маленьким столом, на который кучер водрузил нарочно припасенное блюдо с засахаренными орешками. Скай сотворил Купол тишины и кивнул: мол, начинай.
Ника слушали внимательно и молча. Скай, сжевав пару орешков, забыл про лакомства, неотрывно глядя на травника так, словно не мог решить, доверять собственным ушам или все-таки нет.
Ник, смущенный предсказуемым, но оттого не менее пристальным вниманием, торопливо закончил рассказ и притих в ожидании справедливого наказания.
– А если бы этот дед тебя каким-нибудь заклинанием приложил? – поинтересовался Пит.
К удивлению Ника, далеко не таким недовольным тоном, какой можно было представить с учетом сложившихся обстоятельств.
– Я решил, что если бы он мог использовать заклинания, то сам бы выбрался.
– А если бы табуретом? – хмыкнул кучер. – Это, знаешь ли, тоже не очень-то приятно. И даже смертельно иногда.
Ник потупился, признавая свою вину, а Пит продолжил:
– Вижу, ты понял, что был не прав и уцелел только чудом. Так что, надеюсь, правильные выводы ты сделал.
– Не лезть куда не просят? – мрачно уточнил травник.
– Заботиться о том, чтобы снаружи в кустах тебя всегда ждало подкрепление, балда!
Ник почему-то ужасно смутился.
Скай, на время застывший в глубокой задумчивости, словно одна из парковых скульптур, внезапно ожил, отправил в рот орешек, другой, третий. А потом спросил:
– Ник, помнишь, ты от меня кое-что потребовал в Лареже?
Травник непонимающе уставился на друга, но тут же вспомнил, как Скай умчался спасать какого-то купца от Снежного роя, никого не предупредив.
– Помню.
– Так вот теперь я… то есть мы с Питом требуем ровно того же! – Скай вдруг улыбнулся, и Ник еле сдержался, чтобы не вздохнуть с облегчением. Оказывается, с того самого момента, как он вернулся в гостевой дом, он не сделал ни единого глубокого вдоха, ожидая неминуемого гнева друзей.
– То есть вы не сердитесь? – осторожно спросил Ник, все еще опасаясь, что ошибся.
Скай и Пит переглянулись.
– Ты сердишься? – поинтересовался кучер.
– Не-а.
– И я нет. Так что, Ник, даешь обещание?
– Да, конечно. Обещаю предупредить, если куда-нибудь снова побегу, – кивнул Ник.
Все честно, раз от Ская ждал, что тот будет предупреждать, то и сам должен.
Пит довольно хмыкнул и заявил:
– Вот и славно. А вообще мне дюже любопытно, что его мажеству представители Приюта расскажут и что у них на самом деле случилось.
– Думаешь, об этом узнал господин Хенн? – спросил Скай, незаметно опустошивший уже половину блюда.
Пит покачал головой:
– Вряд ли. Надо, конечно, еще посмотреть на Тани, но, сдается мне, в смерти господина Хенна он не замешан. У этого целителя какие-то свои делишки. Может статься, что ужасно незаконные и вообще жуткие и опасные со всех сторон, но, скорее всего, не связанные с гибелью старого волшебника. Тайну этот Тани давно завел, догадываются о ней многие – всех с утеса не посбрасываешь.
Ник упрямо возразил:
– Может, он так своими исследованиями увлечен, что не подумал о том, что и другие знают? Вдруг к нему господин Хенн подошел и уличил его в злодеяниях, а он запаниковал и убил старого волшебника? А про то, что слухи про его секрет ходят, он и не знает…
– Не исключено, – кивнул Скай.
– Проверю, – не стал спорить Пит, а потом спросил:
– Господину Арли сообщим?
– Думается мне, что пока не надо, – поразмыслив, решил волшебник. – Пусть выглядит искренне удивленным, когда придут целители или кто там должен прийти? А потом, конечно, расскажем.
Ник, несказанно обрадованный тем, что друзья не держат на него зла, решил, что можно отдохнуть, пока не пожаловали целители. Ждать наверняка придется недолго: возможно, пленник уже рассказал о том, кто его спас, так что ложиться не стоит. Можно сесть поудобнее и совсем чуть-чуть расслабиться.
Ник облокотился на стол и сам не заметил, как заснул.
Пит, поглядев на спящего травника, вполголоса сказал:
– Не ожидал от него такой прыти.
– Я тоже, – признался Скай. – Но это же хорошо! Если Ник решился самостоятельно забраться туда, куда, с его точки зрения, нельзя не забраться, значит, начал ощущать себя увереннее, чем раньше.
– Это верно, – согласился Пит. – Главное, чтоб не увлекался шибко.
За Ника Скай, конечно, волновался: Пит прав, и травник мог нарваться на серьезные неприятности. Но все же храбрость Ника Ская больше радовала. Ведь он впервые за все время их знакомства решился на авантюру не в безвыходной ситуации и не отправившись следом за старшими товарищами, а сам, по своему собственному усмотрению. Что до опасности, то Ник как раз в том возрасте, когда можно и нужно ввязываться в приключения. А приключения просто не могут всегда быть безопасными. И уж они с Питом проследят, чтобы с Ником ничего по-настоящему плохого больше не случилось. Если уж ввязываться в приключения, то в хорошей компании.
Пит потянулся и, подавив зевок, заметил:
– До завтрака еще целая свеча, а у меня тут половина ковриги заначена на случай внезапного оголодания – будешь?
Скай отказываться не стал: если так рано проснулся, то самое то перекусить перед завтраком.
Представитель Приюта прибыл через полсвечки. И не абы кто, а господин Фарн лично.
Управляющий тихонечко постучался, был впущен Питом и препровожден в гостиную. Разбуженного легким шумом Ника отправили будить дядюшку и присматривать за Норином.
– Доброе утро, господин Скай! – взволнованно поздоровался Фарн. – Мне очень нужно побеседовать с господином Арли и с вами. Немыслимая ситуация! Недопустимая и в некотором роде уникальная!
Управляющий покачал головой, будто все еще не мог поверить в то, что случилось. Скаю очень хотелось узнать, что именно, но он решил не торопить события, потому лишь кивал с понимающим видом.
– Представить не мог, что такое может произойти! – продолжал возмущаться Фарн. – Как я и говорил: немыслимо!
Когда появился господин Арли, с порога сотворивший Купол тишины, управляющий принялся цветисто извиняться, то и дело перемежая покаянные речи возмущенными возгласами.
– Так что все-таки случилось? – спросил дядюшка, чудом вклинившись в поток все еще непонятных словоизлияний.
– Тани опробовал новую версию оздоровителя на своем почтенном прадедушке, господине Тали. И оздоровитель сработал! – едва не подпрыгнул Фарн.
Все присутствующие уставились на управляющего в недоумении.
– Понимаете, оздоровитель… Нет, начать нужно не с этого… Уф… Ладно, буду с вами полностью откровенен. В ответ прошу лишь не распространяться о том, что вы здесь видели. А мы, в свою очередь, никому не скажем, что помощник господина Ская очутился там, куда запрещается проникать посторонним.
Фарн вопросительно поглядел сначала на господина Арли, потом на Ская. Волшебники, не сговариваясь, кивнули.
Скай поспешно уточнил:
– Если только целитель Тани не нарушил Кодекс.
Управляющий поежился, постучал пальцами по краешку стола, шумно выдохнул и наконец проговорил:
– Поступок Тани незаконен и неэтичен. И мы, конечно, сообщим Гильдии. Но нам бы не хотелось никаких слухов и пересудов. Понимаете, репутация Приюта…
– То есть, – перебил дядюшка, – вы не будете покрывать нарушителя, но хотите сохранить в тайне детали нарушения?
– Именно так, – кивнул Фарн.
– Нам нужно знать больше, как иначе мы поймем, готовы ли мы к такому соглашению? – продолжал настаивать Скай.
Управляющий повздыхал еще немного, а затем поведал удивительную историю.
Старый исследователь Тали десятилетиями изучал проблемы старения, пять лет назад к его исследованиям присоединился правнук, Тани. С одной стороны, разработки Тали и совместные проекты прадеда и правнука были перспективны и даже начали давать слабовыраженные, но статистически значимые результаты на подопытных животных. Но, с другой стороны, старый Тали становился все рассеянней, и в конце концов его соавтору и правнуку стало ясно, что продолжать работу старик не может. И тогда Тани принял решение продолжать исследования в одиночку, подписываясь именем прадеда. Так «отошедший от дел Тали» сумел получить финансирование от Гильдии, написал четыре монографии и десяток статей – и совершил прорыв.
Новая формула оздоровителя, выведенная Тани на основе прежних исследований, десятков экспериментов и бесполезных вариантов, в итоге дала блестящий результат. Целитель применил ее на прадеде – и к старому Тали постепенно вернулись когнитивные способности: улучшилась память, повысилась концентрация. Тани поначалу пришел в восторг, а потом запаниковал: если прадед узнает, что он вовсю пользовался его именем в переписке с Гильдией и библиотеками, публиковал статьи, выбивал средства, заочно общался с другими исследователями, случится катастрофа. Старик его убьет! А если и не убьет, то имя Тани все равно будет опозорено обманом – и путь в науку будет закрыт навсегда. Тани не оставит следа в истории, не получит заслуженной славы, а его изобретение, весьма вероятно, будет предано забвению или передано другому ученому и изменено безвозвратно.
Убить учителя, соавтора и прадеда Тани не мог. Перестать давать оздоровитель и фактически снова лишить престарелого родственника разума – тоже.
И Тани решил спрятать прадеда в исследовательском доме. Комнаты на третьем этаже были разработаны специально для безумцев: защита от спонтанных выплесков магии, звукоизоляция, пациентов, как правило, погружают в искусственный сон при помощи сложной смеси обычных и волшебных растений…