нутся.
– А что эти штуки едят? – спросил Пит. – Трупы?
Помощник встревоженно заверил, что никаких существ тут не было, когда из Приюта пришли забирать тело, и никто не мог покуситься на останки достопочтенного господина волшебника.
– Нет, человеческая плоть их не интересует, – покачал головой Скай. – Они едят злость и ярость. Не печаль и не отчаяние – только злость. А значит, тот, кто сюда упал, не был разочарован жизнью или преисполнен тоски. Он был разозлен и раздосадован.
– То есть совершенно не хотел умирать! – закончил Ник, хмуро глядя на злень.
– А больше тут вокруг никого неприметного нет? – спросил Пит. – А то надо бы осмотреться, и как-то не очень хочется угодить рукой или ногой в какую-нибудь тварюшку.
Скай потер ладони, ощущая привычное тепло, и наложил на себя чары Особого взгляда. В безопасно оранжевом мире зеленым светилась только злень да стайка мелких духов, резвящихся в прибрежных волнах. Волшебник огляделся, но ничего подозрительного не заметил: ни лишних людей, ни недобрых созданий, ни следов нежити.
– Кроме злени никого нет. С ней я разберусь, а вокруг можно ходить и осматриваться беспрепятственно.
Пит кивнул и тут же взобрался на соседний валун, осматриваясь по сторонам.
Ритуал изгнания злени, по счастью, не требовал ни долгой подготовки, ни сложных ингредиентов. Только немного времени и внимания.
Волшебник огляделся и принялся собирать плоские камушки.
– Тебе помочь? – тут же спросил Ник.
– Да. Ищи маленькие плоские камушки, желательно круглые, но вот это не обязательно. И если увидишь какое-нибудь растение – непременно зеленое, не красное, не желтое, не высохшее до коричневости, – срезай. Чем длиннее стебель, тем лучше. Но смотри, чтоб ничего незеленого не закралось, а то не сработает.
Через четверть свечи Скай разложил злени двенадцать плоских камушков, заключив существо в круг. Бросил на злень три придирчиво отобранных стебля приморской лилии – склизкое тело содрогнулось и потемнело еще больше. Волшебник сосредоточился, собирая в ладонях Силу. Для изгнания этой «медузы» нужно стандартное заклинание избавления от нечисти, знакомое каждому выпускнику Академии.
Скай направил потоки Силы на существо – злень распухла, уперлась студенистыми краями в круг из камней и исчезла.
– Что теперь? – тихонько спросил Ник.
– Камни нужно сунуть в воду, стебли сжечь, – пояснил волшебник. – И со зленью покончено.
– И камни, и траву можно голыми руками трогать? – с подозрением уточнил травник.
– Можно, они совершенно безвредны, – с этими словами Скай начал собирать камушки.
Проводник стоял в стороне, старательно глядя в противоположную от волшебника сторону. Сначала Скай насторожился, но потом заметил, что пальцы мужчины скрещены в отвращающем зло знаке, и успокоился: некоторые обыватели считали, что смотреть на волшебные ритуалы вредно для здоровья. Кое-кто даже полагал, что иные ритуалы могут лишить жизни, стоит только краем глаза взглянуть в их сторону. Тяжко живется суеверному человеку: куда ни глянь, везде опасно!
Пит, исследовавший окрестные камни, махнул рукой, привлекая внимание друзей. Когда Скай и Ник подошли поближе, оставив проводника любоваться природой, Пит кивнул в сторону расщелины:
– Вон там, видите?
Останки трубы покоились в щели меж двумя здоровенными, покрытыми мхом валунами. Руку не просунуть: слишком узко. Валуны не сдвинуть: с Усилением приподнять большой покатый камень труда не составит, но стоит нарушить хрупкое равновесие – и все окрестные валуны зашевелятся, сдвинутся с мест и упокоят под собой не только трубу, но и незадачливых людишек.
Скай еще раз оглядел щель и прикинул, что крепкий прут должен войти в нее без проблем.
– Давайте поищем палку или лучше гибкий прут. Я наложу на один его конец Липкость, и мы попробуем «выудить» трубу.
– А эта Липкость не испортит улику? – уточнил Пит.
– Нет, – заверил волшебник. – В сущности, это не приклеивание, а скорее притягивание, вроде магнита, действующего не только на металл. Заклинание прозвали Липучкой в Академии, еще лет сто назад, вот название и прижилось.
Хороший прут, в меру крепкий и длинный, нашел Ник. Скай потер ладони, чувствуя знакомое движение Силы, и сосредоточился, вспоминая нужное заклинание.
– Держи прут крепко-крепко, – велел он травнику.
Шесть заученных движений руками, распределяющими потоки Силы, – и «удочка» готова.
Скай осторожно взял прут у Ника и приступил к «рыбалке». Первым «уловом» стал пучок высохших водорослей. Во второй раз к «удочке» прилипла сломанная ракушка. В третий – невесть как попавшее в щель длинное белое перо. И только на четвертый раз Скай сумел зацепить краешек трубы и осторожно, почти не дыша, вытащил улику наружу.
Труба и правда когда-то была хороша: лакированная поверхность, золотые кольца, опоясывающие начало каждого звена, витиеватая печать мастера, украшающая самое узкое из звеньев. Теперь подзорная труба казалась столь же мертвой, как и ее хозяин: лак исцарапан и покрыт трещинами, стекла разбиты, два золотых кольца поправимо смяты ударом.
Пит рассмотрел трубу с любопытством, но без особого интереса. Ник внимательно оглядел улику и осторожно потрогал кончиками пальцев.
– Что ж, – сказал Скай после того, как изучил остатки когда-то изящной конструкции, – видите, как плотно крепились звенья, когда трубу складывали? То есть выпрямиться от удара она не могла. А значит, труба точно не лежала в мешочке, когда господин Хенн упал. Скорее всего, он держал ее в руках и на что-то смотрел. Итак, с учетом злени у нас теперь даже два доказательства того, что господин Хенн был убит. Мне кажется, теперь мы можем возвращаться.
Безучастный проводник стоял там же, где замер, пока волшебник с помощником разбирались со зленью. Стоило ему услышать, что молодой господин хочет вернуться в Приют, как бородач ожил и заторопился обратно, не скрывая радости. Поскольку он не обратил ни малейшего внимания на поиски и изучение трубы, Скай счел, что их провожатому суеверно не нравилось стоять рядом с местом, где недавно лежал покойник.
До Приюта добрались без приключений. Несмотря на то что рядом по-прежнему зияла бездна воздуха и соленых брызг, становящаяся тем глубже, чем выше они поднимались, Скай взбирался по тропе без опасений. Повпечатляться высотой и морскими пейзажами можно будет в другой раз, если приспеет: вот он, утес, никуда не денется, а вот куда исчез преступник и можно ли его обнаружить и призвать к ответу – вот интересный вопрос.
Когда друзья вернулись в гостевой домик, Пит предложил:
– С местом преступления разобрались, факт преступления установили – это хорошо. Теперь надо кое-что проверить: съездить в Вертину, встретиться с одним человеком и узнать, что у него есть на работников Приюта.
– Давай вместе съездим: на Вертину посмотрим – какое ни есть, а разнообразие, – вздохнул Скай.
– Не, это будет подозрительно: вы же, ваше мажество, вроде как тут ищете новую тему для своих научных трудов, так что по окрестностям раскатывать вам не с руки. А вот ежели вы кучера своего отправили за теплыми подштанниками из пуха гарнейской козы, например, то тут никаких вопросов: вещь полезная в путешествиях, а в столице за такие втридорога возьмут.
В ожидании возвращения Пита Скай составил дяде компанию во время библиотечных посиделок, но был так скучен и рассеян, что счел за благо раскланяться и удалиться, прежде чем у господина Арли спросят, не заболел ли его племянник. Дядюшка вместе с Ником и Норином остался сплетничать с постояльцами, но, как выяснилось, без всякой пользы.
Молодой волшебник трижды поел – впервые за время пребывания в Приюте без особого аппетита. Попытался читать, но смысл прочитанного ускользал, стоило только перейти к новому предложению. С тоски пересчитал всех желтых и белых птиц в саду.
Отгорел закат, теплый вечер наполнили густые сумерки. А когда Приют накрыла звездная ясная ночь, наконец-то вернулся Пит.
Глава 12
– Есть новости, – заговорщическим тоном объявил кучер, вручая Скаю сумку с шерстяным барахлом и трубу вроде той, что была у покойного, которую Пит на всякий случай прикупил в Вертине. – Коллеги проверили всех неволшебников, работающих здесь, и выяснили одну интересную деталь. Повар Аланни, устроившийся в Приют, три года назад каким-то чудесным образом умудрился устроиться одновременно к господину Вейку, обитающему в поместье под Вертиной. Аланни работает и там и тут. Во всяком случае, он не увольнялся из Приюта и не просил расчет у господина Вейка.
Скаю тут же вспомнились нежнейшие пироги, умопомрачительное жареное мясо, чудесные запеканки и ароматные соусы. Нет, самозванец просто-напросто неспособен приготовить такие блюда!
– Повар Приюта удивительно хорош в своем деле, – кивнул Пит, заметив сомнения друга. – Но он представился как Аланни из столичного заведения «Волшебный обед». А Аланни добросовестно трудится на кухне господина Вейка.
– «Волшебный обед»! Тот, где знатным господам подают блюда «как у волшебников»? – рассмеялся господин Арли. – Мне рассказывали, что там показывают настоящие чудеса: горящее мясо, искрящиеся десерты, запеканки в съедобной чешуе из теста.
– Но ведь волшебники такое не едят, – озадаченно заметил Ник.
– Да-да, – согласился старший волшебник, – но знаешь, людям нравится представлять что-то, о чем они не имеют понятия, самым причудливым образом.
– Это там подавальщицы наряжаются то в даракийских воительниц, то в лиссейских танцовщиц, то в лесных дев? – уточнил Пит, посмеиваясь.
– Да, – кивнул господин Арли. – А еще там каждый месяц обновляют интерьер… в общем, во всех отношениях примечательное место. Так что же у нас с поваром? Почему он уволился? Как оказался в двух местах сразу?
– Уволился вроде бы из-за ссоры с владельцем заведения. То есть не ссоры, а спора о… – Пит задумался, припоминая, – о разумности использования шафрана и горного корня в соусе, подаваемом с мясом косули.